Сын от бизнес-конкурента (СИ) - Фави Ксения

Я так много думала, что он отнимет его. А что может вообще игнорировать, не учитывала. Если он больше не желает растить детей? Он зрелый, успешный и вполне может хотеть просто жить в свое удовольствие.

На мое имя заказан пропуск. Мало того, меня сразу приглашают пройти на этаж руководства компании. Пользуюсь лифтом, чтобы подняться на пятый. В полностью стеклянном помещении у меня кружится голова. Или я просто так сильно нервничаю.

Но тут остается только сделать вдох и окунуться в ледяную воду.

Однако я представить не могла, что сейчас будет. Что я увижу. Пока по просьбе секретаря прохожу к массивной черной двери. У Волкова все здесь сверхбрутально и солидно. Даже помощница не юная и милая, а женщина за сорок с умным карим взглядом.

- Можно? - уточняю зачем-то.

- Да, проходи.

На лице хозяина кабинета ни тени улыбки. Я теряюсь на миг, не знаю, куда деть глаза. Быстро осматриваюсь.

Здесь тоже много черного - стол и шкаф, кожаные креслица для гостей и диваны со столиком из стекла. Серые только стены и потолок. А еще акварель в тонкой раме над столом - изображение головы волка.

- Спасибо, - отмираю, - мы можем поговорить?

На секунду Петр поджимает губы. Потом берет что-то со стола.

- Да, - твердо провозглашает он, - присаживайся и посмотри вот на это.

Слушаюсь и не зря. Потому что от информации на листке у меня бы точно подкосились ноги. Это…

- Анализ на отцовство?!

Хорошее начало беседы.

- Да, это именно он.

Из груди вырывается не то вздох, не то стон.

- Как ты мог сделать его тайно?!

- А почему ты все это время молчала?

Вопрос на вопрос.

- Я спросила первая.

- Сами вспомним детство?

Но я не могу ничего вспоминать. Эмоции захлестывают, и я понимаю, что просто тяну время. Мне неважно, кто там первый. Важнее, во что это теперь выльется.

- Сначала… - потираю виски. - Сначала я не знала, где тебя искать. А в последний месяц… Я опасалась.

- А сейчас перестала? - он спрашивает так, как будто это важно.

- Не до конца, - решаю не врать, - но я поняла, ты должен узнать.

- В этом плане наши мысли совпали.

Сглатываю с таким трудом, что даже хватаюсь за горло. Петр отходит в сторону. Уже скоро я вижу перед собой стакан воды. Цепляюсь пальцами за прохладное стекло. Делаю пару жадных глотков.

- Спасибо.

Хочется спросить, сказать очень много всего. В то же время от шока и нервов в голове вата.

- Не нужно бояться меня, Кира.

Фраза действует наоборот. Или это холодная вода… Или нервы. Но в итоге я вся принимаюсь мелко дрожать. Пальцы, коленки, губы. Еле успеваю поставить стакан на стол, пока не уронила.

Волков выругивается совсем не по-детски. Он подходит к своему рабочему месту и нажимает кнопку связи с приемной.

- Надежда Олеговна, сделайте травяной чай. Большую кружку.

Мои зубы лязгают друг о друга.

- Я… Я в порядке.

Петр кидает на меня гневный взгляд, значение которого я не понимаю.

- Может, начнешь говорить мне правду? Раз уж мы связаны на всю жизнь.

От его слов про связь перехватывает дыхание. Хочется знать, с сожалением ли он думает об этом? Но сейчас я не способна различать интонации.

- Это просто нервы…

Тут я не вру. Секретарь оперативно вносит белый чайник и чашку на подносе из металла. Делает это быстро, тихо и как-то деликатно что ли. Ни одного косого взгляда или вздоха. Петр сдержанно благодарит ее. Женщина уходит.

- Попей. Ты хотя бы согреешься.

Двигаюсь ближе к столу, беру чашку и делаю мелкий глоток. Щеки теплеют от горячей жидкости. И еще от стыда. Я ожидала, мужчина сейчас обрушит на меня свой гнев. А он отпаивает меня чаем с травами.

- Спасибо, - говорю через минуту.

Дрожь в теле проходит. Пальцы становятся теплыми. Но чай я еще пью, он очень вкусный. Бабушка заваривает подобный из трав, выращенных на даче.

