Роковое золото Колчака - Анна Князева

Полина ахнула:

– Подводная лодка?!

– Вы только представьте себе такую картину: ранним утром из-под воды появляется перископ, потом рубка. Наконец в крейсерское положение всплывает сама подводная лодка. И это в водах Байкала!

– Чем все закончилось?

– Нештатной ситуацией, пожаром, в результате которого чуть не погиб экипаж. Вообще за девяносто лет поисков погибло много людей. Но охотники до золота и ныне не перевелись. – Мохначев несколько оживился. – Не далее как вчера, когда вы уехали, я познакомился с прелестной женщиной. Ее муж – дайвер, в компании таких же, как он сам, ищет золото Колчака. Их корабль промышляет недалеко от того места, где вы вчера побывали.

– Но ведь там глубоко!

– Эти погружаются на меньшую глубину. Вечером я обязательно познакомлю вас с этой особой, ее зовут Анжелика. А сейчас вот вам еще одна история, леденящая душу… Ею пугают всех, кто ищет здесь золото.

– Я говорила вам, что просто обожаю страшилки.

– Зимой 1967 года бригада железнодорожных рабочих ремонтировала поврежденные камнепадом пути: меняли шпалы, разболтанные костыли, что-то еще… Двое рабочих отстали, другие по какой-то причине ушли далеко вперед. По-видимому, эти двое путейцев не слишком утруждались работой, шли не по шпалам, а чуть в стороне. И вот один из них или оба одновременно увидели прямоугольный брусок. Подняли его и разглядели на желтом металле оттиск печати: двуглавого орла – герб Российской империи.

– Золото?

– Золото.

– Вот видите, значит, оно было!

– Я не рассказал ужасный финал, – напомнил Иван Ильич.

– Рассказывайте.

– По какой-то причине оба рабочих подались в горы. Возможно, не захотели делиться с товарищами. Спустя два дня в горах нашли два растерзанных тела.

– Это вы все сочинили или было на самом деле? – усомнилась Полина.

– Сущая правда. Говорю вам, как заслуженный краевед.

Они свернули к санаторию и уже шагали по его центральной аллее.

Иван Ильич воскликнул:

– Кстати, а вот и она!

– Кто? – Проследив за его взглядом, Полина увидела миловидную женщину с фигурой Брижит Бардо.

– Анжелика! – Старик махнул ей рукой. – Идите, идите к нам!

Женщина почти подбежала.

– Голубушка, да на вас нет лица! – Мохначев заботливо обнял ее за плечи.

– В нашем санатории чрезвычайное происшествие, – чуть слышно сказала женщина.

– Что такое?

– На территории поймали какого-то человека.

– Наверное, кто-то из местных, – успокоил ее Мохначев.

– У него было оружие!

Полина испуганно взглянула на старика.

– В наших местах у всех есть оружие, – обыденно произнес он, однако его глаза выдавали тревогу. – И где он сейчас?

– Увели на хоздвор.

– Откуда вам это известно?

– Случайно туда забрела… пошла не по той аллее. – Женщина всхлипнула. – И увидела жуткую сцену!

– Что такое?

– Директор санатория… – Она зашлась в рыданиях.

– Что? Говорите, что?!

– Он избивал этого человека!

Глава 14

Табор мертвецов

Второй раз идти в гору было трудней. Тяжело шагая, Дуло завидовал физической подготовке Менюхова и поставил себе на вид, что слишком редко бывает в спортзале, а последняя пробежка случилась в его жизни три года назад.

Тайга расступилась внезапно. Перед ними открылась прогалина с муравейником. При мысли о том, что зловещих мертвецов там уже нет, Дуло почувствовал облегчение.

Вместе с Виктором они быстро обшарили все вокруг муравейника. Ничего не обнаружив, понемногу удалились в тайгу, где вскоре нашли торчащие комели[13] тонких сосенок и без особенных консультаций друг с другом поняли, что именно здесь были срублены стволы для крестов, на которых распяли грабителей. После чего отправились дальше, нисколько не заботясь о том, что могут не найти дороги назад. Вскоре за деревьями увидели могучий ствол кедра-дубаса. К нему, домиком, были приставлены бревна, обитые лапником. Неподалеку – кострище с таганом из кривых сучьев. Рядом – пустые банки тушенки, водочные бутылки, котел и нечто, отдаленно напоминающее чайник.

Обнаружив чужой табор, быстро определились, что он принадлежал грабителям приисковой машины.

– Что за агрегат?.. – Сергей приблизился и пнул ногой облепленный грязью чайник.

– Не видишь?

– Вижу, что чайник. Только почему такой грязный?

– Это что-то вроде керамического покрытия. – Менюхов улыбнулся. – Во-первых, так он дольше держит тепло, во-вторых, если обстучать – корка осыплется и чайник – как новенький. Никакой тебе копоти.

– Толково, – согласился Сергей.

