На волне (СИ) - Вейла Елена

— Ты очень любишь её, это прекрасно… А как твоя мама относится ко мне? — поинтересовалась Гермиона. — Как она приняла меня?

Драко пришлось соврать:

— Она полюбила тебя, как родную дочь, — эти слова вызвали у Грейнджер радостную улыбку.

— А твой отец? — спросила она и Драко нахмурился. — Что с ним?

— Мой отец… — Драко не знал, как сказать ей, что Люциус сидит в тюрьме пожизненно. — Его нет. — и это было похоже на правду, старший Малфой теперь был недоступен.

Гермиона прижалась к нему и погладила по предплечью:

— Прости… Сожалею…

— Ничего, ты знала, но забыла, — усмехнулся он.

— А мои родители? Какие они, ты можешь рассказать о них?

— Малышка, скоро ужин… — Малфой взглянул на наручные часы — было полшестого вечера, и ему нужно было время, чтобы как можно достовернее придумать, что ей соврать про её родителей, о которых он знал только то, что они магглы, живут в Австралии и работают зубоправами. — Может завернем в классный ресторан около Сахарной головы, с отличным видом на океан и на статую Христа? И там поговорим?

Гермиона согласно кивнула, и через пятнадцать минут они с ветерком неслись на мотоцикле по той же дороге между пляжами и белыми высотками и шикарными отелями. Они проехали мимо необычного, похожего на пирамиду собора Святого Себастьяна, проскользнули в арку самого известного Акведука де Кариока. Вот только до горы Сахарная голова так и не добрались. На районе Копакабаны шел какой-то праздник, и дорогу перекрыли машины, из которых громко звучали бразильские мотивы.

— Давай посмотрим, что там? — предложил Драко, разглядывая танцующие пары в ярких одеждах, которые мешали проехать машинам.

Они бросили мотоцикл у ближайшего магазинчика, купив там по бутылочке воды, и побежали в толпу. Драко крепко держал Грейнджер за руку, и она, беззаботно улыбаясь и оглядываясь на веселящийся вокруг народ, следовала за ним. Он остановился и улыбнулся, любуясь её радостным возбужденным видом.

— Не потеряйся, держись крепче! — проговорил Драко, подхватывая её за талию. — Там, видимо, праздник или фестиваль! Народу слишком много…

— Я не отпущу тебя! — Гермиона тоже полуобняла его за пояс. — Не бойся, ты меня не потеряешь! Пойдём, посмотрим, что они отмечают!

Драко усмехнулся, удивляясь её неиссякаемому оптимизму, и потащил за толпой, движущейся на пляж к сцене у какого-то бара. По пути он думал о словах Гермионы и о том, что мог в любой момент потерять её в прямом смысле слова. После того, как к ней вернётся память.

А он не хотел расставаться с Грейнджер.

Драко отогнал грустные мысли, когда они вышли на площадку, где парочки под эротичную музыку танцевали бачату. На сцене прямо напротив океана профессионалы показывали мастер класс и ведущий на двух языках — португальском и английском — зазывал в микрофон желающих новичков поучаствовать в конкурсе.

— Дэймон, а я умею танцевать, как они? — спросила Гермиона, прижимаясь к Драко и двигаясь под музыку, а потом рассмеялась. — Давай попробуем и узнаем!

— Э-э, малышка, я… — он попытался удержать её, но Гермиона, движимая всеобщим весельем, вертя задницей и переступая ногами в ритме танца уже тянула его за собой.

— Ты не умеешь танцевать? — игриво дразнила она. — Такой спортивный парень и не умеешь? Не может быть! Как же так? Давай я тебя научу!

Драко сердито прищурился и тихо зарычал. Она задорно рассмеялась над его наигранной злостью, но когда он дёрнул её на себя и медленно просунул свое колено между её бедер, прижалась к нему всем телом и замолчала. Яркие огни мигали со сцены и отражались искрами в её глазах. Гермиона была нереально близко, обнимала его и завороженно смотрела на его губы.

— Я сейчас тебе покажу, как не умею танцевать, дерзкая женушка! — выдохнул Драко, облизывая взглядом её очарованное лицо.

