Тени - Дж. Уорд

айЭм.

О, хорошо. Она была рада, что айЭм был рядом с Трэзом.

Селена открыла рот под маской, смотря прямо в черные глаза Тени. Если бы только она могла сказать ему…

Хаос повторно разразился вокруг нее, ее легкие бились о ребра, вокруг звучали голоса, люди меняли свои положения.

— Прекратить вентиляцию легких! — закричала Док Джейн. — Разряд!

Второй мощный заряд тока вошел в нее, выгибая торс. В этот раз не было передышки. Мгновенно в ее легкие послали поток воздуха, повторяя снова и снова.

— Что дальше? — спросил Трэз сдавленно.

О, Дражайшая Дева-Летописеца, он плакал.

Трэз, она мысленно обратилась к нему. Я люблю тебя…

***

Взгляд Трэза был прикован к жизненным показателям на машине, стоявшей примерно в футе от стола для осмотра больных. Моток проводов подключал Селену к встроенному компьютеру, и экран высвечивал разнообразную информацию, в которой он совсем не разбирался. Он понимал лишь одно и понимал чертовски ясно: желтая линии внизу должна волнообразно подниматься и проваливаться через регулярные интервалы, иллюстрируя ее сердцебиение.

Линия не поднималась и не опускалась в хорошем, ровном ритме… даже после того, как Док Джейн приложила подушки к груди Селены и послала сквозь нее электрические разряды.

Ровная линия. Снова ровная.

Элена продолжала вентиляцию легких, ее пальцы впивались в бледно-голубой мешок, который накачивал воздухом легкие Селены. А тем временем, Трэз смотрел на желтую линию, мысленно пытаясь заставить ее подскочить, отреагировать на сердцебиение.

— Бейся, черт подери…

Что-то коснулось его лица, и он дернулся… но потом обнаружил, что это Селена протянула к нему свою бледную, изящную ручку, рывками, словно сустав совсем заржавел.

— Селена, — сказал он, наклоняясь, чтобы она не тратила силы. — Селена…

Он поцеловал ее ладонь, ее пальчики, а потом позволил погладить себя по щеке. Ее глаза были невероятно голубого цвета, лучистые, светящиеся. И на мгновение остались только они — стены смотровой, оборудование и персонал, даже его любимый брат — все исчезло.

Ее губы начали шевелиться под пластиковой маской.

— Все хорошо, хорошо. — Он понятия не имел, что она говорила. — Ты можешь остаться со мной? Прошу, оставайся со мной… не уходи.

Она шевелилась, и это хорошо, ведь так?

— Селена! — Дерьмо, она закатила глаза. — Селена..!

— Мы теряем ее!

У него не было ни одной сознательной мысли. Как только Док Джейн прокричала те три ужасных слова, он расщепился на молекулы и накрыл Селену собой, своей энергией, душой, окружая ее сверху, снизу, всюду. Он накрыл ее, прорываясь сквозь кожу, уходя вглубь, надеясь поделиться всем, что имел, только бы сделать то, что не удалось реанимационной тележке.

Каким-нибудь образом вернуть ее…

И потом это произошло.

Словно Селена протянула руки и ухватилась за то, что он давал ей, железной хваткой цепляясь за его сущность, притягивая его, беря от него.

Вот так, думал он. Используй меня…

— Есть пульс! — закричал кто-то.

— Она дышит!

Он слышал слова не как звуки, а как мысли других… но он не остановился. Еще рано. Он мало отдал ей.

Но очень скоро его сила начала иссякать, энергия выплескивалась из него потоком, а не постепенно. Как бы он не хотел продолжить помогать ей, он понимал, что должен вернуться в физическую форму или навсегда застрянет в парообразном состоянии, а это — смертный приговор.

Только когда она уйдет, не раньше, сказал он себе.

И тогда он снова сможет помочь ей, после…

Трэз приземлился на напольную плитку, ударившись и шлепнувшись так, словно его с силой толкнули вниз. С этой позиции он в упор видел красные кроксы Дока Джейн, голубые — Элены, колени своего брата, тут же севшего подле него.

айЭм действовал мгновенно, без промедления: подхватил Трэза подмышки и рывком подтащил его к голове Селены, поднимая его, когда он оказался не в силах стоять на ногах или коленях, даже просто сохранять вертикальное положение.

Он не понимал, что делали Док Джейн и Элена, они вертелись вокруг распростертого тела Селены со всевозможным медицинским оборудованием…

Дверь в коридор резко распахнулась. Мэнни Манелло — человеческий доктор, напарник Джейн — был в гражданской одежде и в дикой спешке, будто со всех ног несся в учебный центр.