В шалаше обнаружились два рюкзака с провиантом. Сергей вывалил продукты на лапник, пересчитал банки тушенки.

– Купили ящик. Съели восемь банок. Если, как предположил Синцов, их схватили в день ограбления или ночью, они могли съесть две, максимум четыре банки тушенки. Странно…

Дуло прошел к кострищу и пересчитал пустые банки.

– Восемь… – Он огляделся. – И еще шесть пустых бутылок.

– Они бы не могли столько выпить за один вечер, – усомнился Виктор.

– Не могли, – согласился Дуло и вернулся в шалаш.

Менюхов взял буханку хлеба и оторвал от нее корку.

– Как насчет того, чтобы перекусить?

– Это с удовольствием, – Сергей огляделся. – Давай так: я тут пороюсь, а ты что-нибудь приготовь.

Менюхов сунул краюшку в рот, вышел из шалаша и мгновенно скрылся между деревьями. Вернулся с охапкой сухих веток. Исчезнув вновь, приволок сухую валежину. Сходил к ручью, набрал в котелок воды и подвесил его на таган. Ловко разжег костер, притащил из палатки макароны и пару банок тушенки. Высыпал в котелок макароны, вскрыл обе банки и вывалил туда же их содержимое.

Когда варево в котелке забурлило, к нему подошел Дуло и протянул соль.

– Ну что? – спросил Виктор.

– Ничего интересного. Продукты, кое-какая одежда. Ни телефонов, ни документов, ни записей.

Они уселись рядом с костром. Подкинув в огонь сухих веток, Сергей достал из кармана платок, развернул его и посмотрел на осколок линзы.

– Как думаешь? – задумчиво произнес он. – Бинокль в тайге нужная вещь?

– Бинокль – штука незаменимая. Что-то рассмотреть на противоположном склоне горы или на открытом пространстве. Например, кто по гари идет.

– Тогда почему грабители не взяли его с собой?

– Может быть, выкинули? Линза разбилась.

– Только одна, – сказал Дуло. – Через вторую – смотри сколько хочешь. Не понимаю. – Он спрятал платок с осколком в карман.

Виктор снял с тагана котелок и разлил варево по двум мискам.

Взяв в руки ложку, Сергей зачерпнул похлебку, сначала подул на нее и только потом попробовал.

– Вкусно.

Пока ели, закипел чайник.

– Я вспомнил, – сказал Менюхов. – Муравьями убивали тех, кто золото у насунов отбирал. Если кого поймают. Такой вот показательной, мучительной смертью казнили. Для других был способ попроще. Знаешь, как делали? Полиэтиленовых же мешков раньше не было. Вот, предположим, кого-нибудь замочили… Предположим, в тайге… Или в любом другом месте. Пошинковали человечка аккуратненько, сложили в землю компактно, а сверху разожгли костерок. Ни одна собака никогда не почует! У нас в поселке одного потеряли. Сразу подозрение, что убили. Милиция с собаками ходила, найти не могла. Свидетели видели: на старое поле человек пошел, а найти не могут. Проходит три-четыре года, стали то поле пахать. Раз – кости! Башка пробита. Ага… Начали разбираться, как так вышло. Глядь, а на том месте костерок жгли. Костер любой запах убьет.

Глядя на блеклое при солнечном свете пламя, Сергей медленно произнес:

– Это как раз ясно: грабителей убили, чтоб другим неповадно было. В таком случае наказание должно быть публичным. Так что под костер они их прятать не стали бы.

После еды решили вернуться к реке. Чтоб не заел гнус, взяли из бандитских вещей камуфляжные куртки.

Река встретила их ровным, негромким гулом. Мелкая вода, перебираясь по камням, выделывала крутлявые шиверки[14]. Усевшись на склоне, Дуло и Менюхов время от времени поглядывали на небо, слушали, не летит ли к ним вертолет.

– Мелкая речка, – сказал Сергей, глядя на воду.

– Видел бы ты эту речку в конце мая, когда в Хамар-Дабане тают снега! Я уж не говорю про Селенгу, там вода поднимается на двенадцать-четырнадцать метров. Палку в берегу воткнешь, вода – тык-тык-тык… на глазах поднимается. За ночь на три метра. Натуральный потоп. В Кабанске, как большая вода идет, бревен несет много… Тут все с баграми по лодкам. Как бревно строевое появится, все к нему с берега устремляются. Раз, багром подтянут. На берегу к лошади прицепили – вытащили. Глядь, снова бревно плывет. Да что бревна, в половодье дрова поленницами несет. Как-то раз поплыли мы с отцом за бревном, а по воде домишко небольшой с пристройкой несет, а на крыше бабка сидит с дедом. Рядом – собака. У бабки на руках поросенок. Мы подплыли. А у нас же веревки, багры… Заякорили эту халупу. Километра четыре нас протащило вместе с ней по реке. Но к берегу все же причалили. Дед потом рассказывал: ночью вода поднялась, они на баню залезли, собаку затащили, их понесло…