Ошибка предсказателя - Георгий Миронов

– …В общем, Егор, информируй всех участников операции, что всех их родных на время «эндшпиля» мы прикроем – мало ли, разбушуется Осина от отчаяния. Хотя… Всех возможных киллеров и чистильщиков, всю «Структуру» уже взяли.

– Да и я, Борис Михалыч, где мог, соломки подстелил. Однако ж… Непредсказуемый он человек, этот Владимир Михалыч Осинский, он же Сидоров. Пока всех ухитрялся обманывать.

– Он сегодня, по твоим данным, вылетает в Швейцарию?

– Да, официально зарегистрировался для участия в женевском аукционе драгоценных камней Сотбис.

– Я-то считал, что Сотбис – это в Лондоне.

– Все-то вы знаете, Борис Михалыч, да не все. Это живопись, мебель – в Лондоне. А украшения и драгоценные камни выставляются на продажу аукционными домами Сотбис и Кристи в Женеве.

– Там еще один аукционный дом есть, кажется, в этой Женеве, – хитро усмехнулся Кадышев. – Компания «Кольер-Женева»… Так там, говорят, на улице Руссо, выставляются исключительно крупные драгоценные камни. На любителя. Цены зашкаливают. Даже мультимиллионеры подолгу торгуются и длина шага все короче…

– Ну, ты даешь, Борис Михалыч. Недаром тебя еще в Следственном управлении звали «компьютером». Что тебе в голову запало – навеки в базе данных: клавишу нажал – пошла информация. Может, знаешь, за каким камнем охотится Осина?

– За огромным розовым рубином. Знаем, что он больше 60 карат тянет. Исторический, между прочим, камушек. По легенде, когда Иеремия Позье работал над большой российской императорской короной, у него было два крупных рубина, чтобы завершить композицию. Как ты помнишь, в короне огромный рубин под крестом из больших бриллиантов. Так вот…

– Ты мне еще расскажи, Борис Михалыч, что швейцарский ювелир Фридрих Кольер огранил второй, запасной рубин. Но, слава Богу, запасные камни из Швейцарии не понадобились, ни один из уникальных камней при изготовлении короны в мастерской Позье не пострадал при огранке. А запасные камни так и не были выкуплены у Кольера. И вот теперь, после столь долгого отсутствия, эти легендарные камни вновь вышли на свет. Но ты меня уел своей эрудицией, товарищ Генеральный прокурор.

– А это с кем поведешься… И книжки почитываем, и вот – управление информации мне ежедневно обзор прессы на стол кладет. Оттуда, между прочим, с утра и вычитал.

– Значит, вы в курсе? Тогда подпишите…

– Что это?

– Ваш приказ о моей срочной командировке в Швейцарию.

– А Шотландия? Подождет?

– Хочу Осину заранее под личный контроль взять. А на островах у меня надежные люди…

…Женеву Владимир Михайлович Осинский знал не хуже Москвы или Парижа. Перед вылетом из Лондона он плотно позавтракал (придерживался методики диабетиков – минимум два завтрака: первый – овсянка, второй – отварная рыба с овощами), так что сразу поехал на улицу Руссо. Машину с водителем и охранником он уже не первый год заказывал в солидной фирме по эскорт-услугам «Антонио Паризи». Всегда и во всех поездках его сопровождали помощник по международным связям Иван Порываев и помощник по личной безопасности бывший чемпион СССР по спецназовским единоборствам Константин Фролов. При этом Фролов всегда был рядом, прикрывая своим мощным торсом спину Осины. Что же касается худосочного Порываева, то он держался за левым ухом патрона, скороговоркой переводя ему все звучащие в его адрес реплики.

С языками у него прямо беда. Английский у него был корявый, на каком в приличном обществе и говорить неприлично. Единственный язык, который ему дался легко, оказался язык друидов. Он освоил уже азбуку, начал писать и, словно вдохновленный свыше, открыл в ней необычайную ритмичность. Даже разработал своего рода азбуку Морзе на языке друидов, и обучил ей своего учителя, знатока истории, философии, языка друидов Джона Маклафтона. В минуты особой меланхолии Осинского они перестукивались через стенку кабинета патрона. При этом Маклафтон испытывал отвращение, Осинский же получал от процесса некое странное наслаждение.

