Ответный удар - Милослав Князев

Мы сами потеряли две машины. В обоих случаях пилот со стрелком успели катапультироваться. Вопрос оставался лишь в том, успеют ли подойти наши силы, чтобы их выловить? Немного времени мы уже выиграли, правда, благодаря скорее странной тактике дзынирского капитана, чем своим возможностям. И посылать на такое задание больше двадцатки истребителей не имело никакого смысла. Или справятся эти два десятка, или все погибнут вне зависимости от количества. Так зачем рисковать лишней парой десятков и тем более сотней?

Пока кружилась карусель, дзынирский крейсер не висел на месте. Он незаметно подобрался на расстояние уверенной стрельбы. Теперь стало понятно его поведение. Захотел и принца спасти, и вражеские истребители уничтожить. Только что нас было восемнадцать и уже сразу шестнадцать. Пятнадцать… Выстрелы из крейсерских орудий не давали никаких шансов на катапультирование, машину разносило если не на атомы, то на очень мелкие фрагменты.

Все бросились врассыпную. Кто-то пытался спрятаться за корпусом адмиральской яхты, кто-то огрызался… Но это уже было совсем не сражение, а избиение.

И тут безвольно дрейфовавшая и не подававшая никаких признаков жизни с самого начала боя яхта открыла огонь. Выстрел из орудий, равносильных крейсерским, причём прямо в упор, смог сжечь силовую защиту противника. Корпусу тоже досталось.

— Туда! — закричала Даля.

Не задумываясь ни на мгновенье, бросила машину прямо на крейсер.

Даля. Стрелок-истребитель

Влететь на короткий момент в мёртвую зону не так уж и трудно. Только выжить после такого манёвра шансов крайне мало. Если на входе подловить не успеют, то на выходе обязательно снимут. Но Гинта не просто влетела, а каким-то чудом там осталась. Маневрировала буквально впритык к корпусу, сохраняя всё время одно положение относительно большого корабля. Так близко, что даже несколько раз об него несильно ударилась. Только вокруг оси вертелась, позволяя мне вести огонь. Что я, собственно, и делала, вместо того чтобы размышлять о невозможности или маловероятности подобного рода манёвров. А именно, расстреливала всё, что высовывалось из корпуса, в первую очередь, конечно, орудия. Вскоре в пределах досягаемости не осталось ни одного выступа, по которому я бы не прошлась огнём.

Потом в дальнем от нас конце корпуса произошёл взрыв. Это яхта произвела второй выстрел.

— Туда! — опять приказала я.

Гинта, ни на секунду не задумываясь, выполнила манёвр, чуть ли не влетев в саму дыру. Я же открыла огонь из всех четырёх орудий в образовавшуюся в бортовой броне брешь. Не целясь во что-то конкретное, а просто в надежде нанести максимальные внутренние повреждения.

Получилось!

Даже слишком хорошо. Внутри крейсера что-то взорвалось, и один из вылетающих обломков достался нам самим. Прилично долбануло! Мы, кувыркаясь, полетели в одну сторону, а оставшийся на месте вражеский корабль начал медленно разваливаться на две неравные части. Гинта кое-как выровняла наш дрейф с помощью части ещё с горем пополам работающих, скорее кашляющих, двигателей, но это всё, что ей удалось сделать.

— Ну вот, опять придётся звёздочки на новую машину перерисовывать, — констатировала я.

— Это если наши успеют первыми, — ответила пилот.

— Не будь такой пессимисткой, Гин, лучше давай, пока время есть, подумаем, как станем изображать сбитый крейсер.

— Я, в отличие от одной короткоухой, реалистка, — ответила ашу. — И корабль тоже не мы одни сбили. Главные удары нанесли те, кто прятался на яхте.

— Подумаешь, крейсер большой, на всех хватит. Твоему Шишкину тоже медаль дадут, или даже орден. А то и два, — попыталась подначить её.

Однако Гинтири на это никак не отреагировала, и я продолжила:

— И потом, ни мой оптимизм, ни твой пессимистический реализм всё равно ничего не изменят. Так что вместо того, чтобы дрожать от страха в ожидании выходящего из прыжка вражеского флота, лучше заранее крутить дырки для орденов и представлять, как украшаем борта новенького истребителя. Предлагаю звёздочку с силуэтом крейсера, но не вписанного внутрь, а наложенного и слегка выходящего за пределы. Как тебе такая идея?

Напарница спорить не стала, но и обсуждать звёздочку отказалась. Суеверная, как и все пилоты. Однако с этим ничего не поделаешь, и пришлось мечтать в одиночку.

