Свами Вивекананда: вибрации высокой частоты - Шанти Натхини

Таким образом, обычные социальные проблемы Вивекананда возводил к мысли о Боге, а религия, в свою очередь, обретала практичность вплоть до бытового уровня. В итоге, триумф индуизма на Западе имел обратную сторону медали для Индии, которую она пока еще не видела, – идеал личной свободы для всех и каждого, немыслимый в эпоху кастового разделения…

Индия с восхищением ждала Вивекананду как духовного освободителя, но не все понимали его дальнейшие планы, которые достигали родины в письмах к братьям-санньясинам и ученикам-мирянам. Среди современных индийских мыслителей Вивекананда стал первым, кто возгорелся идеей «поднять массы», отчего его часто принимали за «революционера». Если Вивекананда и готовил некую революцию, то он ожидал «бого-направленной» революции, ибо Бог всегда оставался в центре провозвестия истины, независимо от того, обращался ли Вивекананда к собранию западных буржуа или толпе обездоленных индусов. Те и другие должны жить в Боге! Но ведь Бог – это высшее единство, значит, им предстоит жить в Боге вместе… И это была та отправная точка, из которой исходили все устремления Вивекананды примирить на земном плане западный материализм с индийской духовностью, чтобы создать основание для божественной жизни.

Однако его не поняли – от начала и до конца. «Многие в Индии не понимают меня, – писал он перед возвращением, – да им и не дано, коль скоро они погружены в суету обычной жизни». И уже перед самым уходом из жизни он прошептал сам себе, но кто-то расслышал: «О если бы здесь был другой Вивекананда, способный понять, что сделал Вивекананда!» Но пока он еще только направлялся к родным берегам, оставалась надежда…

Встреча монаха как «народного героя»

«Теперь мною владеет одна-единственная мысль, и это – Индия!» – воскликнул Вивекананда, ощутив полную свободу от миссии на Западе. Перед отплытием кто-то спросил его: «Свами, как тебе видится родина после четырех лет, проведенных среди западной роскоши, славы и могущества?» Вивекананда отозвался мгновенно, и голос его прерывался от волнения: «Я горячо полюбил Индию, прежде чем мне пришлось ее покинуть. Теперь самая пыль Индии священна для меня, самый воздух ее… Это святая земля, место паломничества!»

Родина отвечала ему взаимностью, и едва вести о предстоящем возвращении Вивекананды достигли его учеников, они с неслыханной быстротой распространились среди его последователей, а скоро об этом знала вся Индия. В южных городах, через которые должен был пролегать его путь, люди стали готовиться к торжественному приему, украшая улицы цветами, а в порт Коломбо, куда направлялся его корабль полетели телеграммы с приглашениями и поздравлениями. Вивекананда, конечно, и ведать не ведал о всеобщем ликовании, и ему суждено было с удивлением обнаружить, что он превратился в настоящего «народного героя». Стоило ему ступить на родную землю, как вокруг него уже не стихали овации, сопровождавшие его повсюду на пути с юга на север.

Триумфальные митинги и победоносные шествия перемежались также и личными встречами, порой драматичными, а порой просто душевными и даже забавными…

Однажды Вивекананда распознал в толпе своего старого знакомого – мага, который некогда с помощью необыкновенной способности к видению на расстоянии помог ему получить сведения о здоровье его матери. Теперь он позвал его в гости, но когда тот пришел, заметил: «Твои сверхъестественные силы дают тебе деньги и власть над людьми, но не остановился ли ты на пути в самом начале? Приблизился ли ты к Богу?» Маг честно ответил, что никакого духовного роста не наблюдается, тогда Вивекананда подошел к нему и обнял со словами: «Когда ты изведаешь вкус благодати Господа, все чудеса покажутся тебе пресными!» К общему удивлению, магические силы исчезли с того самого дня, а бывший маг возгорелся неутолимой жаждой освобождения, вскоре оставил мир и принял санньясу.

В другой раз к Вивекананде явился председатель Общества защиты коров и принялся просить пожертвований, ибо корова в индуизме считается священной и почитается как мать. Выслушав его терпеливо, Вивекананда с улыбкой ответил: «Согласен: корова наша мать, ибо кто еще мог породить таких прелестных детей? – и уже серьезно добавил: – Я санньясин, нищий монах, но если бы у меня были деньги, я потратил бы их на служение людям, а не коровам!»

Постепенно Вивекананда в сопровождении «свиты» с трудом продвигался сквозь толпы индийцев, задерживаясь в крупных городах, где его просили выступать с речами. Одержимость народа в поклонении Вивекананде достигла, наконец, такой силы, что на небольшом полустанке перед самым Мадрасом произошла поистине небывалая сцена.

Поезд, на котором ехал Вивекананда, вообще не должен был там останавливаться, и все же огромная толпа собралась, чтобы хоть мельком узреть Великого Учителя. Люди стали требовать от станционного смотрителя поднять красный флаг, чтобы задержать поезд на несколько минут, но безуспешно. Тогда, завидев приближающийся на всем ходу поезд, сотни людей бросились на рельсы, покрыв своими телами путь. Смотритель заметался в панике, но машинист вовремя заметил неладное и затормозил. Толпа сразу облепила вагон Вивекананды, и из нее доносились неистовые и беспорядочные возгласы в его честь. Переполненный ответным чувством, он появился перед народом, произнес слова благодарности и поднял руки в жесте благословения, после чего поезд тронулся дальше.

Отказ от «мукти» и основание Миссии

Измученный насыщенной программой выступлений в Мадрасе и предвидя на пути новые почести, Вивекананда решил добраться до Калькутты морем, чтобы хоть сколько-то отдохнуть перед предстоящим торжеством в родном городе, где его ждали с особым нетерпением. Наконец митинги утихли и Вивекананда получил возможность вплотную заняться делами матха, подолгу беседуя после разлуки с братьями и принимая посетителей. Хотя весь индийский народ склонился к его ногам, а слава обещала ему власть и богатство, он оставался таким же простым монахом, незатронутым гордостью и алчностью.

Ученики особенно часто просили его пояснить разницу между воплощенным состоянием и мукти (освобождением), и Вивекананда поделился своим опытом: «Несомненно, освобождение – высшее достижение. В странствиях по Индии, проводя дни и ночи в пещерах, погруженный в медитацию, много раз я был готов расстаться с жизнью, которая казалась мне тщетной без освобождения. Но сейчас я свободен от желания достичь мукти… И я не намерен отдыхать от перевоплощений до тех пор, пока хоть одна душа в мире далека от освобождения!»

Ученики жаждали узнать что-нибудь о прошлых жизнях Вивекананды, но он не желал рассказывать, хотя и признал, что ему ведомо многое, и скоро его способности к видению подтвердились самым неожиданным образом.