— Покажи… — пролепетала Гермиона, и он чуть отстранился, крепко удерживая её за талию, и, подстраиваясь под страстную латинскую мелодию, повёл, заставляя тереться о его бедро промежностью и прижиматься животом к его прессу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гермиона облизнула губы и задвигалась с ним в одном ритме. Она плыла на мягких волнах мелодии, глядя только на него, прожигая его взглядом. Она прижималась, терлась, ластилась к нему, словно нуждалась в этом больше всего на свете. Её движения были сексуальными и чувственными, и настолько правильными, словно Грейнджер всю жизнь танцевала с ним в паре. Драко никогда бы не подумал, что у них получится настолько слаженно танцевать вместе. Они словно отдавались друг другу. Драко любовался ею, желая и восхищаясь. Гермиона откидывала волосы со своей влажной шеи и улыбалась ему таинственной чарующей улыбкой. Она сводила с ума. Она была прекрасна, и он сгорал и возрождался, как Феникс, от мягкости её ладоней на его шее, от света её карих глаз, от её разгоряченного дыхания, от ощущения её гибкого тела в руках…

— Любимый муж, ты так… Так хорошо танцуешь, — восхищённо проговорила она ему на ухо, когда музыка начала стихать. — Мне кажется, я снова в тебя влюбляюсь…

Драко остановился.

Влюбляется…

Ему показалось, что мир вокруг стал туманным тусклым фоном, на котором ярко высвечивалась самая необходимая ему девушка. Она призналась, что он нравится ей. Драко нежно провел ладонью по девичьей щеке.

— А я… Я всегда любил и буду любить тебя… — выговорил Драко, а сердце его затрепыхалось в ускоренном ритме, потому что это были, наверно, самые искренние и правдивые его слова за весь день.

Она растроганно закусила губу.

— Поехали к Христу Искупителю! — решительно проговорила Гермиона. — Я хочу загадать желание! Мне кажется, там наверху, так близко к звездам, у него есть шанс сбыться быстрее!

— Какое ещё желание? — Драко удивлённо поднял брови, удерживая её.

— Хочу вспомнить тебя, мой дорогой муж. Очень хочу… Хочу вспомнить, как любила тебя… Мне кажется, тебе так плохо, от того, что я не такая, к какой ты привык… — с отчаяньем проговорила она, заглядывая ему в лицо. — Я хочу вернуться…

— Гер… Малышка, не надо. Всё хорошо.

Он поднял взгляд за её плечо и вдруг увидел тех, кого не хотел бы видеть, от слова совсем. Блейз, Милисента и Люциан бродили в радостной танцующей толпе, озираясь и смеясь…

Чёрт! Только не сейчас!

Драко положил ладонь Гермионе пониже затылка, привлекая её к себе, и в тот самый миг, когда Люц начал оборачиваться, рот Драко опустился на её мягкие губы. Гермиона от неожиданности что-то промурчала, сама обвила его шею руками и погрузилась в соблазнительный жаркий танец под названием «поцелуй». Заиграла ещё одна заводная мелодия, и они начали двигаться под неё, целуясь, впиваясь губами и жадно скользя друг по другу ладонями, словно каждый из них дорвался до желанного приза. Голова Драко закружилась от этого сумасшествия и от вкуса её губ. От её податливости и страстности. От того, что Гермиона целовала его, постанывая ему в рот, ласкала его язык своим, обнимала его…

Народ начал громко улюлюкать и посвистывать, и только тогда Драко догадался, что на них все пялятся.

— Бежим отсюда, малышка! — он оторвался от её раскрасневшихся сладких губ и потащил в сторону пляжа.

— А вот эта страстная парочка могла бы выиграть наш приз зрительских симпатий! Ребята, не убегайте! Идите к нам на сцену! — прокричал ведущий, указывая на них.

Свет прожектора, направленный на их лица, ослепил. Гермиона, смущенная вниманием, покраснела, а Драко махнул рукой и крикнул:

— Спасибо! Но нет! Нам некогда!

— Очень жаль! — послышалось уже издалека, когда они смеясь выбежали из толпы к пляжу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Они вышли к кромке воды, держась за руки. Драко чувствовал её узкую горячую ладонь в своей, Гермиона отзывалась легким пожатием. Сладкое послевкусие поцелуя всё еще горело на его губах. Они не смотрели друг на друга, словно смущались нахлынувшей на них ранее страсти. Уже стемнело и они оба устремили свои взгляды на фигуру светящегося Христа, словно парящего над океаном в вечерней темноте. Драко мысленно загадывал желание, хотя и не верил, что оно сбудется. Он просил маггловского бога сделать так, чтобы Гермиона Грейнджер осталась с ним навсегда. Он знал, что после сегодняшнего эта девчонка устроит ему разнос и наверное даже врежет, когда всё вспомнит, но отпускать её или сдаваться был больше не намерен.