Мы, Мигель Мартинес. Гражданская война (СИ) - Тарханов Влад

— Но у нас есть еще не менее тридцати-сорока тысяч активных членов ветеранских организаций непосредственно в Берлине, а по Германии это не менее ста тысяч человек. — резко возразил Герберт фон Бозе.

— И сколько оружия у ваших организаций? Вы же знаете, что нам будет противостоять Прусская полиция, которая более-менее хорошо вооружена плюс помощники шерифов, бывшие ротфронтовцы. Считайте, что у наших противников только в Берлине около восьмидесяти тысяч хорошо вооруженных и решительно настроенных боевиков. К сожалению, ваши ветеранские организации имеют лишь небольшое количество револьверов, но это ерунда. Про наличие винтовок вообще не говорю. А пулемёты?

— Господа! Вам не кажется, что сначала всё-таки надо решить под каким девизом мы будем выступать? — подал реплику фон Папен.

— Что тут думать? Под лозунгом «Германии нужна сильная власть». При этом я предлагаю наделить Курта фон Шлейхера диктаторскими полномочиями. И объяснить, что будет проведен референдум по поводу изменения политического формата Веймарской республики. При этом можно так сформулировать вопросы, что выбор будет однозначно или за реставрацию монархии, или за промежуточный вариант — президентской республики с элементами старой кайзеровской системы. При концентрации власти у президента. Думаю, это технические вопросы, которые можно решить после того, как возьмём власть в свои руки. — довольно резко высказался Грёнер.

— Вы так считаете, Вильгельм? — иронично поинтересовался фон Папен. Но бывший начальник Генерального штаба не был настроен заболтать ситуацию. Привычка фон Папена придираться буквально к каждой запятой не слишком способствовала консолидации, иногда в политике такая скрупулёзность вылезала боком.

— Именно так. Советую вам взять пример с тех же большевиков. Они не потеряли время в глупых спорах о власти и формах ее реализации, они грубо взяли власть, а потом выкручивались, как могли. И смогли, черт бы их побрал! Поэтому мы сначала берем власть под весьма расплывчатыми лозунгами, а позже решаем, какой формат власти нам придётся предложить нации.

— А мне нравится позиция генерала Грёнера, я согласен, что нам необходимо собрать все силы для выступления и нанести удар по правительству левых. Уверен, что отец поддержит наши общие устремления, таким образом, планируемый переворот получит легитимность. Более того, я считаю, нам надо будет обвинить оппонентов в подтасовке результатов выборов. — включился в разговор Гинденбург младший, так и не раскуривший свою сигару.

— Хорошо, господа. Раз эти вопросы принципиально ясны, хочу уточнить последний момент: союз с нацистами? Хочу заметить, что это около трехсот тысяч боевиком. Из которых не менее тридцати-сорока непосредственно в Берлине?

— Я категорически против! — резко высказался Грёнер.

— Я поддержу своего коллегу. После последних событий нацистов сильно измазали. Нам с ними сейчас не по пути. — поддержал коллегу генерал Шлейхер.

— Господа. Соглашусь с вами, но хотя бы нейтралитет НСДАП необходимо как-то обеспечить! — как-то сильно возбудился фон Бозе.

— Герберт! Чем меньше людей в курсе наших планов, тем больше шансов, что они получатся. Конспирация прежде всего! — возразил Грёнер при молчаливой поддержке своего коллеги.

— В таком случае, господа… «У меня есть что вам сказать и чем вас порадовать», —заметил фон Папен.

— Что вы имеете в виду, Франц? — буркнул Шлейхер.

— Раз мы преодолели некоторые непринципиальные разногласия, то хочу сказать. Что этот отель был выбран для нашей встречи не случайно. Как вы понимаете, есть люди, заинтересованные в том, чтобы Германия возродилась. И это те, кто имеет серьезные деньги и готов вложить их не только в наше дело, но и в возрождении военной мощи немецкой нации. На наше счастье, британское золото не самое влиятельное в мире.

— Вы хотите сказать, что нашли кого-то, кто заинтересован в реванше? И кто это? — очень осторожно поинтересовался Грёнер.

— Янки. На меня вышли люди, которые до этого вкладывались в НСДАП. Им очень не понравился результат последних выборов в рейхстаг. К сожалению, в партии наци кто-то принял слишком поспешное решение и Гитлера устранили. Как всегда, грубо и излишне кроваво. Издержки дефицита приличных исполнителей. Фанатиков у них достаточно, а вот людей, которые умеют работать тонко, не хватает.