Вскоре они прибыли в аукционный центр Женевы: аукционные залы Кристи находились на площади Таконнери, Сотбис – на набережной Мон-Блан. Между своими двумя соперниками, на улице Руссо, располагалась компания Кольер-Женева. Соперничество трех аукционных домов продолжалось не первый год. В Париже они сталкивались с противодействием «Дома Друо», который тоже время от времени выставлял лоты с уникальными историческими драгоценностями. В Женеве филиала «Дома Друо» не было…

Глава семдесят девятая

Бернское фиаско Осины

С руководством Кристи и Сотбис у Осины давно сложились доверительные отношения. С «Домом Кольер» пока как-то не заладилось. Может быть, с той поры, когда он попросил попридержать для него рубин в 60 карат, приписываемый Марии-Антуанетте… Но в день аукциона к нему нагрянули эмиссары боссов русской мафии за рубежом – Исы Назимова и барона де Понсе по кличке «Барончик» со своими смешными претензиями. Никак было не вырваться с толковища. Пока разрулил ситуацию, на торгах в «Доме Кольер» его не дождались, перепоручить участие в аукционе кому-то из помощников он не успел, и роскошный розовый исторический рубин уплыл куда-то на сторону. Пытался разыскать следы, перекупить – не вышло. Hо на торги в «Доме Кольер» его аккредитовали.

Женевская фирма VIP-эскорта забронировала даже место для стоянки автомобиля. Так что в аукционном зале он появился вовремя.

В сравнении с Сотбис и Кристи аукционный дом «Кольер» считался мальчишкой, выскочкой – всего-то около полутораста лет. Но если дом был основан в 1837 году, то его предок – женевский ювелир Фридрих Кольер, современник и в какой-то степени конкурент знаменитого Иеремии Позье – основал свою мастерскую в Женеве еще в 1752 году и вскоре стал одним из основных поставщиков европейских монархий… Кстати, любителей антиквариата, классической живописи и исторических драгоценностей привлекал еще и тот факт, что аукционный дом Томас Кольер основал в 1837 году вместе с выдающимся английским художником Джоном Констеблем. Правда, Констебль в том же году умер и не успел насладиться участием в прибыльном бизнесе, но приятное послевкусие у «Дома Кольер» осталось. Репутацию фирмам создают имена.

Конкуренция между аукционными домами в области самоцветов и драгоценностей, особенно по части исторических камней и раритетных ювелирных изделий, с каждым годом росла. Экономический кризис 2008 года лишь усилил ее, резко подняв цены… Дерзкий анонс «Дома Кольер» привлек общее внимание: рубин с навершия императорской короны, родной «брат» знаменитого рубина огранки Иеремии Позье из Санкт-Петербурга. Год рождения рубина был известен точно: 1762-й. Речь шла, естественно, не о времени огранки, а о времени находки розового рубина весом в 60 карат на плато в Камеруне, в 1750 году.

На анонс «Дома Кольера» откликнулись десятки коллекционеров и ювелирных домов. В том числе несколько «русских» олигархов. Русским, естественно, у них было лишь происхождение капиталов, а национальность собирателей уникальных камней колебалась от ингуша до еврея, и от таджика до грузина…

Предполагалось, что несколько мультимиллионеров уже внесли корректировки в свои предновогодние маршруты: отправляясь отмечать Рождество на Средиземное море или в Альпы, они планировали по пути залететь в Женеву, поторговаться. Тем более, что Кольер на этот раз выставлял на продажу уникальную коллекцию драгоценностей с изумрудами и редкий подбор изысканной синевы сапфиров весом от 3 до 50 карат.

Топ-менеджер компании Тармо Кирьянен, давно натурализовавшийся в Швейцарии финский ювелир и предприниматель, был человеком неторопливым и расчетливым. Он умело управлял аукционами, завоевывая фирме репутацию, а себе – приличные комиссионные. Его образование – Итонский и Йельский университеты, плюс спецкурс в Сорбонне у профессора Егора Патрикеева – давало ему возможность вести переговоры о камнях и с владельцами раритетов, и со специалистами-геммологами, и с ювелирами. Спецкурс в аукционном доме Кристи в Лондоне позволил увеличить его личный счет в «Бэнк Сюисс» на несколько сотен тысяч евро. Если быть точным, 800 тысяч евро заплатил ему за консультации и экспертизы русский олигарх Осинский.

О его приезде Кирьянен был предупрежден.

От визита олигарха он ждал неожиданностей – приятных, естественно. Разумеется, с его стороны будет сделано все возможное, чтобы исторический рубин, предназначенный для короны Российской империи, достался его новому лондонскому другу.

В ближайшие недели, но точно до Нового года, он планировал появиться в штаб-квартире аукционного дома «Кольер» – его пригласили провести аукцион по продаже вдруг вынырнувших на антикварном рынке бриллиантов дома Романовых. В разные годы большевики продали их за рубеж, а собрал некий анонимный коллекционер, который под ударами экономического кризиса решил расстаться со своим уникальным собранием. Однако Осинского, как знал Кирьянен, бриллианты не интересовали.