Звездные мечты - Джун Зингер

1

Анджела глядела в окно вагона и с грустью размышляла. Никто не приехал на ее выпускные экзамены. Как лауреат поэтического творчества она прочитала свою собственную «Оду будущему». Родители других детей поздравляли ее; отец, ее настоящий отец, прислал телеграмму, но даже это не могло заслонить тот факт, что ее собственная мать и Кики отсутствовали.

Она никому не могла назвать истинную причину, почему никто из ее семьи не приехал. Кики была только что исключена из Вассара, и неудовольствие Мари этим было столь велико, что даже Эдвард ничего не мог поделать — Мари, разъяренная Кики, заточила себя в Стонингеме и не позволила Эдварду присутствовать на церемонии выпуска Анджелы. Как бы то ни было, но любопытствующие задавали вопросы.

Кики с радостью бы приехала, несмотря на то что впала в немилость. По телефону она сказала Анджеле, что не может вынести, что ее маленькая бедняжка Анджела останется одна в тот день, который так много значит для нее, хотя все это — «просто дерьмо».

— Мама говорит, что я должна оставаться в городе под замком, потому что я непослушная. Я утратила любовь нашей старушки Мари. Ладно, тебя, во всяком случае, она любит. Впрочем, какая разница?

— Но это не так, Кики! — запротестовала Анджела, хотя на самом деле она именно так и думала и даже мысленно стыдилась, что испытывала от этого какое-то удовлетворение.

— Нет, это так, но, Анджела, я уже говорила тебе, меня это не волнует. Этой даме не угодишь. Как бы то ни было, мне не велено появляться в Стонингеме, потому что она не хочет видеть меня, и я не могу поехать в Хемптон: там каждая собака уже знает, что я опозорила семью, и они скажут, что я пошла по стопам моего отца, который, конечно, известный баламут. Но тем не менее предостережение матери не удержало бы меня здесь и не помешало бы приехать к тебе, мой небесный ангел, если бы она не сказала, что, если я нарушу слово, никто из нас не получит наш вечер. Поэтому прости меня. И постарайся не переживать. Кого сегодня волнует это дурацкое окончание школы?

Анджела спросила, за что Кики исключили.

— Разве мама не говорила тебе?

— Нет. Она сказала только, что ты опозорила и Уиттиров и Манаров. Я удивлена, что она не прицепила сюда я дю Бомонов тоже. Когда я спросила, что случилось, она сказала, что лучше мне об этом какое-то время не знать, потому что я такая ужасная болтушка, что четырехлетний ребенок может вытянуть из меня правду. Ради Бога, что такое ты учинила? Может быть, тебя застали в постели с ректором или ты просто убила декана?

— Не стоит говорить об этом по телефону. Расскажу, когда увидимся. Давай побыстрее заканчивай свои выпускные экзамены, а потом приезжай в Нью-Йорк. Не отправляйся в Стонингем! Приезжай прямо сюда. Тогда у нас будет, по крайней мере, два дня, пока Мари схватит меня за задницу. О'кей? Значит, увидимся через два дня. Поторопись, Анджела, твоя сестра умирает от скуки. По-спе-ши…

Ее голос перешел в шепот, потом она повесила трубку.

Анджела понимала: ее обида на то, что семья не будет присутствовать на церемонии, — чистое детство. На самом деле это не имело никакого значения. Она и Кики получат свою вечеринку в честь окончания школы, а потом, осенью, она отправится в колледж. Но это уже будет не Вассар. Исключение из него Кики сделало это невозможным. Она полагала, что это будет и не Редклифф. Он считался более интеллектуальным, нежели престижным, и ее мать не будет считать его подходящим для нее. А ей не хотелось поступать вопреки желаниям матери. Это Кики, а не она была бунтарем. Конечно же, Кики очень нравилось быть бунтаркой.

Может быть, теперь она и Кики вместе поступят в какой-нибудь колледж, поскольку Кики потеряла свое преимущество перед ней в один год. Но кто может сказать, чего теперь захочет Кики. Она всегда интересовалась только драматической школой. Вероятно, она туда и будет поступать.

Кики играла все ведущие роли в спектаклях, которые ставили в «Чалмерсе», и получила титул «Актрисы класса». А ей, Анджеле, всегда давали только второстепенные роли, иногда даже без слов, но для нее это не имело значения. Ей не доставляло удовольствия нахождение на сцене, ее это даже мучило. В первый раз она пошла на это лишь потому, что в спектакле участвовала Кики, а быть рядом с ней для нее всегда было очень важно. Этот последний год без Кики стал для нее, пожалуй, самым тяжелым.

Именно от Кики шло все веселье и забавы, именно Кики тащила ее за собой, настаивала, что она должна иметь друзей и ходить на свидания. Конечно, когда она шла на свидание, самый хороший парень доставался Кики, в то время как она довольствовалась его приятелем. Это не было виной Кики — просто она всегда была самой популярной девушкой в «Чалмерсе» и дружила с самыми лучшими девушками, такими, как Сара Голд, Крисси Марлоу, Мэри О'Коннор, в то время как Анджела пользовалась репутацией книжного червя.

В одном отношении Кики очень походила на свою мать: она не любила думать, а еще меньше — говорить о том, что было, даже об их отце. На первых порах она мечтала о том, как они вырастут, будут жить с ним и сниматься в тех же фильмах, что и он. Но позже она уже говорила совсем другое: «Он сошел с экрана, Анджела, это факт. Мы с тобой должны жить своей жизнью, как это делает мама. Когда-нибудь мы еще увидимся с ним. Но сейчас мы должны просто расти и думать о нашем будущем».

И тем не менее именно Кики, узнав, что где-то идет одна из картин с участием отца, решила добиться, чтобы их отпустили в город. Если вы аккуратно готовили все уроки и не набирали замечаний, вам разрешали пойти в кино в очередную субботу. Это была поразительная удача, потому что Кики обязательно получала какие-нибудь замечания.

Но не Кики, а Анджела испытала разочарование от экранного образа Рори Девлина. Она не могла понять, почему он не играет такие роли, как Эррол Флинн или Тайрон Пауэр. Именно таким он всегда представал в ее воображении — галантным и храбрым, пускающим в ход свой кулак или меч для защиты прекрасной девушки, которая обмирала в его руках от любви и восторга. Вместо этого его всегда либо убивали, либо били резиновыми дубинками, либо казнили на электрическом стуле.

Кики же думала, что их отец просто «класс».

— Мне нравятся роли, которые он играет! Его герои — гангстеры — ничего не боятся. По-моему, он круче всех!

— А когда ты его видишь на экране, тебе не хочется плакать — оттого что он ушел и мы не можем видеться с ним?

— Я думаю, это просто здорово, что мы видим его на экране, раз уж не можем увидеть живьем. Что же касается того, что он ушел, он поступил так, как должен был. Пойми меня правильно. Я восхищаюсь мамой. Я думаю, она женщина красивая и достаточно крепкая. Но можешь ли ты реально представить маму рядом с папой? Вместе? Он должен был уйти. Он такой…