Б.Р. (Барбара Радзивилл из Явожно-Щаковой) - Михаил Витковский

Смотрю я на старую преподавательницу польского и думаю: поднимет руку или нет? Как можно поднимать руку? Как можно позволить втянуть себя в этот детский сад? Не поднимаю. А этот самый Роман делает ладошку козырьком, вроде как солнце его слепит, смотрит в зал и ко мне: «А вы, да вы, в темно-синем свитерочке, вы что? Не хотите быть здоровым? Хотите, но… Ну тогда попрошу лапки вверх!» (Легкий смешок в зале.)

Ну так вот, тогда в той постели взглянул я на свою жизнь, что дожил до того, что нет у меня ни времени, ни денег. Всегда это были деньги фирмы, не мои. Я вообще, выходит, не жил. Но все это изменилось пять лет назад, когда… Но об этом позже.

А вы, господа, бывали в Бразилии, в Риво? Потому что он-то был. Вот только говорит не «в Рио», а «в Риво». Кто из вас был в Риво? Кто хочет поехать в Риво? А какие там чудеса, какое солнце, какие деньги. Лагуна. Прекрасные пляжи и прекрасные женщины. И я вас умоляю, когда вы оказываетесь на ихнем там Христе в ихнем там Риво, то дух захватывает! И тут один парень из зала голос подал, что, дескать, был там, чем совершенно этому Роману все карты смешал. И что тот пляж, о котором он говорит, совсем в другом бразильском городе, а не в каком не в Рио, потому что он там бывал, а Роман, судя по всему, никогда там не был, разве что в каком-то никому не известном Риво. А солнце, так это каждому дураку известно, что в Бразилии солнце есть. И чтобы знать это, вовсе не обязательно туда ездить. Но Роман не смутился, засиял еще больше и перешел к более привычным нашему сердцу красотам.

Господа! Зачем стоять на остановке, если можно ездить в прекрасных машинах? В жизни на самом деле есть вещи гораздо более интересные, чем затаскивание купленного в супермаркете к себе, на пятый этаж, без лифта. Я правильно говорю? Есть занятия получше? Не слышу! Даааа! Еще раз! (Тут он приложил руку к уху, вроде как не слышит.) «Дааа!» — сотрясается зал, как в детском саду, когда дети отвечают на вопросы воспитательницы, пришла ли Весна. Дааа. Дураку понятно, есть в жизни занятия и поинтересней, чем таскать покупки на пятый этаж. Я же, господа, заезжаю на машине прямо в свой теплый гараж и говорю своей женушке: Чеська, если неохота доставать из багажника покупки, хрен с ними, пусть там и протухнут, новые купим! Просто теперь мы можем себе это позволить. (Чеська в зале в первом ряду, у нее свои пять минут славы. Смущается, жеманится, улыбается налево и направо, принимая поздравления.) А и пускай там остаются, не стану с ними возиться! (Чеська пронизывает многозначительными взглядами сидящих рядом пенсионерок: вот, мол, какой мужик оборотистый мне достался, вот какое счастье! А уж раскраснелась-то, раскраснелась!)

Всем нам, как мы тут есть в этой чудесной столовой, хотелось бы загорать в Риво, а кто не хочет, пусть поднимет руку! (Преподавательница польского поднимает руку, но обшиканная со всех сторон, опускает.) Не вижу! Кто хочет? Оооо! Каждый из нас, как мы тут есть, хотел бы вечно жить здорово, счастливо и богато! Деньги у вас уже есть, здоровье тоже, вы даже не подозреваете. Вот оно, ваше здоровье, вот оно, ваше счастье, вот они, ваши деньги! Тут он достал какую-то необычно упакованную баночку. Оркестр, туш! Позвольте представить вам… Джем… Джем из плодов тысячи садов «Анукка™»!

Я посмотрел на старую преподавательницу польского. Она на меня. Вашему вниманию, господа, представляется прямо-таки лекарство будущего, я говорю вам серьезно, нет оснований не принимать его. Мы никогда не заболеем, если будем принимать его, потому что он борется с этими… как их… со свободными радикалами… Я очень рекомендую записывать, потому что потом это все вам пригодится. Рядом со мной некто с головы до пят в адидасе то и дело ковыряет в носу, но все время старательно записывает. Например, когда Роман говорит о растениях, о травах, он выводит: «Семья N1, употребляющая “Анукку™”». Подчеркнул и внизу картинку нарисовал: солнышко и растеньице в горшке. И дорисовал улыбку в кружочке. А на другой половине странички — человечек, солнце светит, а человек НЕ улыбается.

