Горький аромат фиалок. Роман. Том второй - Кайркелды Руспаев

– Но, я не знаю, где они находятся.

И добавил, оправдываясь:

– Некогда просто ходить по музеям.

– А казино есть?

– Конечно! – воодушевился Виталий, – И не одно. Вон там, в следующем квартале есть очень шикарный, вечером свожу тебя туда.

– Значит, в музей некогда, а в казино есть время?

Виталий замолчал. А Алена продолжала, и в ее голосе слышались назидательные нотки, словно она уже заимела какие-то права на него:

– Так, я вижу – нам нужно менять образ жизни. Мы очень увлечены материальной стороной в ущерб духовной. Так не годится. Человек должен развиваться гармонично, разносторонне.

«Ничего себе! – возмутился Виталий про себя, – Она распоряжается моей жизнью, будто уже жена мне».

Но вслух не сказал ничего. Он чувствовал, что с появлением этой девушки в его жизни неминуемо все изменится. Он был прирожденным лидером, и до сих пор никому не удавалось оказывать на него какое-либо влияние, кроме, конечно, бабушки, но это все осталось далеко позади, в детстве. Он привык мыслить и действовать по своему усмотрению и разумению, но теперь эта рослая, с уверенными манерами девушка, неизвестно по какому праву, взяла его в свои нежные, мягкие, но вместе с тем источающие силу руки и начала им повелевать.

– А вот наш знаменитый ресторан «Евразия», – произнес Виталий, бодрясь.

– А… – равнодушно скользнула взглядом по фешенебельному зданию Алена, – И, чем же он знаменит?

Виталий в очередной раз смутился. Алена его доконала. Он думал теперь о том, стоит ли говорить, что в этом ресторане кутят столпы столичного бизнеса и крестные отцы мафии.

«Куда бы ее сводить? Где здесь театры? И есть ли они вообще?» – думал он, разглядывая вывески и наружную рекламу, надеясь, что найдется что-либо подходящее. Но его взор натыкался на рекламу различных товаров и коммерческих фирм и компаний, глаза мозолили различные, штампованные названия магазинов, маркетов, салонов, мастерских и т. п. – «Дана», «Айдана», «Елдана», «Сана», «Пана», и даже – «Гана».

Виталий заметно нервничал. Алена бросала на него насмешливые взгляды. Он впервые ощутил досаду на свой город, устыдился его духовной убогости.

«А может, это я сам такой убогий? – подумал он, – Ведь должны же быть здесь и театры, и музеи, и стадионы!»

Он ухватился за последнее.

– Здесь, поблизости, есть стадион, – сказал он и неуверенно предложил, – Может, сходим туда?

– А что – должен состояться матч? Кто встречается?

Виталию пришлось смутиться в очередной раз. Конечно же, он не был информирован о спортивной жизни города. Он вновь замолчал, и шел, невесело глядя под ноги. Настроение испортилось вконец. Алена тоже не спешила нарушать молчания. Чужой город проживал очередной зимний день, в спешке и суете стараясь успеть сделать все дела. Даже голуби, мешаясь под ногами, искали пропитание, дерясь из-за крошек и просыпанных семечек. Взъерошенные серые воробьи и желтые пташки смело шмыгали среди больших птиц, и, прыгая – взлетая – садясь – перебегая, урывали себе часть корма.

Досаждали многочисленные попрошайки. Какие-то люди с пропитыми лицами – их Алена отшивала сразу, множество инвалидов на колясках – им не рекомендовал подавать Виталий, он был уверен, что это здоровые люди, и что инвалидные коляски – их «средства производства». Наводнившие город люди непонятной азиатской национальности, напоминающие цыган – нельзя было сделать шага, чтобы кто-нибудь не пристал с протянутой рукой или не встретил умоляющим взглядом. Всех обитателей этого каменного леса ждала холодная зимняя ночь, и нужно было любым способом набить зобы любым съестным, чтобы дожить, дотянуть до рассвета, до следующего короткого суматошного дня.

Тем временем Виталий собрался с мыслями и сделал попытку взять ситуацию под контроль. Неожиданно его осенила дельная мысль.

– Алена, хочешь покататься на лыжах?

– На лыжах? – удивилась она.

– Да. Если, конечно, умеешь…

– Эй! За кого ты меня принимаешь? – делано возмутилась Алена, – Не забывай, наш город – лыжная столица республики!

Виталий заулыбался. Он был доволен, что сумел заинтересовать ее хоть чем-то.

Лыжи оказались хорошими, трасса сносной. На базе выдавали всю лыжную амуницию. Алена облачилась в ярко-красный костюм, так ладно сидящий на ней. Она мчалась, как метеор. Виталий, в отрочестве занимавшийся горными лыжами, с трудом держался за спиной девушки, легко бравшей рискованные виражи и крутые трамплины. Горы были великолепны. Снег искрился, взметенный лыжами Алены, стремительное преследование нравящейся с каждой минутой девушки распалило Виталия, и он, поддав ходу, на рискованных скоростях поравнялся с Аленой и взглянул на нее. Она озорно улыбнулась ему и заложила такой умопомрачительный вираж, что он едва не сорвался в штопор, последовав ее примеру. Но ему так и не удалось перегнать ее.

Они катались дотемна, и вернулись на базу в совершенной темноте. Виталий хотел повезти гостью домой, но Алена попросилась остаться, и они, отужинав в ресторане при базе, остались ночевать в тамошнем отеле. Номер, с ее позволения, Виталий снял один. Правда, Алена оговорилась:

– Только, чур, спать будем раздельно.

– Ну, естественно… – пробормотал он.

Через некоторое время, расположившись у камина, они завели долгую беседу. Алена рассказала о себе, после чего попросила:

– А теперь ты.

Виталий вздохнул. Он не любил вспоминать детство и отрочество. Но не смог отказать своей новой подруге, вроде бы уже ставшей невестой. Усевшись, как турецкий паша, он начал рассказ о невеселых временах.

Конец ознакомительного фрагмента.