Признания Адриана Моула - Сью Таунсенд

В дверях показался Берт на инвалидной коляске и гаркнул:

– Поддай жару, лентяй паршивый! Штык уже начал подванивать.

Я проклял тот день, когда впервые увидел Берта. Знакомство с ним не принесло мне ничего, кроме огорчений. Из-за него я провалился на экзаменах в университет. Пока мои одноклассники зубрили под складными настольными лампами, я срезал Берту мозоли или сдавал за него пустые бутылки. Почему, господи? Почему мне так не везет?

Как бы то ни было, яму я вырыл. Втроем мы кое-как вывезли Берта в сад.

– Будто артснаряд взорвался, – принялся ругаться Берт. – Я хотел настоящую прямоугольную могилу!

Я задыхался от гнева, но промолчал, однако глаза мои наполнились слезами – слезами жалости к себе. К счастью, Пандора приняла эту влагу за знак скорби по Штыку. Она сжала мою руку и шепнула:

– Ну-ну, зайчик, не плачь. По-моему, замечательная яма, то есть могила.

Я почти обрадовался смерти Штыка. Я люблю Пандору. Она отпустила мою руку, и мы положили Штыка в яму. Затем все по очереди бросили по горсти земли на труп, а миссис Брейтуэйт присыпала его сверху компостом. Моя мать воткнула в эту смесь луковицы нарциссов, и на том все закончилось. Мы вернулись в дом и выпили: женщины водки с тоником, мужчины по банке темного пива. Невыносимо было покидать Берта, но, с другой стороны, я перестал его выносить. Пандора пообещала заглянуть к нему завтра. Господи, Берт собирается когда-нибудь помереть? Он наверняка один из самых старых людей в Великобритании. Ему было восемьдесят шесть, когда мы познакомились, но с тех пор прошли годы.

Воскресенье, 29 октября

И как я мог такое написать? Сегодня Берт был таким печальным и жалким. Нет, я его очень даже могу выносить. Просто он мне противен. Я написал стихотворение про Штыка. Берту понравилось.

ШТЫК

Бесстрашный Штык, верный, злобный,Берт к тебе так привык.Ах, если б ты смотрел по сторонам на дороге,Тогда бы не попал под грузовик.

Знаю, стихи ужасные, но Берт таких тонкостей не понимает, да ему и плевать на тонкости.

Понедельник, 6 ноября

Письмо от Эда Виктора, литературного агента:

Дражайший мистер Моул,

вы это серьезно? Или все-таки шутите? В вашем романе начисто отсутствуют гласные. Это сделано намеренно или у вас редкая форма дислексии? Ваш текст буквально трещит согласными, но абсолютно лишен гласных, к тому же он написан от руки зелеными (!) чернилами. И вы рассчитываете, что я это безобразие стану читать?

Послушайте, я занятой человек. Надо дома обставлять, на самолетах туда-сюда летать. Один из моих авторов – сам Дуглас Адамс (23). Забот у меня полон рот, понятно? Купи себе печатную машинку, парень.

Всего наилучшего,

Эд.

Среда, 8 ноября

Вечером мы с некоторым опозданием устроили прощальный осенний костер. Я серьезно обжег руку, запуская огненное кольцо, оно оказалось подделкой. А все Роки виноват, он очень религиозен.

– Неправильно веселиться по воскресеньям, – заявил он.

– Сомневаюсь, что Господа колышет, в какой день простые смертные устраивают фейерверки, – возразил я.

– Эй, выбирай выражения, приятель! – струхнул Роки. – Мало ли, он может нас услышать. – И закатил глаза к небу, словно намереваясь проверить, нахмурился ли Господь, услыхав слово “колышет”. И вот ведь, накликал беду!

Пятница, 10 ноября

Как я и предсказывал, Берлинская стена пала! Обе разновидности немцев, коммунисты и антикоммунисты, плясали на улицах. Разливали шампанское (что было излишеством, на мой взгляд) и гуляли до утра. Все мировые лидеры в экстазе, кроме мистера Коля, немецкого канцлера: он опасается, что у восточных немцев поедет крыша, когда они дорвутся до западных магазинов. Кстати, о магазинах: во всех витринах выставлены рождественские елки. Это дурное предзнаменование. К Рождеству я стану пасынком Мартина Маффета.

Суббота, 11 ноября

Сегодня были опубликованы результаты расследования: английский скот заражен свинцом. Я выбросил из холодильника все коровьи продукты. Молоко вылил в унитаз. (Раковина опять засорилась.) Мои соседи взбесились, когда обнаружили, что к чаю нет молока и не в чем замочить хлопья. Я не услышал благодарностей за спасение их жизни. Как бы я хотел переехать в другое жилье! Позвонил Рози поздравить ее с днем рождения, но она была в кино с Маффетом.