Ну как? Покупаешь? Записываешься? Разве это не чудо? Сколько у тебя знакомых? Сколько ты можешь продать этого товара?! Как бы так ответить, чтобы не обидеть ведущую? Ну не знаю, а вдруг у него какие-то побочные явления… И тогда голос подает рисовальщик в адидасе: побочные явления есть, притом весьма существенные. И об этом сегодня как раз разговор. А явление это — здоровье, самое главное в жизни. Здоровье, долгая жизнь, физическая форма… И тут на меня налетают Марыся с какой-то еще (Ядей): ну что, Хуберт? Конечно, ты за?! Да не знаю я… Видишь, Хуберт, пани Ядя поверила в нас, потому что пять лет тому назад она стояла перед точно таким же выбором, перед которым ты стоишь сегодня, в данный момент. (Ядя поддакивает.) И хотя она в свое время отвернулась от нас, но все-таки в итоге вернулась к нам, потому как поняла: этот джем — единственное, что необходимо для здоровой и счастливой жизни. Да ты и сам знаешь: окружающая среда и свободные радикалы вызывают в нас неблагоприятные изменения. И схватила меня за руку. А я нет чтобы сказать, отвяжись, подсознательное желание чего у меня было, затянул ее же песню: ах, как же, как же, один только уголь, которого в силу географических и геополитических причин хватает, вызывает в наших организмах столько неблагоприятных изменений…

Ядя: так, так, все было именно так! Пять лет тому назад я встретила тебя, Марыся, и просто, знаешь, я тогда об этом ни сном ни духом. На данный момент, на сегодняшний день я очень даже довольная… Возможно, и ты, Хуберт, пока не дозрел до такого решения, не исключено. И тут обе делаются очень серьезные и склоняются надо мной с озабоченным видом, как над больным. Барбара Радзивилл разболелась, прямо как в романе, прямо как в истории!.. Возможно, ты пока еще не созрел для такого решения. Потому что это решение, которое может изменить всю твою жизнь, — это трудное решение. Решиться стать здоровым, хм-м-м…

А тут: Иоля, Иоля, просим тебя… Эта Иоля что-то говорила, но внезапно преобразилась, напряглась: простите, господа. Встает и выходит на сцену, но уже в качестве Иоланты, потому что именно так написано на ее бейджике. Культурная такая, такой не скажешь «Иолька», с такой только «Иоля» и «пожалуйста». Смущенная, но решительная и четко обозначенная. Исходная позиция: одна нога немного вперед, руки как у образцовой учительницы, голова вверх, шарфик в горошек. Прыщик — довольно большой — на подбородке помазан крем-пудрой, но заметен. Есть в ней что-то от каллиграфических букв, пахнущих шариковой ручкой, пахнущих жевательной резинкой на мелованной бумаге. С фирменным логотипом. Роман: ты приехала к нам из… Из Гливиц. Поприветствуем же Иолю из Гливиц! Добрый день, господа, меня зовут Иоланта… Тут микрофон вдруг так запищал, что бедная Иоля отскочила в испуге, и как знать, не ударило ли ее током. Иоланта… э… эээ… Квасек… Я приехала прямо из Гливиц… В этом месяце я продала… Тогда Роман прерывает ее дружеской улыбкой и, кладя руку ей на плечо: скажи нам лучше, с какого времени ты сотрудничаешь с «Ануккой™»? Хорошо, Роман. С «Ануккой™» я сотрудничаю вот уже два месяца… И в этом месяце мой второй месяц торговли, вот… Я продала на общую сумму двести пятьдесят четыре злотых. И я считаю, что это замечательная сумма. Роман: все аплодируют Иоле! Это для меня какой-никакой дополнительный заработок, так что для меня эта сумма в общем… приличная. Можно кое-что добавить от себя? Пожалуйста, просим… Просто… Нет, короче, засмущалась Квасек Иоланта, я считаю, что просто мы — один коллектив… Семья… Я хотела бы здесь, с этого места просто… Нет, короче, просто поблагодарить моего спонсора, пани Эвелину, которая столько времени посвятила мне, когда у меня были не самые легкие дни… В смысле критические… Просто, дорогие мои, с вами я впервые ощутила это самое, как бы поточнее выразиться, тепло…

И, смущенная, суетливо раскланиваясь, бормоча «большое спасибо» и крадучись, бочком, дескать, больше вам не заслоняю доску, засеменила Квасек Иоланта к последнему ряду (а прыщ торчит!). Трусит посередке, обозреваемая народом, и трусит, как бы говоря: ти-и-и-хо, ничего особенного, не берите себе в голову, это всего лишь я, Квасек Иоланта, иду на цыпочках, иду, как будто меня здесь и не было, как будто я не существую. Потому что я дочь стекольщика, никому ничего не загораживаю… И вообще меня не видно. И ничего я не напутала с трудными днями, потому что у меня вообще нет цикла, а если и есть, то он прозрачный. Все, исчезаю.

А ты, Марыся, даешь это… ну, своему ребенку? Спрашиваю я ее с опаской, шепотом. Уже час мы слушаем лекцию какой-то «биологички» о чудодейственном полезном составе этого джема, экстракта из ста трав. А она, чуть ли не плача от нахлынувших чувств: как бы я могла ему не дать, коль скоро я знаю об этом все? Кем бы я была, если бы не дала? Это же последний крик науки, я бы даже сказала восклицание! Последнее восклицание медицины китайской, европейской, гомеопатии, органической химии, ортодонтии, хиромантии и блаженства. Вот именно! Последний крик блаженства! Восклицание блаженства! Вот оно — тепло, тепло, которое ты почувствовал у входа! Роман — твой друг, а «спонсор» — это всего лишь такой официальный термин.