Когда говорят мертвецы. 12 удивительных историй судмедэксперта - Клас Бушманн

Иногда встречаются и совсем удивительные находки: целая гора человеческих костей, найденная туристами в лесу на окраине, оказалась старинной коллекцией конца XIX века, собранной одним врачом. Все кости в коллекции были профессионально отделены от скелета много десятилетий назад, что мы определили по аккуратно распиленным частям черепов. На некоторых черепах были даже шарниры, что означает, что кости, по-видимому, использовались в учебных и иллюстративных целях. Мы тогда еще подумали, что один из потомков врача не захотел больше наслаждаться созерцанием жутковатой коллекции своего предка и просто избавился от костей, выкинув их в лесу.

Со ступней из туннеля метро возник вопрос: имеет ли отношение эта находка к тому старому случаю? На первый взгляд узнать это было невозможно — часть тела, которую полиция представила нам тогда, была полностью мумифицирована, то есть высохла, потускнела, приобрела черно-коричневый цвет и стала рыхлой, как труха. Мы взяли образец ДНК и отправили его в лабораторию. Во время вскрытия тела мы обычно берем образцы ДНК, мазок крови сердца или кусочек ткани, и храним до завершения расследования дела. Иногда с помощью полученных данных можно раскрыть дело даже спустя десятилетия.

Тот молодой человек, что лежал у меня на столе для вскрытия, сбежал тогда из больницы, а через несколько часов в подземном туннеле выскочил на пути перед поездом, который подъезжал к вокзалу со скоростью 50 км/ч. Пропавшую ступню искали вдоль рельсов в туннеле при помощи сотни полицейских и служебных собак. Несмотря на тщательный осмотр путей вплоть до следующей остановки, ничего не нашли, поэтому дорожное полотно вымыли, и линия была снова открыта.

Я долго думал, стоит ли писать эту главу о самоубийствах. У средств массовой информации есть веская причина, чтобы избегать этой темы, — они не хотят поощрять тех, кто задумывается о суициде, описанием деталей. Таким людям не следует получать никаких дополнительных импульсов. Теперь мы это точно знаем, поскольку так называемый «эффект Вертера» был исследован с научной точки зрения. Тем не менее я не могу и не хочу молчать об этих смертях и о способах ухода из жизни. На долю суицида приходится слишком много случаев в нашей повседневной работе. Тем не менее я надеюсь, что любой, кто читает эти строки, если вдруг он или она именно сейчас борется с депрессией или его или ее одолевают мысли о суициде, обратится за помощью к терапевту или в клинику.

Приведу печальные факты. Как вы думаете, где мы встречаем самое большое количество случаев насильственной смерти? Нет, это не жертвы войны. И нет, это не люди, погибшие в результате дорожно-транспортных происшествий. Не жертвы убийц и погибшие вследствие других насильственных преступлений. Это самоубийцы. Только в Германии ежегодно совершается около 100 000 попыток самоубийства. Каждый год почти 10 000 человек накладывают на себя руки. Это в среднем одна смерть в час. Замечу, что значительно чаще самоубийства совершают мужчины — около трех четвертей всех случаев самоубийства.

И все-таки, на протяжении десятилетий число самоубийств непрерывно снижается. С начала 1980-х годов их число сократилось почти вдвое. Важную роль в этом играют более качественное медицинское обслуживание, альтернативное лечение и растущая толерантность населения по отношению к людям с психическими заболеваниями. Тем не менее сегодня все еще слишком много людей не могут вовремя получить необходимую помощь.

Если обратиться к немецкой статистике, то чаще всего тот, кто совершает суицид (судебный медик никогда не использует некорректное с юридической точки зрения слово «самоубийца»), выбирает повешенье, ведь мозг реагирует на нехватку кислорода практически молниеносно. Я уже объяснял в предыдущей главе: сосуды, которые доставляют бедную кислородом кровь к сердцу, «спрятаны» относительно глубоко в шее, в то время как артерии, доставляющие насыщенную кислородом кровь к голове, расположены ближе к коже. Если сдавить шею снаружи — например, веревкой, натянутой за счет веса тела, или другим «средством удушения», как говорят судмедэксперты, — то кровоток остановится, и область головы и шеи и, прежде всего, мозг, быстро наполнятся кровью с низким содержанием кислорода. Это состояние называется «изолированной церебральной гипоксией». Через десять-двадцать секунд обычно происходит потеря сознания, а через 3–5 минут — смерть мозга. Иногда сердце продолжает биться до получаса, пока не наступит остановка работы сердечно-сосудистой системы. В некоторых случаях у человека случаются судороги, вызванные нехваткой кислорода. Однако он этого не чувствует, потому что его мозг уже мертв.

Физиологическая реакция на удушение преступником совершенно другая: сила, действующая на шею извне, меньше. Это значит, что жертва теряет сознание небыстро и в течение нескольких минут отчаянно борется за свою жизнь.

По данным Федерального статистического управления, почти 50 процентов мужчин-самоубийц кончают с собой повесившись, женщины же выбирают способ ухода из жизни через повешенье значительно реже. Таких случаев от общего количества женских самоубийств всего треть.

Развенчаю теперь популярный миф о том, что при повешении всегда происходит перелом шеи и что именно эта травма становится причиной смерти. Так называемый «перелом палача» — перелом верхнего шейного отдела позвоночника — действительно существует, но при вскрытии или во время посмертной компьютерной томографии мы наблюдаем его очень редко. В основном такой перелом бывает у пострадавшего, упавшего с большой высоты (например, с моста), если при этом веревка (средство удушения) была довольно тонкой. В таком случае на шейный отдел позвоночника действительно осуществляется воздействие огромной силы.

Когда я еще работал на «Скорой помощи», мне приходилось иногда видеть повесившихся людей и вместе с моими коллегами реанимировать их. Человек, свисающий с балки с веревкой на шее, — зрелище не для слабонервных.

Однажды вечером нас вызвали в лес. Там молодой человек во время пробежки увидел труп, висящий на ветке дерева. Он побежал к ближайшей автобусной остановке и уже оттуда вызвал полицию. Когда мы приехали, он даже не мог точно сказать, где видел тело. «Где-то там!» Так, вместе с двумя полицейскими мы отправились на поиски. Наша «Скорая» медленно ехала по темной лесной тропинке вслед за патрульной машиной. Все произошло холодной мартовской ночью, над головой светила луна, на голых деревьях сидели вороны. Свидетель происшествия был настолько напуган, что когда мы приблизились к тому месту, где позднее обнаружили труп, он вообще отказался выходить из полицейской машины, едва указав нам приблизительное направление. Мы начали освещать фонариками заросли. Наконец я увидел его — потому что чуть не задел свисавшие ноги.

Найденное тело провисело на ветке около трех месяцев, труп уже сгнил, мумифицировался, его обглодали птицы и личинки. От лица почти ничего не осталось, на шее была отчетливо заметна желтая нейлоновая