Тысяча уловок Вилли Тирэлл - Нина Каротина

но Принц оказался быстрее. Быстрее даже Скотины, которая тоже заинтересовалась мемуарами своей питомицы.

— Нет, Вилли. Сначала мощи и эликсиры. Мне всё равно, кто и когда это сделал. Ты найдёшь их и вернёшь мне. Чтобы добавить тебе мотивации скажу, что эликсиры на меня не действуют, зря потратишь силы и время. Не охмурительный я, наследственность такая, от мамы досталась устойчивость к зельям. Пищеварительный процесс устроен правильно.

— Отдай мой дневник, — бесилась она.

— Чем дольше будешь искать, тем больше я прочту. Заодно развлекусь в дороге. Надеюсь, мощи ты не прикопала в лесу? Возвращаться не придётся?

Девушка от гнева сама не своя. Она всё ещё бросалась на него, чтобы вернуть книжицу, но стражники сдерживали девичьи порывы.

— Роди, ты бессовестная скотина. Я не брала эликсиры!

— Однако у тебя очень хорошо получится их найти. А пока дневник Вилли Тирэлл останется при мне.

— Ненавижу тебя! — кричала она вслед.

— Прогресс налицо, — довольно скалился он и махал над головой подмокшими страницами.

— Ваше Вашество, — бежал по коридорам Тибель. — Она ущипнула меня за ягодицу.

— Кто? Вилли? — удивился Родион и даже чуть замедлил шаг.

— Княжна Шиэль, Милорд.

— Тибель, учись пока я жив, как отшивать докучливых девиц. Шиэль овдовела и снова вышла на свадебную тропу. Руби веревки сразу.

Утром Родион не замедлил со сборами. Дождь ослабил силу, людям дана команда собираться и выезжать. Мерионскую сторону заверили, что мощи будут скорейшим образом найдены и возвращены усопшему. Принц ждал явки с повинной, показательно крутил в руках заветную книжицу, которую к слову сказать даже не имел интереса открывать, но виновница не явилась. Вилли хмуро прошла мимо и залезла в седло, шмыгнув обиженным носом. Она предпочитала ездить верхом, ибо в карете тесно от папеньки и двух сестёр.

— Милорд, странно, что нашелся только один парик. Вам не кажется? — заметил Тибель в пути.

— От неё можно ждать чего угодно. Остальные парики могли находиться в утерянном сундуке. Один она пристроила покойнику, от прочих быстро избавилась.

— Могла бы вернуть отцу, он так страдает. На Вилли не похоже.

— Тибель, на пути к цели Вилли иногда заигрывается и теряет остатки милосердия. Не защищай её.

— Но эликсиров при ней не было, — спорил помощник.

— Не было, но при ней всегда поразительная находчивость. Припрятать в любой телеге можно без труда. Это война, Тибель. Не я срезал её сундук, хотя мысль дельная и своевременная. Спасибо моему тайному союзнику. А пока в войне складывается ничья. Она утёрла мне нос со святым Кийинтом. Я не останусь в долгу. Пусть поработает, если хочет вернуть дневник.

Родион договаривал последние слова, когда Скотина закашляла и вытошнила пузырёк. Когда-то в нём хранился розовый раствор. Мужчины озабоченно переглянулись.

— Кто-то споил эликсир собаке, — подхватил стекляшку Тибель. — Склянка открыта и пуста.

Родион тревожно осмотрел питомицу на предмет повреждений. Скотина довольно скалилась и лизала хозяина.

— Вилли лишилась остатков разума! — зарычал он. — Я её саму на эликсиры пущу, заразу! Благо собака целиком заглотила пузырёк, могла же и разгрызть.

— Мы ошибаемся, Милорд, — неожиданно заявил Тибель. — Вилли споила бы любовное зелье без пузырька. Что ей стоит залить Скотине в глотку любую дрянь? Они целуются в дёсны при каждой встрече. Тот, кто бросил целый пузырёк, боялся собаку, не подпускал её близко. Собака на лету ловит любую вкусняшку. Ваша Недогадливость, я знаю, кто украл эликсиры.

Родион Ялагр не испытывал угрызений совести. Он никогда их не испытывал, даже за редким исключением. Ему не было мучительно больно ни за Дядюшку Титта, который однажды утром обнаружил в тарелке одинокий лист капусты, ни за Вилли, которая возможно не имеет отношения к эликсирам. Она имеет отношение ко всему остальному, и ещё неизвестно, когда и как всплывут оставшиеся парики и утерянные сундуки, которые очень может статься вовсе не утеряны.

По зрелом размышлении он всё делал исключительно правильно. Дядюшка рвался к нему на приём, но не допускался до первой подвижки в ремне. Вилли тоже занята, пусть восстанавливает целостность святых реликвий. И неважно как, важно, чтобы скальп был настоящий, а палец уже мумифицированный. Поиски эликсиров отложены до прибытия в Греден, который уже показался вдали мачтами императорских фрегатов.

Родион равнодушно относился ко всему, что имело отношение к кораблестроению и флоту, чем в корне отличался от пропавшего брата Ридалага. Тот знатный корабельщик, вместе с дядюшкой Титтавой Орсом охотно включился в морскую тему и продолжил дело отца Россена Ялагра. Родион сухопутный, ему на море всегда воняет, дует и качает. Морская болезнь не была изматывающей, но чуть дальше в море, и Принц уже готовил золотой тазик. Все должно быть красиво, даже тазик для подобных нужд.

Отряд въехал в ворота городской крепости. Здесь обитель Титтавы Орса, здесь он провёл лучшие годы жизни, здесь принимал на работу каждого поварёнка. И потому в крепость въехали все, кроме Дядюшки. Тот в рамках нового образа жизни приказом Наместника Южных и восточных провинций отправился на корабль. Скоро отплытие, нечего ему делать там, где у него есть запасные ключи от всех кладовок.

К слову сказать, ограничения вошли в жизнь Титта внезапно и полномасштабно. Утренние пробежки чередовались с вечерними, ездить дозволено только верхом, карета изъята, вместо мягкой постели плед на полу, вместо вина разбавленный чай.

По слухам, Дядюшка не сразу осознал всю шаткость своего положения. Он не до конца понимал, что Родион разительно отличается от старшего брата. Ридалаг не позволял себе вмешиваться в высокие материи, а именно в личную жизнь своих близких. Родион не брезговал никакими средствами для достижения благополучия семьи.

Поначалу Наместник Гредена лишь посмеялся, затем возмутился, после чего взбеленился и выразил незамутненный подозрениями протест. К третьему дню государственной диеты он только рыдал и молился. Но этого пока мало.

Гости разместились, Родион сразу прошёл на мерионскую сторону и объявил ещё один обыск. К лихим богам все дипломатические излишки, его Скотину травили и могли покалечить. Лучше бы спаивали отраву Вилли, с неё не убудет. Пусть даже целыми пузырьками, быть может случится толк, и она оставит его в покое. Но собака должна всегда оставаться его личной, без измен и плешивых соперников.

С первого взгляда очевидно, что расследование действует в правильном направлении. Первый пузырёк опустошил сам Отлон. Эффект буквально резал глаза и по-настоящему пугал. Раньше ригоронскую сторону не интересовала столь малозначимая фигура, ныне эта фигура стояла напротив и самовлюблённо разглядывала себя в мутное от поцелуев зеркало. Причём зеркальце заметно девичье, отвоёвано в неравной схватке с принцессой Асмой. Плешивый гад не сводил глаз со своего внезапно