О вражде и хорошей газете за завтраком (СИ) - "Katherine Cavallier"

— Малфой… — она выдохнула и схватила его за ткань пиджака, чтобы оттащить в сторону от любопытных работников офиса, греющих уши от их разговора. Отпустив его, она сложила руки на груди, высказывая претензию. — Если мы работаем в команде, я хочу знать о таких вещах. А не выяснять их за секунду до.

— Так я снова Малфой? — Драко смеялся ей в лицо. Словно он совершенно не воспринимал её всерьез. Вполне вероятно, что так и было.

— Ты станешь засранцем в моей новой статье, как только я отвоюю себе право их снова писать, — почти прошипела девушка.

— Проблема в том, Грейнджер, — он шагнул на неё, прекрасно зная, что ещё пару сантиметров, и её лопатки ударятся о серую стену. Гермиона наблюдала за тем, как он упирался в стену за её спиной ладонью, пока его глаза почти хищно бегали по её лицу, но не решилась прервать начатую фразу, тяжело сглотнув, — что отвоюешь ты его себе или нет, зависит только от меня.

— О, правда? — ядовито пропела Гермиона. — И что ты сделаешь? Выставишь меня?

Драко на секунду поджал губы, почти разочарованный её реакцией. Его вторая рука аккуратно придержала её подбородок, поднимая его на себя, это стало его привычным движением, его способом ей управлять — впиваться глазами так, что душа разрывалась на кусочки.

— Мог бы и выставить, — большой палец аккуратно прошелся по её нижней губе, дыхание замерло, Гермиона не могла даже пошевелиться. Его дыхание было таким тёплым, соблазн податься вперёд слишком запретным. Его запах был всюду, он весь занимал всё её пространство, стоя стеной перед ней и всем её миром. А в голове лишь «нельзя, нельзя, нельзя, нельзя», как молитва богу, имени которому не было. — Мог бы подкупить судью, чтобы ты проиграла суд. Или просто забрать у тебя лучшего адвоката страны.

— Рискни, — попросила Грейнджер шепотом, говоря, кажется, совсем не о его угрозах.

Он наклонился вперёд, её ладонь упёрлась в его торс в качестве последней преграды, что была между ними. Последний островок здравого смысла.

— Последний раз, когда ты не восприняла меня всерьез, ты едва не потеряла всё, что имеешь, — прошептал он, кончик его носа коснулся её.

Гермиона усмехнулась ему в губы, которых едва коснулась.

— А ведь ты прав… — она дышала с ним единым воздухом ещё несколько длительных мгновений, показавшихся вечностью. Прикрыв глаза, ей на секунду показалось, что это был почти поцелуй. Настоящий, от которого окончательно сносит крышу. Но это была реальность, в которой им было запрещено находиться в такой близости, и она обрушилась на хрупкие плечи тяжелым камнем. Гермиона вывернулась из его объятий и, наклонившись, прошла под рукой, тут же делая десять шагов от Малфоя в глубь коридора. Спрятала своё разочарование собой под ухмылкой. — Мы торопились, разве нет?

Драко хрипло рассмеялся в ответ и, смотря вслед, прислонился к стене спиной.

— Ради тебя, Грейнджер, и весь мир может подождать.

— Вот и будь частью мира.

— И долго придется ждать? — он лениво засунул руку в карман брюк, оставаясь на своем месте.

Грейнджер ответила, не думая, почти переходя на шепот:

— Вечность.

— На меньшее я и не рассчитывал, — коротко и резко бросил Драко, в несколько шагов оказываясь рядом с Гермионой. Он обхватил её талию по-собственнически и повёл дальше по коридору в кабинет, как будто ничего только что и не произошло. Вероятно, для него это и было ничем.

Прямо перед входом в конференц-зал, с которым Грейнджер уже была прекрасна знакома, он все-таки отстранился и натянул на себя полную маску безучастности. Её он держал почти до самого конца.

Как и ожидалось, представительница издания уговаривала её на некое соглашение, которое бы прекратило судебный процесс. Женщина была… Гермиона не побоялась бы слова «стандартной». Черные волосы, строгий костюм, красная помада и куча документов в руках. Её темные почти невинные глаза с длинными ресницами и обходительные речи наверняка склонили не одного человека на свою сторону. Ведь для любого найдется плата, которую он примет. Даже за то, что не собирался продавать.