- Не очень-то приятно, когда тебя считают монстром. А ты и повода не давал, - Волков рассуждает словно сам с собой.

- Извини, - морщусь, - но не будешь же ты спорить, что гораздо влиятельнее меня? Да еще Артема вырастил сам. И разговор тогда, в садике! Ты с уверенностью рассуждал, что сына должен растить мужчина! Не представляешь, что я тогда почувствовала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пытаюсь оправдаться или объясниться, сама не знаю. Лоб Петра пересекают морщины.

- Нужно уметь понимать контекст. Ты ведь бизнесвумен, Кира.

- Но я же не робот.

Глотаю вкусный напиток, словно ища в нем защиты.

- Вот и мне ничто человеческое не чуждо. Я остро захотел узнать правду. Окажись Ник не моим, не потребовался бы вообще никакой нервный разговор.

- Вероятно… - теперь я хмурю лоб. - В этом направлении я не думала.

- Конечно, ведь ты знала верное направление! У женщин здесь преимущество - они знают, сколько родили детей. Могут полностью контролировать это. Нас же… ставят перед фактом.

Собираюсь парировать, что мужчина может элементарно предохраняться. Хотя мы с Волковым делали это… И никакой явной рискованной ситуации в ту ночь не случилось. Иначе бы я приняла меры? Хм, вот об этом думать точно не стоит. Сын уже есть, и других вариантов мне не надо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Да и вообще любой колкий ответ застревает в горле. Вспоминаю, что говорил Артем. Одна из женщин Волкова тайно сделала от него аборт. И неизвестно, как он пережил это. У нас в обществе принято считать мужчин толстокожими. Но у них ведь тоже бывают эмоции.

Мне хочется оберегать его?..

- Ты стоишь перед фактом. Так уж вышло.

Возвращаюсь к нам. Хотя больше не знаю, что говорить. Я не претендую на алименты? Ты не должен ничего? Понимаю, заставлять Волкова участвовать в жизни сына мне было бы неприятно. Но и гордо топать ножкой глупо - дело ведь касается не меня лично, а Никитку.

Я просто обязана сжать зубы и быть максимально дипломатичной. В лучших традициях бизнесвумен.

- Еще мне было бы трудно поверить на слово, - вдруг признается Петр, - хоть я и не считаю тебя мошенницей. Но это уже сидит у меня на подкорках. Тоже жизненный опыт.

- Ты мог бы открыто предложить сделать тест.

- Мог бы. Ты тоже меня извини.

Чувствую, Петр хочет мира. В его голосе не сквозит что-то личное. Он закрыт. Но и ругаться явно не собирается.

Что же, с ледяным королем говорить не так боязно, как с огнедышащим драконом.

- Ладно, - я отставляю чашку, - в любом случае я рада, что все прояснилось. И так железно. Наверное… я пойду.

Резко встаю. Ух, зря. Голова немного едет. Я не хлопнусь в обморок, но уверенность в себе спадает.

- Подожди.

Волков оказывается рядом, опускает руки на плечи и мягко возвращает меня на сидение. Так и просится продолжение его фразы - я не разрешал. Все же некая властность в нем чувствуется. Как бы он не дулся за мои опасения.

- Мы еще не договорили, - он все же заканчивает фразу по-другому.

- Мм?

Мужчина возвращается на место. Да, так спокойнее.

- Я должен общаться со своим младшим сыном.

- Я и не думала запрещать, - веду плечами, - но жить ребенок будет со мной!

- Разлучать вас я не планирую, - сквозь зубы.

Так, надо бы налаживать нашу родительскую атмосферу.

- Я поговорю с Никитой. Скажу, что у него есть папа, и кто это.

Волков вдруг медленно подается вперед ко мне. Между нами все еще стол, но голос как будто звучит на ухо. Приглушенно. Однако очень твердо.

- Забудь про "я", Кира. Есть "мы". Мы вместе скажем мальчику, сегодня. Он уже знает меня. Вряд ли реакция будет плохой. Но если что, обратимся к психологу.

- Наверное, ты прав.

В конце концов у него опыт. Да и Никитка хорошо относится к "спонсору". Если трудности вылезут, то позже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Заберем его из сада после обеда? - предлагает Петр. - Как раз успеваем.

Это все вот так? Просто и буднично? Мне хочется себя ущипнуть.