Без объявления войны - Сергей Ким

Чтобы нанести удар мечом требовался только один удар сердца.

Аристарх знал, что теперь этих магов посмертно наградили высшими наградами Рардена, и в центре Никополя высится стела из чёрного мрамора, где золотом выбиты сорок две фамилии.

Сорок два мага, в звании не старше лейтенанта против почти семитысячной армии.

Морозов был там, он видел, как умирают простые солдаты и их противники-маги. Это было одно из самых страшных зрелищ в жизни Аристарха — именно в этот день он увидел как выражение "по улицам текли реки крови" обретает страшную реальность.

Сколько тогда погибло солдат Коалиции, так и осталось неизвестным, называли цифры и в тысячу, и в две, но лично Аристарх считал, что потери составили свыше трёх тысяч солдат.

…Он отложил тяжёлое кайло в сторону, и уселся прямо на камни.

Хотел ли он что-нибудь изменить? Да, пожалуй.

Теперь, если бы можно было сделать выбор стороны ещё раз, генерал присоединился бы к диктатору. Прошло уже четверть века, с тех пор как Аристарха приговорили к изгнанию, но до него доходили вести о ситуации в стране. И Морозов видел, что диктатор Ярослав не отступил от своих планов — строились новые города и дороги, укреплялась армия, а главное народ считал Неверова хорошим правителем.

Диктатор считал Рарден своим домом, и всячески обустраивал и облагораживал его.

Превеликий Сотер! Его даже нельзя было назвать кровавым деспотом — в стране до сих пор были оппозиционные газеты, не свирепствовали ни полиция, ни Тайная канцелярия… Даже смертная казнь, и то была отменена!

Но тогда, в далёком 81-м, Аристарх, попав в плен, не мог поступить иначе. Ему предлагали перейти на службу в Революционные войска, даже враги уважали его за честность ведения войны. В отличие от многих, даже очень хороших командиров, Морозов не вёл войну на истребление врага, и не совершал преступлений. Он был одним из немногих, по-прежнему чтивших древний рыцарский Кодекс.

Поэтому Аристарх и не перешёл на службу к диктатору, а предпочёл почётную ссылку.

"Сторону выбирают, а выбрав, не предают", — так гласил один из главных принципов Кодекса.

Морозов не предал, и теперь он каждый день приходил на этот рудник, словно бы расплачиваясь за его когда-то сохраненную жизнь и свободу.

Мысли бывшего генерала прервал негромкое покашливание рядом. Оторвав взгляд от недальних сопок, поросших густым хвойным лесом, Аристарх повернул голову вправо.

Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, там стоял Семён — молодой рядовой-охранник, на котором и уставная форма-то толком ещё не обмялась.

— Аристарх Борисович, вас начальник лагеря к себе приглашает, — произнёс он.

Приглашает, а не вызывает — у начальника лагеря не было власти распоряжаться над человеком, сосланным по личному приказу диктатора.

— Хорошо, веди меня к нему, — Морозов бодро поднялся и пошёл вслед за Семёном.

* * *

В доме начальника лагеря Аристарх бывал уже не раз — предыдущий был неплохо с ним знаком, и порой они подолгу беседовали вечерами за бутылочкой домашней настойки, делать которую прежний начальник был великий мастак.

С новым же, Морозов был не особо близко знаком, поэтому причин вызова к себе не понимал.

У двери небольшого деревянного домика, Семён остановился.

— Ну, всё, Аристарх Борисович дальше сами, а мне идти надо.

Спокойно пожав плечами, Морозов толкнул входную дверь, миновал небольшую прихожую, и, постучав, открыл дверь в кабинет начальника лагеря.

— Звали, Василь Петрович?

— Да, проходи, присаживайся, Аристарх Борисович.

Генерал отметил, что лейтенант весь исходит потом, хотя сегодня и не слишком жарко, а взгляд его странно бегает. Скорее всего, причиной этого служили двое людей, сидящих сейчас на широкой скамье, стоящей вдоль стены.

Один из них был крупным священником, в чёрном монашеском одеянии и с крупным стальным крестом на груди, а второй — небольшой сухонький старичок лет семидесяти, в гражданском мундире высокого ранга.

— Вот, Аристарх Борисович, господа хотят поговорить с тобой.

Морозов повернулся к монаху и старику, и вежливо произнёс:

— Внимательно слушаю вас. О чём вы хотели бы побеседовать? Извините, что не знаю ваших имён…

— Меня зовут Осип Шеин, а это — отец Пётр, — представился старик. — И мы бы хотели бы попросить вас, Аристарх, о помощи.

— А… какого рода? — недоумённо спросил Аристарх. Чем он мог помочь, довольно небедным, судя по одежде людям — было непонятно. Разве что только они хотели, чтобы он что-то рассказал о своём прошлом?..

— В самое ближайшее время в Рарден, и конкретно на наш остров вторгнуться войска империи Ниарон. Порядка девяти часов назад в море произошли первые боестолкновения…

Морозов слушал, и чувствовал, как холод пробирает его тело.

Война.

Война снова дыхнула ему в лицо своим ледяным, смрадным дыханием.

— …А сегодня утром, — неумолимо продолжал Осип. — Четыре дракона атаковали столичный форт. В ходе боя погибли все высшие командиры на Монероне. Как старший по званию, командование на себя принял мастер Евстафий. Но у него, как и у других оставшихся в живых офицеров, нет опыта и навыков командования крупными войсковыми подразделениями. Поэтому, — проговорил Осип и посмотрел в глаза Аристарха. — Я и вспомнил о вас.

Бургомистр достал из-за пазухи свиток, скреплённый большой сургучной печатью.

— Обсудив все варианты, — Осип и священник медленно поднялись со скамьи. — Мы, Временный Военный Совет Монерона решили…

Морозов тоже непроизвольно тоже встал.

— …Учитывая ваши заслуги, опыт и репутацию, предложить вам, Аристарху, сыну Бориса из рода Морозовых, взять командование островной обороной на себя, — бургомистр тяжело ронял слова, словно капли расплавленного свинца.

— У вас… у вас нет таких прав… — ошеломлённо возразил ему Аристарх, но безумная надежда обожгла его разум.

Вернуться к прошлому…

Вновь… Стать самим собой…

Не бесправным изгнанником.

Нет — Воином.

— Вследствие возникшего "кризиса престолонаследия" Монеронский край объявляет о своём праве на широкую автономию, — ответил бургомистр.

Морозову только и оставалось, что хлопать глазами в удивлении.

— Старую Конституцию в Рардене ещё никто не отменял, генерал, — добавил Осип с усмешкой. — Теперь у нас есть такие права, я оканчивал юридическое училище — я знаю такие вещи.

Затем бургомистр вновь посерьёзнел.

— Итак, рекомый Аристарх, вы принимаете наше предложение?

Генерал не колебался ни минуты.