Девятый камень - Кайли Фицпатрик

Глава 11

Любая женщина, обладающая логикой, способная философствовать и заниматься наукой, отличается от нормальной женщины по своим физическим и умственным характеристикам.

Сару переполняли идеи и вопросы, когда она на следующий день встретилась с Лили Коречной. Она начала чувствовать себя живой в каком-то диковинном смысле с тех пор, как познакомилась с миссис Коречной, и не понимала, что с ней происходит. Но еще никогда она не ощущала себя такой защищенной со времени смерти мамы.

Мистер Хардинг всегда был к ней добр, прямолинейная, грубоватая Руби тоже, но с ними Сара чувствовала себя так, будто должна быть взрослой, поскольку она являлась главой семьи. С Лили она могла быть самой собой, иными словами, взрослой наполовину. Что бы сейчас ни происходило, мир вдруг озарило благословение. «Благословение Создателя», сказала бы мама, хотя у Сары, потерявшей половину семьи, имелось собственное мнение относительно Создателя.

Когда накануне Сара вернулась в газету, после того как побывала на Ватерлоо-стрит, редактор сидел в своем кабинете один среди царящего там обычного беспорядка, что случалось не часто. Инспектор Ларк взял за привычку заходить к нему почти каждый день, но Сара была склонна думать, что причиной тому не столько желание сообщить о новых преступлениях, сколько стремление к обществу мистера Хардинга, с которым он дружит. Септимуса Хардинга окружали кипы бумаг, стопки обложек, папки и блокноты, полная пепельница, стакан с шерри и чашка с чаем. Как-то раз Нелли взяла какие-то книги, чтобы стереть с них пыль, и положила не туда. Мистер Хардинг поднял такой шум, когда не смог найти нужную книгу, что напугал ее до смерти. Она до сих пор его отчаянно боялась.

Когда Сара сказала ему, что принесла письмо от экономки миссис Коречной, а также от самой леди, кустистые брови редактора полезли на лоб.

— Письмо от экономки миссис Коречной? Думаешь, ей тоже нужна работа?

— Не думаю, сэр. Она не такая.

— А какая она, по-твоему, эта миссис Веспер?

— Ну, сэр, она похожа на мистера Парсиммонса, только она не показалась мне такой же несчастной, как он. Я бы сказала, что она умна, но не так, как миссис Коречная, по-другому. У меня сложилось впечатление, что ей нравится ухаживать за миссис Коречной, сэр.

Сначала Септимус Хардинг сломал печать на письме экономки и принялся его читать, одновременно слушая Сару.

— Ты не заметила у нее одного качества, Сара, похоже, наша миссис Веспер отличается смелостью! Она очень вежливо просит меня не облегчать жизнь ее хозяйке, давая ей возможность работать дома. По ее словам, Лили Коречная должна больше общаться со своими коллегами, а не меньше. Так-так, женщины страшно любят командовать, верно? Полагаю, наступит день, когда ты тоже станешь большим командиром.

Его слова привели Сару в ужас.

— Нет, сэр, не стану! — вскричала она совершенно искренне.

— Посмотрим, посмотрим. — На мгновение на лице редактора появилось торжественное и очень серьезное выражение. — Если ты хочешь чего-то добиться, Сара, держись подальше от мужей, потому что очень немногие из них позволяют женам использовать по назначению свой ум, а у тебя он очень острый.

Она размышляла над его советом до конца дня и продолжала думать назавтра.

Затем мистер Хардинг сломал печать на письме миссис Коречной. Он разрешил Саре сопровождать Лили в Кенсингтон, ведь ему велели защищать интересы леди, и, как он сказал, Саре полезно общество одной из самых выдающихся женщин Лондона, обладающих потрясающим умом.

— Значит, они отличаются друг от друга, сэр, женские умы?

— Конечно, Сара. Я считаю, что некоторые женщины наделены объективностью и чувствительностью, недоступной многим великим мужчинам. Надеюсь, ты понимаешь, болтать об этом на всех углах не стоит, газетное дело в нашем городе зиждется на трудолюбии и уме мужчин, а праздная женщина порой является доказательством успешности мужчины.

Когда Сара шла по мосту Ватерлоо, небо потемнело и с реки потянуло прохладой. Она задрожала и посмотрела в сторону пристани Темпл. В маленьком порту царила суматоха, несмотря на совершенное здесь несколько недель назад убийство. Яркое иностранное судно стояло у самого длинного причала, носом к мосту. У него была громадная корма, и оно походило на прекрасную даму с кожей цвета темного дерева и золотыми юбками.