Но Грейнджер знала, как эта система работала. Она встречалась с десятками адвокатов и представителей, которые стремились склонить её на свою сторону любыми подарками. А потому вырисовывала на листе бумаги перед ней что-то, напоминающее мандалу с причудливыми узорами, едва ли вслушиваясь в речи женщины.

Драко стоял спиной и молчал, нисколько не принимая участия. Он играл роль некоего посредника, который обязан был помочь Изабелле, кажется, её звали так, склонить Гермиону на их сторону. Он рассматривал пейзажи за панорамными окнами, слушая разговор, и даже не повернул головы.

— В общем, как я и говорила ранее, судебный процесс — невыгодное для обеих сторон решение. Мое издательство, Мисс Грейнджер, заверило меня, что любые ваши желания подлежат рассмотрению и удовлетворению, если заявление в суд будет отозвано, — завершила она свою пламенную речь этим высказыванием и обратилась к девушке напротив, не забыв невинно улыбнуться.

Гермиона отвлеклась от увлекательного процесса рисования и подняла голову.

— Любые?

— Любые, — Изабелла утвердительно кивнула.

По её губам растянулась улыбка, она чуть наклонилась вперёд и оперлась локтями о поверхность стола.

— Я хочу два миллиона фунтов, дом или двухэтажную квартиру в центре Лондона, разоблачительную статью о себе на первой полосе вашей газеты и разговор с моим главным редактором, чтобы он вернул меня на работу.

Драко повернул лишь голову в их сторону, он едва сдерживал смех, судя по его выражению лица. Непонятно было, над кем именно он смеялся, но ситуацию очевидно находил крайне забавной. Гермиона в свою очередь находила крайне забавным выражение лица представительницы The Guardian.

Она явно терялась в собственных словах и не могла подобрать нужных, но уже через секунду взяла себя в руки.

— Я не вполне уверена, что мое руководство сочтет столь высокие требования соизмеримыми нанесенному ущербу.

— Потому я отказываю вашему руководству в урегулировании ситуации в досудебном порядке, — Гермиона чуть дернула плечами и вновь откинулась на спинку кресла.

— Мисс Грейнджер, я думаю, что вам стоит гораздо тщательнее поразмышлять над принятием столь серьезного решения. Суд принесет лишь убытки обеим сторонам.

— Осмелюсь с вами не согласиться.

— Этот разговор не имеет особого смысла, Изабелла, — вмешался Малфой, подходя к ней. — Полагаю, мисс Грейнджер непреклонна в своих принципах и не пойдет на сделку.

Она в свою очередь поджала губы, смеряя Гермиону взглядом. Вполне вероятно, что Грейнджер будет числиться первой в её списке неудачных переговоров.

— Может быть, хотите выпить кофе перед уходом? У меня ещё есть несколько вопросов, которые я хотел бы обсудить, — пока женщина поднималась с места, Драко кивнул ей в сторону своего кабинета. Его обходительный тон был таким очевидно фальшивым для Гермионы, но искренним для Изабеллы.

Он медленно проводил женщину до двери, а Грейнджер попросил вывести одну из своих помощниц. Домой она ехала с чувством особого торжества и победы, хоть и праздновать было слишком рано. Суд всё ещё мог кончиться для неё далеко не самым благоприятным образом, и тогда она окончательно потеряет все пути назад к своему положению и работе.

Пожалуй, откинув Малфоя подальше, этот вопрос — единственный, оставшийся в её голове. Над ним она размышляла бы неделями, ответ не находился, а потому и время для неё бежало чересчур быстро, приближая «судный день».

Октябрь подкрался незаметно для неё. Осень опустилась на Лондон суровыми дождями и золотым листопадом. В комнате Гермионы горели свечи, на столе стояла кружка горячего английского чая, а она сама позволяла себе проводить тоскливые вечера за фильмами или книгами за неимением работы. И погружение в давно знакомую историю Хитклиффа из «Грозового Перевала» помогало ей забыть о существовании Драко Малфоя хоть на пару часов.

В один из таких дней, когда Гермиона уже намеревалась отправится в постель, она получила сообщение. Каждое смс под вечер вызывало в ней совсем не приятные воспоминания, поэтому она мгновенно напряглась, хватая телефон. И не зря.