Как мы стали детективами после того как я умер - Дарья Юрьевна Малюкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но увы, это была реальность, ничего такого не происходило. Девушка все ещё истерично рыдала, закутавшись в этот колючий, дырявый плед, который совсем не спасал ее от холода.
Временами, родители, громко топая, проходили мимо ее комнаты, в которой была дочка, и тогда, ее сердце сжималось до невозможного. Страх, снова почувствовать ту адскую боль, от палки, которой ее обычно били, не давал покоя.
Медленно успокоившись, Мегуми смирилась. Ей уже не впервой приходится так страдать. Поэтому медленно вздохнув, девушка поднялась с пола.
Она бросила безразличный взгляд на руки, на которых красовались фиолетовые синяки.
– Что я сделала не так? – сухо произнесла она.
Ей никто не ответит.
Она одна.
В целом мире, она одна.
Девушка была в старом потрепанном свитере и таких же старых штанах. На улице ночь.
Звезд не видно.
Девушка тихонько пробралась к кладовке и вышла через пожарный выход в своей медленно шагала по ночной улице. Фонарей не было. Луна тоже не светила. Просто тьма.
Ей было все равно, что на улице могут быть маньяки, убийцы и прочие люди, что представляют опасность простому населению. Сейчас дома было так же опасно, как и на улице. Поэтому особой разницы она не чувствовала.
– Ханако, ты ушел, а я осталась одна. Иногда мне хочется уйти следом за тобой, – горестно мычала себе под нос она, а слезы снова застлали глаза.
Это был лишь сон. Обычный сон.
– Но, Ханако ты знаешь – отпустив голову, тихо произнесла она. – Это все равно больно. Я думала, думала, что теперь, я буду в безопасности, что теперь, меня больше никто не предаст, не побьёт, не унизит.
Но что сейчас?!
– Сейчас, я снова в это ужасном месте! Я никому не нужна! И кажется, я поняла, поняла! – ее состояние потихоньку перетекало в истерику. – Никому нельзя доверять! Все люди алчны, ну, а я просто мусор.
Лишняя в этом мире.
Девушка дошла до недостроенной многоэтажки, она часто приходила сюда. Мегуми очень любила сидеть там на крыше. Ей казалось, что она не так уж и одинока. Звёзд по-прежнему, не было видно. Даже звезды отвернулись от неё.
– За что?
«Кажется, на следующий день нужно идти в школу. Но желания нет совсем. Снова выслушивать от учителей, какая я тупая, и то, что я ничего в жизни не добьюсь. Достало» – без эмоционально подумала Мегуми, смотря вниз с крыши.
– Эй, Ханако как ты думаешь, могу ли я умереть сейчас?
Девушка спрашивала Ханако, но ей никто не отвечал, очевидно, потому что никого не было.
– Я забыла, тебя же не существует.
Девушка уселась на самый край и свесила ноги. Конечно, опасно. Но что ей терять?
Все кончено.
Пустым взглядом, она смотрела в даль. На то, как в центре города кипела ночная жизнь, фонари освещали все, отражаясь оранжевым оттенком на ночных облаках, заполонившим небо. Там же, где была Мегуми, не было никого. Возможно, иногда пробегали бездомные собаки, в поисках еды.
Она сидела так до самого утра.
Когда солнце встало, девушка спустилась с здания и направилась в школу. Ей было откровенно плевать на учёбу. По крайней мере сейчас. Раньше, девушка изо всех сил училась, стараясь достигнуть своей мечты – стать врачом, но сейчас ей было все равно.
Мегуми шла вдоль поломанных деревянных заборов, с облезшей краской. Чуть позже вдали виднелись серые здания. Серые, пасмурные облака из дыма и выхлопных газов, застлали небо, отчего на улицах города всегда было мрачно и тоскливо. Однотипные серые здания дополняли всю картину.
Когда девушка добралась до школы, было не так уж и много времени, поэтому она поспешила в класс.
***
За этот год школа будто погрузилась в непроглядную черноту. Многие увязли в печали, а другие превратились в бездушных существ.
Мегуми лежит на земле и глотает слезы. Рядом с ней стоят трое высоких парней старшеклассников и их одноклассница.
Девушка поднимает голову и смотрит на одноклассников, кажется они смеются над ней. Ну и пусть смеются. Она жалкая и ничего не сможет сделать. Они правы.
Уже давно наступил вечер, уроки давно уже закончились и все ушли. Мегуми же душила себя мыслями. Мыслями о том, что будет дальше. Она боялся, что снова существовать в одиночестве и выполнять чужие желания, и жить по воле родителей.
Она переживала, что никогда больше не увидит Ханако.
(Дура)
Он умер, а она осталась одна.
За все время в этой академии, что до своей смерти, что после, он не раз слышал на уроках японской литературы о поэте Накахара Тюя. Но одно из стихотворений она запомнила хорошо и на долго.
Смутная печаль моя, мутная печаль
Ничего не бережет, ничем не дорожит…
Солнечные деньки, жаркие переменки, начало августа…
Такие сладкие и одновременно колючие воспоминания. Так ужасно существовать без цели в жизни.
То чего она больше всего боялась, то и произошло сней.
… Смутная печаль моя, мутная печаль
Только смертью одержима, радостей бежит…
Плач цикад, дождливые уроки, совместные приключения – все это будто сон, один длинный и почти всегда приятный сон.
– Смотри Киёко-тян! Мы её побили!
– Будет знать, как оскорблять тебя!
– Я не оскорбляла её – тихо прошептала Мегуми. – Я всего лишь проходила мимо.
Одноклассники переглянулись. Киёко-тян подошла к Мегуми и села рядом.
– Как ты меня раздражаешь. Лучше бы ты умерла вместе с тем парнем.
Вокруг начал появляется странный черный дым из которого вышел мононоке.
– Интересная девочка. Давно я не ломал сознание таким интересным людям.
***
Мегуми понимала Ханако, как никто другой.
Его ярость. К людям вокруг, к жизни, что одарила не той семьёй, отцом с больной психикой и не теми приятелями, ужасной матерью, которая в последствии после смерти сына уехала.
Его ненависть. К отцу, к его мерзким друзьям, что пили на их маленькой кухоньке до потери сознания. К матери, которая позволяла его бить.
Его привязанность. К не тем людям, что лишь использовали его доброту и ломали его день за днём.
Его сожаление. О не сбывшейся мечте стать химиком и сделать интересные открытия.
Ханако был очень закрытой личностью.
Он постоянно сидел около окна в классе во время перемены и любовался плавно
