Воплощение соблазна - Виктория Шарп

– Неужели? – ехидно перебил ее Фрэнк. – А как же тогда назвать то, что произошло в этой комнате три дня назад?

Шерон немного помедлила, подыскивая убедительный ответ.

– То, что произошло между нами три дня назад, – спокойно проговорила она, – было случайностью. На меня вдруг что-то нашло, какое-то затмение, что ли… а может, я просто переутомилась. Но вообще, такое поведение мне не свойственно.

– Не сомневаюсь, – без иронии сказал Фрэнк. – Ты вообще очень серьезная и благоразумная девушка. В твоей жизни все продумано, разложено по полочкам, распланировано на месяцы вперед. Возможно, это и хорошо. Но как это, должно быть, скучно! Ей-богу, Шерон, ведь от такой жизни можно зачахнуть. И теперь, когда я чуть ближе узнал тебя, я понимаю, откуда в твоих глазах иной раз появляется это выражение тоски, безмолвного отчаяния, даже какой-то безнадежности. Скучное, однообразное существование, лишенное огня, давит на тебя, убивает твою живую натуру.

– Да, – сказала Шерон, взволнованно прохаживаясь по комнате, – ты абсолютно прав, Фрэнк. Ты разгадал меня. За какие-то несколько часов нашего общения ты понял меня лучше, чем люди, с которыми я знакома годы. Все это, без сомнения, делает честь твоей проницательности, но… нисколько не решает моих проблем. Что я могу изменить? Нравится мне моя жизнь или нет, другой ведь не дано. Хотя, боюсь, что здесь ты меня не поймешь. Ты ведь, несмотря на все твои передряги, по крайней мере, остался богатым или хотя бы имеешь кое-какие деньжата на случай, если тебе захочется сменить место жительства или что-то еще. А я… – Она безнадежно махнула рукой.

Фрэнк подошел к ней и нежно, успокаивающе провел рукой по ее плечу. Первым побуждением Шерон было вырваться, но вместо этого она вдруг порывисто обняла Фрэнка и прижалась к его сильному телу, словно хрупкое деревце, ищущее опоры более стойкого собрата. А в следующий миг их губы соединились, и они начали самозабвенно целоваться, лаская друг друга руками. Не прошло и минуты, как Шерон вновь оказалась во власти чувственных желаний, которым у нее не было ни сил, ни охоты противиться. В один миг все рассудочные соображения вылетели у нее из головы. Всем ее существом владело только одно страстное, необоримое желание – заняться любовью с мужчиной, к которому она впервые в жизни чувствовала настоящее влечение. Настоящее, а не вымученное или притворное, как бывало с другими мужчинами. Со всеми, без исключения.

Внезапно Фрэнк оторвал свои губы от ее губ, а затем разжал объятия и осторожно отстранил от себя Шерон.

– Нет, не сейчас, – твердо сказал он. – Не сейчас и не так. Черт подери! – вдруг воскликнул он с какой-то непонятной Шерон досадой и горечью. – Я не хочу, чтобы ты думала, что я просто пытаюсь взять реванш за свои прошлые обиды!

– Реванш? – переспросила Шерон, с трудом возвращаясь из мира сладких грез к реальности. – О чем ты говоришь, Фрэнк, я не понимаю!

– Не понимаешь? – переспросил он, бросив на нее пытливый взгляд. – В самом деле не понимаешь, Шерон? В таком случае ты просто ангел порядочности и наивности!

– Но…

– Неужели тебе даже в голову не пришло, что я могу делать все это специально, с заранее обдуманным умыслом? Когда-то моя жена наставила мне рога, да еще и выставила посмешищем ни больше ни меньше как на весь белый свет. Разве не естественно предположить, что мне тоже хочется хоть кому-то наставить рога, хоть кого-то поставить в такое же паршивое положение, в каком был я сам?

– Зачем? – удивленно спросила Шерон.

– Затем, чтобы потешить свое ущемленное самолюбие, – с кривой усмешкой ответил Фрэнк. – Разве это не достаточно веская причина?

– То есть ты хочешь сказать, что пытаешься обольстить меня? – с расстановкой спросила Шерон, всматриваясь в его лицо. – И не потому, что я тебе нравлюсь или хотя бы вызываю желание, а просто так, чтобы потешить свое мужское самолюбие? Проще говоря, лишний раз доказать себе, что ты неотразимый красавец, хотя жена и променяла тебя на другого?

– А что ты сама думаешь по этому поводу?

Шерон на минуту задумалась и отрицательно покачала головой.

– Нет, Фрэнк, – убежденно сказала она, – я не думаю, что ты способен на такое. Мне кажется, ты не настолько низок и не настолько мелочен.

– Но откуда ты можешь это знать? – с волнением возразил он. – Ты же едва со мной знакома! В самом деле, Шерон, как можно быть такой доверчивой? Ведь так, черт подери, недолго и впрямь влипнуть в историю!

– Я не знаю, – пожала плечами Шерон. – Просто мне так кажется, и все. Может, это голос интуиции.

– И что же он тебе подсказывает? Что мне можно безоглядно доверять? Но это же нелепо, Шерон! Я не сделал ничего такого, что бы могло вызвать твое доверие. Скорее напротив.

– Но тогда почему ты сейчас остановился? – Шерон бросила на него пытливый, изучающий взгляд. – Ты же прекрасно видел, что я на все готова!

– Потому что я не хотел, чтобы ты подумала обо мне то самое, о чем я сейчас говорил.

– Вот видишь! – Шерон рассмеялась. – Ты вовсе не так плох, как пытаешься о себе думать. А вообще, – добавила она, посмотрев на него с легким недоумением, – я не понимаю, почему твое самолюбие столь сильно пострадало из-за измены жены. Сердце – это понятно, но самолюбие…

– Ты удивишься, но мое сердце как раз и не очень пострадало. – Фрэнк мрачно усмехнулся. – Я уже не любил Кэтрин к тому времени, когда она переметнулась к Хьюму.

– Тогда я тем более тебя не понимаю! – удивленно воскликнула Шерон. – Ведь Кэтрин продалась этому старику за деньги, а вовсе не потому, что оценила его мужские достоинства! Я даже сомневаюсь, что она оценила его душевные достоинства. Просто ей захотелось пожить в довольстве и праздности. Что здесь может быть обидного для тебя? Ведь такое случается сплошь и рядом! Тысячи женщин во всем мире бросают хороших, добрых, красивых и сексуальных мужей ради мешка с деньгами. Так что твоя история, Фрэнк Боуленд, стара, как этот мир. И в ней нет ничего, выходящего за рамки пошлой обыденности.

Какое-то время Фрэнк молчал, задумчиво глядя куда-то поверх головы Шерон. Потом глубокомысленно усмехнулся и покачал головой.

– Что ж, может быть, ты и права, – сказал он. – И я обещаю, что подумаю над твоими словами на досуге… А сейчас пора отвезти тебя домой, – неожиданно заявил он, посмотрев на часы. – Я мог бы предложить тебе заночевать здесь, но не думаю, что это было бы благоразумно. Если кто-то из здешних обывателей увидит тебя выходящей в восемь утра из моего дома, твоя репутация может сильно пострадать. А если это дойдет до ушей старины Мартина, – добавил он с ироничной ухмылкой, которая изрядно покоробила Шерон, – то тебя наверняка ждет грандиозный скандал.