Люся, которая всех бесила (СИ) - Тата Алатова

офиса, Люся увидела автомобиль Баринова. Любовничек приехал скандалить? Угрожать? Уговаривать? Подкупать?

Она не торопилась выходить, мысленно просчитывая варианты этого разговора. Достала из бардачка газовый баллончик, покрутила его в руках, закинула обратно. Нет, эту дрянь в офисе распылять чревато, рыдай потом целый день.

В окно постучали — это Ветров, следовавший за ней всю дорогу, как приклеенный, проявлял нетерпение.

Она опустила стекло.

— Вылезай, — сказал он спокойно, — я тебя провожу.

— Уж с Бариновым я и сама справлюсь!

— Зачем же самой, — удивился он, — когда у тебя есть кукла на веревочках.

Люся хмыкнула и выбралась наружу. Холодный ветер ударил в лицо, взметнул шарф, бросил за шиворот колких дождинок.

— Китаев сказал, — ежась, проговорила она, — что у Баринова впереди куча неприятностей. Он попал в поле зрения органов, когда проверяли его сыночка?

— Возможно.

— Ох уж эти детки, — притворно вздохнула Люся, — вот и твой отец все еще был бы при власти, как бы не избалованный отпрыск…

— К счастью, — подхватил Ветров, — тебе это не грозит. В каком болоте найти дурака, который захочет детей от женщины столь непереносимых достоинств?

И Люся все же не удержалась, оступилась, пригвоздив его ногу тростью к мокрому асфальту.

Ветров скривился, а она ойкнула, извинилась и поспешила внутрь, навстречу всем гадостям, которые приготовил ей день грядущий.

Баринов, дерганый, плохо выбритый, с кругами под глазами, пил кофе в приемной, а секретарша Ольга хлопотала вокруг него, улыбчиво щебеча.

Она еще не знал о том, что этот начальственный хахаль получил статус бывшего, и старалась изо всех сил.

— Ну привет, — буркнула Люся, промаршировала мимо, приглашающе распахнула дверь в свой кабинет.

— Привет, — с угрожающей ленцой согласился Баринов и зашел внутрь.

Ольга вытаращила глаза, мгновенно заподозрив неладное. У боянов был нюх на любовные мелодрамы.

Впрочем, ничего спросить она не успела: в приемной появился Ветров, молча кивнул и тоже прошел в кабинет.

Люся успокаивающе подмигнула озадаченной Ольге и закрыла дверь.

— Вы еще кто? — недовольно спросил Баринов.

— Ветров, начальник видовой полиции.

— О, это кстати. Люся как раз хочет изменить показания.

Люся закатила глаза, но промолчала, предпочитая роль наблюдателя. Ей было интересно, что будет дальше.

Но Ветров, скучный полицейский, в отличие от нее не любил игр и просто уведомил Баринова:

— Алексей Егорович, ну что за глупости. Это же не гражданское дело, а уголовное. Процессы запущены, отменить их невозможно, даже если бы Людмила Николаевна решила вообще забрать заявление.

— Да какая это уголовка, — вспылил Баринов, — типичная административка! Мелкое хулиганство.

— Покушение на убийство, Алексей Егорович…

— Да не было там покушения! — заорал Баринов. — Неудачная шутка!

— В любом случае, — холодно продолжил Ветров, — все это уже не в нашей компетенции — вашим сыном занимается ФСБ.

— Да вы обалдели, что ли? — изумился Баринов. — Из-за дихлофоса?

— Угрозы в интернете, экстремизм, проверка возможной причастности к серии убийств на почве видовой ненависти, — перечислил Ветров скрупулезно.

Баринов мигом растерял всю свою заносчивость, растерянно опустился в кресло и жалобно посмотрел на Люсю.

— Что за бред? — переспросил он со страхом. — Такой хороший мальчик… Решили на него всех собак повесить?

— Давайте поговорим в управлении, — предложил Ветров, — не будем мешать Людмиле Николаевне работать.

Баринов бросил на Люсю полный ненависти взгляд.

— И угораздило же меня связаться с этой стервой, — ядовито выплюнул он, — это из-за нее все полетело под откос.

Ну почему люди вечно винят ее в своих прегрешениях?

Разве Люся заставила Баринова искать любовницу на стороне, а потом разводиться с женой?

В редакции было как всегда оживленно.

Вернувшийся из командировки Носов был готов волосы на себе рвать: пока он занимался расследованием убийства девушки, ставшей нечистью, здесь произошло столько интересного, хоть разорвись! И сын министра, пожирающий сырое мясо, и покушение на шефа, и вообще!

— Ты, Костя, расслабься, — посоветовала ему Люся, — мы по этому поводу землю рыть не будем.

— Ты что? — вскинулся он. — Решила все на тормозах спустить? Да с чего бы это?

— Дождемся официального пресс-релиза, — она добавила металла в свой голос, и Носов завопил как ошпаренный.

Флегматичный Зорин дождался паузы в его обвинениях — трусости, подкупе и малодушии, стандартный набор, — и сообщил, тоже возбужденный:

— Наши подписчики прислали видео ДТП — автомобиль едва не наехал на парня на переходе. Прикиньте, он обернулся оленем и умчался куда-то. Обалдеть!

— И это мы публиковать не будем, — рявкнула Люся, совершенно выведенная из себя. Перекинуться на людях — хуже, чем оказаться голой у всех на виду. Как они все этого не понимают?

Журналисты в целом частенько забывали о том, что по ту сторону объектива находились живые люди, которым может быть плохо, стыдно и страшно. Люся и сама часто увлекалась, переходила грань, но чувства попавшего на камеру арха ей было очень легко представить.

Флегматичный Зорин, в отличие от эмоционального Носова, на нее орать не стал, только раздраженно отшвырнул мышку и ушел на кухню пить чай.

Деликатная Маша Волкова выскользнула за ним.

— Люсь, ты чего? — сердито спросил Носов. — Тебе кто-то хвост прижал?

— У нас серия, Костя, — ответила она устало, — и Великий Морж попросил не мешать им работать.

Глаза Носова вспыхнули.

— Ух ты, — возбужденно выдохнул он, — но потом эксклюзив наш?

Она расхохоталась, слегка истерично.

А уж какой получится эксклюзив, если ее все-таки препарируют!

Вот будет праздник у всей редакции!

После обеда в кабинет Люси влетела Ольга с влажными и потемневшими глазами.

— Шеф, — прошептала она, — там… там!

Заинтересованная, Люся выглянула за дверь.

Да.

Тут было на что посмотреть.

В центре приемной стоял неземной красы юноша — гибкий, смуглый, невероятно чувственный, излучающий сексуальный магнетизм такой силы, что у Люси немедленно потянуло внизу живота.

— Это что такое? — с запинкой пробормотала она, невольно делая шаг вперед.

Молодой ярила скромно потупился, что нисколько не уменьшало сокрушительного впечатления, которое едва не сбивало с ног.

— Люсенька? — шепнул он глубоким бархатным обволакивающим голосом. — Я ваш подарок.

Ольга едва не всхлипнула от переизбытка чувств и торопливо зажала рот себе рукой.

И все очарование рухнуло, будто кто-то запустил булыжником в