— И что, Франц мы имеем в результате твоих переговоров?

— Во-первых, мы получим поддержку на официальном уровне и САСШ признает наше правительство и, фактически, денонсирует Версальские ограничения. Во-вторых, нам обеспечат поддержку со стороны наших промышленников, которых сейчас левые соблазняют программой выхода из кризиса и государственной помощи крупному капиталу. В-третьих, нам доставят контрабандой нужное оружие. Вплоть до артиллерии и большого количества пулемётов, что должно решить исход переворота в нашу пользу.

— Кто нам даст всё это? Французы? Поляки? Да не верю! — возмутился Шлейхер.

— И правильно не верите, Курт. Бельгия! Там такие запасы на складах остались, в том числе нашего, так называемого «трофейного» вооружения! И за него заплатят звонкой монетой! Плюс программа широкого кредитования и поставка нам критически важных производств — в том числе крупных заводов, которые будут производить автомобили, трактора или танки (на наш выбор), более того, поспособствуют возвращению под наш контроль Рура.

— И что за сыр в этой мышеловке, Франц?

— Война с большевистской Россией! Нам даже намекнули, что будут не против, если мы съедим по дороге Польшу, Чехословакию и Австрию.

— Кто-то за океаном начитался «Майн кампф» и вдохновился? Почему бы и нет? Что скажите, господа заговорщики? — и генерал Шлейхер наполнил свой бокал отличным белым рейнским. — С наступающим Рождеством, господа!

[1] Курт Фердинанд Фридрих Герман фон Шлейхер — генерал от инфантерии, в РИ стал последним рейхсканцлером, которого сменил Адольф Гитлер. Был убит во время Ночи Длинных Ножей вместе с женой по приказу Гитлера.

Глава десятая. Карлсон, который живет на крыше

Глава десятая

Карлсон, который живёт на крыше [1]

Германия. Шлезвиг-Гольштейн. Вольный город Любек

4 января 1933 года

Кому Рождество и Новый год праздник, а кому только лишние хлопоты. Человек, который очутился вчера в вольном городе Любеке, в последнее время находился в круговерти проблем, которые ему приходилось решать. Сюда он приехал не просто так. В правительстве провинции Шлезвиг-Гольштейн представители его партии имели серьезные позиции. Даже более серьезные, нежели в родном его городе. А Любек, старинный ганзейский город, был весьма удобен для его планов. Вчера он был на складе в порту, увиденное его порадовало. Ящики с товаром были при нём открыты и опечатаны вновь. Утром их должны были разместить по схронам, поле недели-двух карантина большая часть товара разъедется по всей Германии. Утренний туалет он закончил достаточно быстро, кофе и сдоба, а после цирульник, выбривший его лицо аккуратно и до блеска.

Герман был человеком решительным, несколько авантюрным, как и положено хорошему истребителю. Двадцать две победы! Он оделся в мундир, который носил с удовольствием, в том числе из-за того, что на нём прекрасно смотрелись боевые награды, особенно «Голубой Макс» — высший орден канувшей в небытие империи. Его жизнь была полна резких поворотов, при этом всегда он оставался на плаву, как будто судьба готовила его к чему-то большему, нежели карьера отставного военного. Самой большой авантюрой в его жизни стало решение связать свою будущую карьеру с нацистской партией и Адольфом Гитлером. Этот ефрейтор оказался талантливым оратором, отличным организатором и умел привлекать к себе людей. К сожалению, когда на него пошёл вал компромата, который мог уничтожить общее дело, именно Герману пришлось принимать сложное решение. Да, к сожалению, дефицит времени, да и отсутствие надёжных исполнителей под рукой, в общем, катастрофу удалось превратить в обидное поражение. Вот если бы их партия опять получила двенадцать мест в рейхстаге, как это было в самом начале… В начале двадцатых они были кучкой маргиналов с очень большими амбициями. И их взгляды на необходимость реванша — это было всего лишь отражение тех общественных процессов, которые изнутри подтачивали слабенький скелет Веймарской республики. Но потом у партии появились деньги. Он сам приложил много усилий для того, чтобы промышленники и богатые землевладельцы увидели в НСДАП ту силу, которая защитит страну от угрозы большевизма. И деньги пришли. С ростом возможностей, стали появляться и механизмы влияния на массы — пресса, боевики, политические связи.