Мне в ад, тебе – в рай: живу для тебя - Иван Мытенский

– Он всячески поддерживал свою супругу, не отпускал ни на шаг, всегда и везде был рядом с нею. – и печаль вновь накрыла юношу. – Это их и погубило.

Не прошло и минуты, как они оказались перед усыпальницей. Спускаясь вниз по ступенькам, принцесса почувствовала жар по всему телу. Спуск озарял десяток факелов.

– Ты продолжаешь поддерживать их интересы?

– Конечно, моя госпожа! – рьяно воскликнул Уильям. – Мне небезразлична судьба шотландцев! И стремление отомстить за родителей у меня превыше всего!

– Это отличная черта. Я полностью одобряю твое стремление.

– Благодарю вас.

– Добрались. – вздохнула принцесса. – Добрались.

Внутреннее помещение усыпальницы освещалось множеством зажженных свечей, расставленных по периметру. Одна из четырех стен представляла из себя двухэтажные гробы, на каждом из которых была начертана соответствующая табличка с надписью, обозначавшая, кому принадлежал конкретный гроб. Здесь покоились личности, когда-то повлиявшие на жизнь ордена Святого престола. Но принцессу интересовало совсем другое. По середине помещения был расположен запечатанный гроб. На его крышке лежали уже засохшие венки. Подойдя к нему, Алина коснулась рукой начертанной надписи, ощущая рельефное образование.

– Ну здравствуй, дорогой мой Филипп.

Уильям, встав напротив принцессы, посмотрел на нее. Свет, излучаемый свечками, был слаб, но это не помешало ему разглядеть скомканное лицо молодой девушки.

Он услышал всхлип.

– Филипп да Баже…, как много в этом имени было, есть, и будет. Насколько хороший человек, настолько прекрасный собеседник. – Алина печально засмеялась, но смех быстро сменился очередным всхлипом. – Помню, как этот светлой души человек убивал время, рассказывая истории о своем похождении по Европе, как посетил несчетное количество королевств. Помню, как иногда привозил во дворец подарки, делился впечатлениями от того, как их находил, собирал. Я помню каждое мгновение, проведенное в его обществе.

Принцесса не выдержала. Она заплакала. Заплакала громко, не стесняясь никого.

– Может, вам помочь, госпожа? – прозвучал обеспокоенный голос Уильяма.

Алина отмахнулась рукой.

– Не надо. Так и должно быть. Я должна выбросить из себя скорбь. Иначе она будет преследовать меня и напоминать повсюду, куда бы я не делась. – утерев руками влажные глаза, принцесса продолжила. – Нужно как следует выговориться, и тогда станет только лучше. – затем принцесса принялась поглаживать угловатую крышку гроба. – Филипп, друг мой. Все эти дни, что я знала тебя и имела счастье общаться с тобой, они приносили мне бесконечную радость, твои подарки были изумительными, даже несмотря на то, что некоторые из них ты украл. Мне все равно. Спасибо тебе огромное, спасибо за то, что наполнял мою жизнь сказочной блаженностью, никогда не оставлял меня грустной, всегда веселил. Твои истории я до сих пор вспоминаю и буду их помнить, они останутся в моем сердце вплоть до самой смерти, я никогда их не забуду. Клянусь своим сердцем.

И тут она взглянула на Уильяма.

– Ты истинный пример человека своего дела. Лучше тебя, к великому сожалению, уже не будет. Никто больше твой талант не перепрыгнет. Никто. – Уильяму стало не по себе. Слова принцессы и ее взгляд ясно намекнули юноше, что речь шла вовсе не о нем. Алина, в присутствии трупа, своего мертвого друга, унизила Уильяма. Тот не желал принимать сказанное за правду, но душа терзала его, терзала. – До таланта Филиппа никто не доберется, даже больше, близко не подойдет. – серьезно настроенный тон принцессы должен был убедить Уильяма в искренности собственных произнесенных слов. – Ты понимаешь, что это значит?

Уильям обреченно закивал головой.

– Да, госпожа.

– И что же?

– Что я недостоин быть посланником ордена Святого престола.

– Правильно мыслишь. – Алина махнула рукой. – Подойди.

Сознание Уильяма провались сквозь землю. Он встал перед принцессой.

– Дай свой меч.

Юношу буквально парализовало от волнительного изумления. Быстро придя в себя, он передал свое оружие Алине. Та, в свою очередь, ухватив меч за рукоять двумя руками, вонзила острие лезвия в землю.

– На колени. – властно произнесла она.

Уильям опустился.

– Теперь же слушай. Властью, данную мне господом богом, Иисусом Христом, а также моим отцом – королем Генрихом, прозванным «Отрешённым», я – принцесса Алина из рода Кроуснестов, регент Английского королевства, нарекаю тебя рыцарем ордена Святого престола. Служи верно и защищай храбро. Заботься об обездоленных людях, что потеряли все. Не сдавайся врагу и отдай свою жизнь, если потребуется. Во славу нашего господа бога, Иисуса Христа. Аминь.

