Человек, который высмеивал - Филип Дик

— Музеи, выставки, — начал перечислять Ален, — концерты, лекции, обсуждение общественных проблем. — Он вспомнил про фонограф Гейтса, джаз "Я не могу остановиться", вкус шерри и сосредоточивший в себе пыль двадцатого века, пропитанный сыростью томик Джойса. — И, конечно же. Фокусы.

Дженет с мечтательным видом прижалась к нему.

— Мне иногда хочется снова стать ребенком. Посмотри, как они идут. Дети скрылись за дверью музея. Их еще интересовали музеи и выставки; им не успели надоесть замысловатые экспозиции.

— Хотел бы я когда-нибудь сводить тебя туда, где ты могла бы отдохнуть по-настоящему, — сказал Ален.

Но где найти такое место? Конечно, не в сфере действия Морака. Может, на какой-нибудь отдаленной планете, когда они оба состарятся и будут отвергнуты обществом. — Снова вернется твое детство; ты сбросишь свои туфли и побежишь босиком. — Такой он впервые встретил ее: робкую, тоненькую, хорошенькую девочку, которая жила со своей семьей на идиллической Бетельгейзе-4.

— Может, мы совершим путешествие, — предположила Дженет. Куда-нибудь, где много свободного места и текут реки, и… — она запнулась, — и растет трава.

Основу музея составляла экспозиция, посвященная двадцатому веку. Скрупулезно реконструированный дом с побеленными стенами, дорожка, лужайка, гараж с «Фордом». Внутри дома — вся обстановка, горячая еда на столе, ароматизированная вода в выложенной кафелем ванной и роботы-манекены, которые ходили, разговаривали и даже пели. Экспозиция медленно вращалась, чтобы можно было увидеть все детали. Посетители, выстроившись вдоль кольцевой ограды, обозревали картину жизни Века Расточительства.

Над домом светилась надпись:

КАК ОНИ ЖИЛИ Нед подбежал к Алену.

— Можно мне нажать кнопку? Еще никто не нажимал. Сейчас самое время.

— Конечно, — разрешил Ален. — Давай, пока тебя никто не опередил.

Нед помчался обратно, протиснулся к ограде, где его поджидал Пат, и нажал кнопку. Уже зная о том, что должно произойти, посетители насыщались зрелищем изобилия: горы консервированных продуктов, большой холодильник, плита, раковина, посудомоечная машина, сушилка, сверкающий автомобиль, словно сделанный из алмазов и рубинов. Табличка над домом погасла, и он скрылся в густом облаке дыма. Послышался грохот, и «земля» содрогнулась. Когда дым рассеялся, дом исчез. От экспозиции остались лишь жалкие обломки: несколько стальных опор, кирпичи, куча известки. Сохранившиеся манекены сгрудились вокруг своих убогих пожитков: бака с дезактивированной водой, жареной собаки, радиоприемника и аптечки. Выжили лишь три манекена, и они были нищие и больные. Их одежда состояла из лохмотьев, а кожу покрывали ожоги.

Наверху зажглась новая надпись:

И УМЕРЛИ Нед уже вернулся.

— Здорово. Как они это делают? — спросил он у Алена.

— Очень просто. На самом деле дома здесь нет. Его изображение проектируется сверху. Когда ты нажимаешь кнопку, оно сменяется другим.

— Можно, я еще нажму? — попросил Нед, — Я хочу еще раз взорвать дом.

Когда они двинулись дальше, Ален повернулся к Дженет.

— Я хотел тебе кое-что рассказать.

Она сжала его руку.

— Расскажи.

— Тучи сгущаются — и очень нехорошие тучи. Лади ушел в Блэйк-Моффет и прихватил с собой все, что только смог. С нашими материалами он там уже, наверное, стал вице-президентом.

— О!..

— Мы, можно сказать, разорены. У нас нет резервов.

Весь наш капитал состоял из набора новых остроумных идей. И Лади похитил их… наши планы примерно до следующего года. Но проблема, возможно, даже не в этом. Как представитель администрации Блэйк-Моффета, он получает право вернуться ко мне. И он им постарается воспользоваться. Возникает неприятная ситуация; я выгнал Лади за предательство, а это не шутки.

— И что ты собираешься делать?

— Защищаться, конечно. Лади — хороший работник, он — неплохой организатор и быстро соображает.

Но ему не хватает творческих способностей. Он мог взять чью-то идею мою идею — и выдоить из нее максимум. Ему удавалось создать целый пакет из крошечного зерна. И все же сам он не способен придумать ничего оригинального. Так что я еще могу заткнуть за пояс Блэйк-Моффет, лишь бы продержаться год.

— Ты говоришь почти весело.

— А почему бы и нет? — Он пожал плечами. — То, что было плохо, сейчас ухудшилось — только и всего.

Блэйк-Моффет всегда висел тяжелым камнем у нас на шее — со своими пакетами о том, как молодой человек женится на хорошей девушке. Теперь мы должны подняться из пепла. Как этот дом.

Роскошный особняк двадцатого столетия как ни в чем не бывало появился на прежнем месте.

— "Как они жили", — прочел Ален. — А ведь на их месте могли оказаться мы. Конечно, мы живем в Другое время, но это не имеет никакого значения.

— А что было на Курорте?

— Ничего особенного. Поговорил со специалистом по психоанализу, вспомнил разные события. В понедельник приду опять.

— Они могут тебе помочь?

— Конечно. Но нужно время.

— И как же ты поступишь?

— Приму предложение и стану главой Телемедиа.

— Понятно, — кивнула Дженет. Потом спросила:

— А почему?

— Ну, причин несколько. Во-первых, потому что я подхожу для этой работы.

— А как со статуей?

— Пока никак. Когда-нибудь я узнаю, почему высмеял ее, но, конечно, не к субботе. Все равно надо жить дальше. И принимать решения. Кстати… зарплата будет примерно такая же, как сейчас.

— Если ты станешь директором Т-М, Лади сможет тебе навредить?

— Он сможет больше навредить, если я им не стану. — Ален задумался. А может, мне лучше расформировать наше Агентство. Только надо немного подождать. Все будет зависеть от моих успехов на Т-М. Может, через полгода мне захочется обратно.

— А тебе самому он сможет навредить?

— Нет, мне он тоже ничего не сделает. Я буду вести честную игру со всеми. Четыре гиганта борются между собой, и каждый старается пробиться на Т-М. Но теперь У одного из них появится небольшое преимущество.

— Наверное, это одна из тех нескольких причин.

Ты хочешь встретиться с Лади лицом к лицу?

— Да, хочу. И я не прочь свернуть шею Блэйк-Моффету. Они уже отжили свое и совсем закостенели.

Как директор Телемедиа, я сделаю все, что в моих силах, чтобы устранить их.

— Они, наверное, догадываются.

— Конечно, догадываются. Как конкурент Блэйк-Моффета, я мог лишь наносить им отдельные удары и получать сдачу. Но теперь все мы раскроем карты.

Дженет рассматривала выставку исчезнувших цветов: маки, лилии, гладиолусы, розы.

— Когда ты скажешь миссис Фрост?