На палубе Сара разглядела темнокожих матросов, а на пристани суетились портовые рабочие. Из газеты девочка знала, что именно сюда приходят суда с иностранными грузами, и ей стало интересно, из-за каких запретных товаров погиб Херберт Пейси. Именно это твердил мистер Мелвилл: что Пейси был плохим человеком и что его прикончили другие плохие люди.

Когда Сара подошла к изумрудно-зеленой двери дома Лили Коречной, она напомнила себе слова Септимуса Хардинга, что у нее острый ум, а он в таких вещах разбирался. Она почувствовала себя увереннее, потому что совсем не хотела показаться миссис Коречной дурочкой. Мистеру Хардингу не стоило предупреждать ее, чтобы она держалась подальше от мужей, подумала она, постучав молоточком в дверь. Это она и без него уже поняла. Ей было интересно, что представлял собой муж миссис Коречной, наверное, он отличался от остальных мужчин. Кстати, и у мистера Хардинга тоже имелась жена. Так что, возможно, в мире все-таки существуют мужчины, которым нравятся умные женщины, не похожие на Джека Тислуайта, делающего вид, будто знает все на свете, даже когда он чего-то не знает.

Миссис Веспер открыла дверь, и тут же появилась миссис Коречная в темном бархатном плаще. На улице было не настолько холодно, несмотря на потемневшее небо, но Сара уже заметила, что миссис Коречная предпочитала прятаться от мира. И очень жаль, потому что, по мнению Сары, у нее были самые потрясающие костюмы, какие ей доводилось видеть.

Пока они ехали в экипаже по улицам города, миссис Коречная что-то писала в блокноте, и Сара вытянула шею, чтобы подсмотреть. Она изо всех сил пыталась представить Оксфорд-стрит как «артерию, соединяющую восток и запад Лондона, где городские торговцы творят свои таинственные алхимические эксперименты, превращая женскую скуку и страсти в золото». Сара знала, что артерии имеют какое-то отношение к крови, текущей внутри тела, словно река; она прочитала об этом в «Ланцете», хотя всегда считала, что это слишком умный журнал для таких, как она. Мистер Хардинг хранил экземпляры их публикаций в куче на полу своего кабинета, и она пару раз туда заглядывала, дожидаясь, когда уйдет посетитель. Сара понятия не имела, что такое алхимия, поэтому в списке вопросов, приготовленных ею для миссис Коречной, появился еще один.

«Но в тени парада ярких тканей, ливрей и драгоценностей можно увидеть и бесцветные, выношенные тряпки нищих, босых детей с тачками и корзинами», — быстро писала Лили каллиграфическим почерком.

Сара была озадачена тем, что одна из самых выдающихся женщин Лондона, обладающая потрясающим умом, пишет про уличных детей, она ни за что на свете не могла себе представить, что такие вещи заинтересуют благородных господ.

— Вы пишете для «Меркьюри», миссис Коречная?

— Нет, наверное. Скорее всего, нет. Иногда я пишу просто затем, чтобы освободить голову от мыслей, а иногда это позволяет мне не чувствовать себя такой одинокой. Иначе моя жизнь превращается в неразбериху воспоминаний и фантазий.

Тогда Сара рассказала миссис Коречной о том, что чтение старых газет и размышления о прочитанном, да и вообще обо всем подряд, иногда так переполняют ее голову, что она не может уснуть по ночам.

— В таком случае ты должна писать, Сара! — сказала леди, выслушав ее, и Сара рассмеялась: она — и писатель?

Об этом можно только мечтать.

Они очень быстро добрались до старого дома, и пока миссис Коречная искала в своей полотняной сумке большой медный ключ, начался дождь. У стеклянной двери рос шиповник с большими влажными цветами, осыпавшими их каплями воды, когда они вошли в дом. Здесь так приятно пахло после грязного воздуха Ватерлоо, а дорожка за дверью была усыпана бледно-розовыми лепестками, точно бархатным ковром. У стен стояло уже меньше картин, чем в прошлый раз, когда Сара побывала в этой комнате, и в сумраке непогоды студия Франца Коречного казалась диковинным, жутковатым местом. Сара заметила, что Лили дрожит, несмотря на теплый плащ.

— Нужно развести огонь, — сказала миссис Коречная и скрылась за дверью у дальней стены.

Сара пошла за ней и увидела, что она выходит в длинный коридор с еще четырьмя такими же дверями. В конце она разглядела широкую лестницу, ведущую вверх и вниз.

Когда они принесли из подвала дрова и Сара развела огонь, в комнате стало теплее и не так жутко. Миссис Коречная открыла крышки ящиков и двери чулана, где хранились книги. Дом не казался обитаемым, и Саре стало интересно.