Он был не того пола. Учитывая наготу Селены.

Трэз обнажил внезапно удлинившиеся клыки, из его груди вырвалось рычание.

— Мерзкие пробки! — воскликнул Мэнни. — Мне так жаль…

— Ты должен выйти! — закричала Док Джейн, оторвавшись от Селены — в этот момент она проверяла чувствительность ее зрачков на свет. — Если не хочешь, чтобы тебя покусали.

Когда Мэнни бросил на него крайне удивленный взгляд, Трэз почувствовал, что к нему возвращаются силы. И не он один это заметил. айЭм обвил его грудь тяжелыми руками.

— Я выйду через секунду, проконсультироваться? — сказала Док Джейн своему напарнику.

— Так точно. — Мэнни поднял руку по направлению к Трэзу. — прости, дружище.

Его уступка достойна уважения, подумал Трэз, когда парень испарился.

— Весьма ограниченная подвижность рук, пальцев и плеч, — объявила Элена, подойдя к основанию стола и взяв ногу Селены. — Бедро. Колено. Лодыжка. Аналогично.

— Жизненные показатели стабильны, — доложила Джейн. — Я хочу сделать еще несколько снимков, как только удостоверюсь в том, что она остается с нами.

Джейн посмотрела на Трэза.

— Ты вернул ее. Ты спас ей жизнь.

Будто бы услышав слова и осознав их смысл, Селена посмотрела на него. Трэз открыл рот, чтобы ответить, но не смог. Словно его выключили из розетки, подключавшей к этому миру, вокруг все почернело, и он потерял сознание.

Единственное, что он осознавал? Даже после того, как вырубился к чертям собачьим?

Уверенное бип-бип-бип аппаратов, отмечавших сердцебиение Селены.

Глава 12

Браунсвикская женская школа, Колдвелл, Нью-Йорк

Дэнзел в «Гангстере» дело говорил.

Лучшие наркоторговцы были хорошими бизнесменами. И гарвардский диплом совсем не обязателен.

Мистер К, Старший лессер Общества Лессенинг, не имел никакого отношения к вонючей бумаге, висевшей в рамке на его стене. Но он родился и был воспитан на улицах и чертовски преуспел в продаже товара.

Когда солнце зашло за окнами его кабинета, он продолжил пересчет налички, перевязывая стопки мятых двадцатидолларовых купюр резинками, которые украл у копировальных автоматов в офисе «ФедЭкса». Они ему не особо нравились, но ведь в фильмах так и делают.

Мистер К наклонился и схватил очередную кучку мятых, грязных Эндрю Джексонов из мешка «Хефти» на полу. Его парни были обязаны каждое утро вытряхивать карманы в кабинете директора, и даже если на это уходил весь день, никто не помогал ему в подсчете.

Сейчас, спустя почти год в деле, у него в распоряжении было около сотни курьеров. Их количество взлетало и падало в зависимости от того, насколько темп вербовки превышал коэффициент убийств Братства Черного Кинжала. Его идея сосредоточить Общество Лессенинг в одном месте, в заброшенной подготовительной школе, была умной. Он руководил убийцами как армейской единицей, они жили все вместе, дежурили по расписанию, он следил за всеми и контролировал каждую продажу лично.

Впереди его ждет херова куча преобразований.

Вскоре после того, как Омега пришел к нему и вознес до Старшего лессера, он осознал, какую свинью ему подложили. Общество было на мели. Без адекватных пушек и припасов. Крыши над головой. Без организации и четкого плана. Сейчас же совсем другая песня: необычный, тревожный союз решил первую проблему, одновременно позаботившись о второй и третьей. Четвертой занялся он сам.

В настоящий момент все, что ему оставалось делать — поддерживать темпы роста. Удостовериться, что его парни на участках. Следить за поступлением и отбытием налички. Начать закупку военных игрушек. Как только они затоварятся оружием?

Он вырежет Братство Черного Кинжала и войдет в историю как первый, кому удалось довести это долбаное дело до конца.

Мистер К закончил подсчет, когда последние лучи солнца покинули ночное небо. Поднимаясь, он надел пару сороковых и скидал свертки бабла в вещевой мешок. Общая выручка — четыреста тысяч долларов.

Не так плохо для двух дней работы.

Он вышел, и не было причин запирать что-либо, потому что в кабинет директора и так «заходи-не-хочу»: окна напоминали решето, двери еле висели на петлях, а убогие земли гниющей школы были окружены железной оградой, в которой дыр было больше, чем целых участков.

Что же держало людей в стороне?

Убийцы, постоянно бродившие по территории, часовые, чья единственная работа — отпугивать всех, кто подберется слишком близко.