Суббота, 18 ноября

Барри Кента выпустили из тюрьмы. Сегодня он объявился здесь с кусками Берлинской стены на продажу. Роки купил четыре куска. Когда я осведомился зачем, он ответил:

– Да это же история, парень. Я подарю их своим детишкам.

Пандора оторвалась от оригинала “Записок из подполья” Достоевского и переспросила:

– Детишкам? – Она произнесла одно-единственное слово, но как! У нас, троих мужчин, холодок пробежал по спине.

Первым пришел в себя Роки:

– Ага, чего бы нам со временем не завести ребеночка, Пан.

– Только не со мной, милый, – ответила она. – Для британок секса нет. – Она дико хохотнула и снова уткнулась в книгу.

Надо отсюда убираться.

Четверг, 23 ноября

Барри Кент выступил по телевизору. Какая-то дамочка в огромных серьгах расспрашивала этого тупого выскочку о его дебильной поэзии. Это была всего лишь жалкая местная программа об искусстве, но дамочка вела себя так, словно Барри – новый мессия! Кент дважды грязно выругался, и ругательства заменили сигналом. Но мы, зрители, отлично видели по губам Кента, что он сказал. Я написал на телевидение, требуя запретить Кенту появляться на экране.

Пятница, 24 ноября

От Крейга Рейна пришла открытка с видом Ленинграда. Цитирую без купюр:

Мистер Моул,

“Неугомонный головастик” – декадентское говно.

Рукопись он мне не вернул.

Суббота, 25 ноября

Проснулся в поту. А что, если Крейг Рейн оставит себе “Неугомонного головастика” и опубликует мой опус под своим именем?

Воскресенье, 26 ноября

“Хозтовары из Вайоминга” пренебрегли запретом на воскресную торговлю. Я категорически против торговли по воскресеньям. Однако, случайно проходя мимо открытого магазина, заскочил внутрь на секунду и купил затычку для раковины.

Понедельник, 27 ноября

Браун сурово отчитал меня. Британский “Телеком” настучал начальнику про телефонограмму, которую я послал Кенту еще в незапамятные времена. В кабинете Брауна я держался стойко, как и подобает мужчине. Но, когда вернулся в свой закуток, слезы градом полились из глаз. Джанис Конлон (Озоновое бюро) услыхала, подошла и похлопала меня по плечу. Отчего я зарыдал еще громче. Тогда она обняла меня и прижала к своей (весьма внушительной) груди. Я почувствовал, как мое мужское достоинство зашевелилось, и вышел на воздух. Вовремя! Кому ты нужна, Пандора Брейтуйэт? Джанис пригласила меня в китайский ресторан. У меня в запасе только один день, чтобы научиться есть палочками.

Вторник, 28 ноября

Практиковался все утро на двух карандашах и куске сыра, посыпанном специями.

Среда, 29 ноября

Больше я ни словом не обмолвлюсь с Джанис Конлон! Она растрепала всему Озоновому бюро про то, как я выпил воду для ополаскивания пальцев и помыл руки в супе саки. Как я это переживу?

Четверг, 30 ноября

Бюро тритонов корчилось в конвульсиях, когда до них дошла новость о моих гастрономических faux pas (24). Даже Браун криво улыбнулся, когда мы встретились в мужском туалете перед обедом:

– Не забудьте вымыть руки после посещения туалета, Моул. Думаю, у нас в отделе найдется чашечка саки.

Ха-ха-ха, Браун! Хо-хо-хо! Каков остряк! Во дает шеф! Ну умора! Примите награду, Браун, за лучшую колкость года! Подвинься, Бенни Хилл, твой преемник грядет!

Пятница, 1 декабря

Говоря откровенно, дорогой дневник, тритоны меня абсолютно не колышут. Если бы они все в одночасье исчезли с лица земли, я бы и ухом не повел. Я сыт ими по горло. Попросил Брауна о переводе. В последнее время ничего у меня не клеится:

работа надоела;

секса никакого;

частная жизнь – скука смертная;

интеллектуальная жизнь – перечитываю “Черного Красавца” (25).

Мне нечего ждать от жизни. Роки предложил записаться в его спортивный клуб, но как я могу показывать мое тело на публике? Смехотворная идея. Стал бы Кафка качать бицепсы? А Джойс корчиться в тесном джакузи? И отправился бы Джон Голсуорси, помахивая полотенцем, в общественный душ? Нет, спортивные клубы не для литераторов, таких, как я. Порою я завидую Роки, за всю жизнь он прочитал только две книги (“Рык” Уилбура Смита и “Правила дорожного движения”). Он живет в мире картинок и звуков. И спит спокойно по ночам, не тревожась о судьбе палестинцев.