Проведя клинком сначала по левому плечу, затем по правому, принцесса достала перстень с рубином. Уильям заметил безделушку и, протянув вперед правую руку, ожидал предстоящего знамения. И оно свершилось. Украсив безымянный палец юноши безупречным красным светящимся камнем, Алина вернула тому меч. Держа его перед собой одновременно и за лезвие, и за рукоять, Уильям торжественно преклонил голову.

– Принеси клятву верности. Поклянись мне, своей госпоже-покровительнице, что ты, сэр Уильям Стаффорд, отдашь свою душу во имя справедливости, чести, честности, доверия и самое главное – верности.

– Клянусь.

– Отныне Норфолк – твой новый дом, твоя обитель, твой храм.

Уильям резко поднял голову еще до того, как наказала тому принцесса. Его округленные глаза испускали лютое недоумение. О посвящении в рыцари юноша мечтал уже много лет. И вот, оно свершилось. Но не о такой службе уповал Уильям, не о такой.

– Норфолк?!

Уверенности Алине было не занимать.

– Норфолк. Именно, что Норфолк. Твоя святая обязанность передо мной – оберегать беженцев. Заботиться о них.

– Но шахины! Они же…

– Молчать! – крикнул Алина. – В ближайшие несколько лет можешь забыть о них! Мы не готовы для полноценной войны с ними! Ты же не скрестишь с шахинами свой меч до тех пор, пока я не скажу! Ты дал клятву, так исполняй ее!

Руки, держащие оружие, задрожали. Уильям без приказа поднялся на ноги и убрал меч в ножны.

– Ты слышал, что я тебе сказала?! Не смей уходить на север! Пока я не отдам приказ, ты никуда не сдвинешься! Твой дом – Норфолк, и ничего более!

Уильям, тяжело дыша, со скрытой ненавистью коротко кивнул. Принцессе было этого вполне достаточно.

V

Вскоре принцесса Алина отбыла. Покинувший усыпальницу немногим позже госпожи, Уильям сразу, ни на кого не отвлекаясь, направился к своему старому другу. Сэр Роджер с нетерпением ожидал мальца. Бывший посланник не отважился обо всем высказаться ему, отчего только выиграл: братья по оружию без промедления двинулись в совсем недавно оговоренное место. Оказавшись в центре оживленного города, Уильяму пришлось некоторое время привыкать к здешней суете. Он никогда не питал особой любви к подобной жизни. Сэр Роджер, ввиду своего возраста, уже свыкся с тем, что в любую минуту на голову могла свалиться куча дерьма или ссанины. Узкие улочки лишь способствовали этому и вероятность оказаться обгаженным с ног до головы мерзкими, противными, вызывающими приступы неминуемой рвоты различными помоями только увеличивалась.

Старый рыцарь шел чуть впереди Уильяма, указывая правильную дорогу. Ближайший от резиденции ордена бордель слабо оправдывал свое местоположение, так как находился чуть ли не в черте города. Йорк этим и отличался от других английских городов: подобные заведения ставили на окраинах, по одной единственной причине – бордели оскорбляли своим присутствием самое священное место города – Собор Святого Бенефиция. Шпиль собора был виден из любой точки Йорка, что поражало воображение.

– Осталось немного… – сказал Роджер, поглядывая на впереди вырезанные окна домов. – Девули ждут…

Уильям вяло усмехнулся.

– Что-то случилось? – поинтересовался старый рыцарь.

– Да…, вот только радости я не испытываю.

– Отчего так?

Уильям не сразу ответил на поставленный вопрос. Его взор привлекли лавки иностранных торговцев, балакающих на своих родных языках и пытающихся продать свои товары по заранее оговоренной невероятно дорогой цене. С какими-то местными покупателями срабатывала такая уловка, но большая часть посетителей быстро замечали подвох и требовали снизить цену. И вот сейчас почти все горожане просто проходили мимо лавок, а торговцы, соответственно, громко возмущались. Иногда дело доходило и до драк, но благодаря городским стражникам вероятность возникновения подобных перепалок исходила на нет.

Уильям внимательно всмотрелся на одну из множества торговых лавочек. Ее владелец, усатый торговец в зеленом балахоне, завидев заинтересовавшуюся незнакомую личность, тут же принялся кричать что-то непонятное, не забывая помахивать обеими руками. Юноша направил свои глаза на покрытую первоклассной резьбой небольшую деревянную розочку. Усач в сию секунду заговорил на своем языке. Судя по величественным возгласам, торговец изо всех сил восхвалял предлагаемый товар. Уильяму довольно быстро надоел этот словесный понос.