Первым выпрыгнул наш линкор. Потом ещё один. За ним весь флот. На этот раз оправдался именно мой оптимизм.

Павел Смирнов. Лейтенант десантной дивизии

Сначала собирались устроить банкет с обмыванием наград у нас в казарме. И четвёрка Шишкина, и Даля с Гинтири. Пилота со стрелком мы сразу пригласили, и те пообещали прийти. Потом обнаружилось, что двум дивизиям в одной казарме будет тесновато, да и виновники торжества затеряются, поэтому недолго думали и нагрянули в столовую для личного состава. Туда и пять дивизий, как их понимают ажшурцы, запросто поместилось бы, так что она нас более чем устроила. Тем более специально проверили график дежурств, ближайшие несколько часов никого тут кормить не собирались.

Обмыли награды. Шишкин и вся четвёрка не только по паре высших орденов от ажшурцев получили, но и ещё по какой-то медали от дзынирского принца. За смелость и находчивость. Что интересно, им их тоже выдали! Причём ажшурцы смотрели на это дело совершенно спокойно. Ну и Дале с Гинтири было чем похвастать.

Поначалу всё обстояло хорошо, пристойно. Посидели, поболтали, один из главных виновников торжества концерт по заявкам устроил… Даже Гинтири, и та свой глоток из котелка почти не морщась сделала.

Потом заявилась толпа ашжурцев ничуть не меньше нашей. В основном пилоты с техниками. То, что зал занят, для них явно оказалось неожиданностью. Вообще столовая была большой, и мы на всю ни в коем случае не претендовали. Но пришедшим наше тут присутствие всё равно не понравилось. Ни уходить в другое место, ни праздновать вместе с нами они не собирались.

Расположились на своей половине зала и начали комментировать дикие обычаи хомо. Мы в долгу, разумеется, тоже не остались. Тем более что прекрасно знали, как ажшурцев именуют дзыниры и какие из эпитетов им наиболее неприятны. Слово за слово, и вот уже в ход пошли кулаки.

Разнимать грандиозную драку, в которой принимали участие почти полтысячи людей и ажшуров, корабельной службе безопасности было не так-то просто. Прежде всего из-за количественного перевеса на стороне дерущихся. Поскольку на уговоры ни одна из сторон не реагировала, пришлось применять парализаторы. Да и они решили проблему далеко не сразу.

Даля. Стрелок-истребитель

Для меня драка началась совершенно неожиданно. Только что всё было хорошо, и вдруг… Да, кто-то вёл перепалку с ажшурцами на другом конце зала, но я на это не обращала внимания. А потом обнаружила, что уже лечу под стол, получив удар в ухо. Уже снизу увидела, как Гинта прыгает на ударившего меня ожу.

Какая-то неудачная для меня драка вышла. Как кто-то очень правильно сказал: лучшее место во время драки — это вне её. Явно про меня. Всегда так считала и поступала соответственно. Однако на этот раз не получилось. Били, падала, поднималась, даже успевала ударить кого-то в ответ, после чего опять обнаруживала себя на полу. Да я никогда и не утверждала, что хорошо умею это делать. Не люблю и не умею. Вот как себя вести по обе стороны от курка — другое дело.

А вот Гинтири оказалась чем-то вроде ашжурского ниндзя. Создавалось впечатление, что напарница не дерётся, а сидит за штурвалом (или что там у них?) своего истребителя. Попасть в неё было крайне трудно, как и во время настоящего боя, а в тех случаях, когда кому-то всё же это удавалось, она не летела на пол, как я, а била в ответ, причём всегда более удачно.

— Не представляю, как можно быть таким прекрасным стрелком и такой беспомощной в чисто физическом плане? — обратилась она ко мне, после того как служба безопасности растащила драку и разогнала всех по казармам и каютам.

— Именно потому так хорошо и стреляю, что не желаю подпускать к себе врага на расстояние простого удара, — ответила я.

— Всё равно, — возразила Гинтири. — Стрелки обычно в рукопашном бою лучше, чем пилоты. Если обладаешь достаточной реакцией для быстрой и меткой стрельбы, то и с дракой не должно быть проблем. Посмотри на меня.

— Смотрю, и то, что вижу, мне очень не нравится, — сказала я с максимальной иронией, на какую только была способна.

Ещё бы! Фонарь под правым глазом, нос разбит, губа тоже. Когда переодевала разодранный комбинезон, продемонстрировала целый набор синяков разных размеров. И это ведь в неё почти не попадали! У меня самой на фоне "удачливой" напарницы только ухо было красным, по которому врезали с самого начала и ещё пара совсем небольших синяков.