Моя мятежница - Кендалл Райан

которого я ожидала. Это Холт, держащий гору коробок, которые почти полностью закрывают его от моего взора.

Мое тело тут же реагирует на его присутствие: сперва напрягаюсь, а затем чувствую волну тепла, что захлестывает меня с головой.

– Холт.

Не предложение, не приветствие – просто его имя. Это все, на что я способна. Я сглатываю нервный ком, заставляя плечи распрямиться в попытке обрести хоть немного уверенности в себе.

– Не ожидала, что ты придешь. – Отлично, Иден. – В смысле, спасибо, что принес пиццу.

Холт качает головой, хотя за кучей коробок я не вижу ничего, кроме его холодных серых глаз. Но от одного взгляда в эти глаза я чувствую себя неуверенно, так же, как и много лет назад.

– Да не за что. Доставщик стоял внизу, просил охрану позвонить тебе. Я вызвался забрать доставку и сэкономить парню пару минут.

– Ты дал ему чаевые?

Он прищуривается, и мне не нужно видеть его губы, чтобы понять, что он улыбается.

– Конечно. Я ж не монстр.

Я тепло улыбаюсь в ответ. То, что он тут, все еще кажется нереальным.

– Ну, спасибо. Скажешь, сколько я тебе должна, окей?

Забираю у него стопку коробок, несмотря на его заверения в том, что он с удовольствием донесет их остаток пути. Это крайне необходимое отвлечение, чтобы не думать о всех тех способах, которыми я могла бы ему отплатить. Может быть, еще одним из тех обжигающих поцелуев, которыми мы обменивались так много лет назад. Что было в нем такого, что мне хотелось так быстро отдать ему все? В конце концов, до той ночи мы были едва знакомы. Но за несколько часов этот добрый, загадочный мужчина заглянул за рамки моего статуса, увидел, кто я есть на самом деле, скрытую часть меня, которой я до сих пор ни с кем не делилась. Ни с Алексом, ни с кем бы то ни было еще.

И я увидела Холта. Он пригласил меня в тьму своего прошлого, рассказал о целях, которых хочет добиться после выпуска из Саттона. Когда мы целовались, казалось, будто я знаю его всю жизнь. Той ночью я бы отдала ему все, если бы он не остановил нас.

Я прогоняю воспоминания с помощью нескольких глубоких вздохов, фокусируясь на том, чтобы поставить пиццу туда, где стояли подносы с фахитос. Не время фантазировать о несуществующих вещах. Не тогда, когда слова Холта все еще звучат у меня в голове.

«Это в прошлом. Давай двигаться дальше».

Я едва успеваю открыть первую коробку, когда появляется Тейт с пустой тарелкой, хватает два куска и шлепает их друг на друга, словно сэндвич.

Поскольку до этого я не слишком налегала на фахитос, я отрезаю себе кусок побольше и кладу его на тарелку, прежде чем сбежать в гостиную, которая быстро опустела благодаря манящему аромату, доносящемуся из кухни.

Я устраиваюсь на одном из кожаных диванов, промокаю салфеткой жир с ломтика, а после подношу его к губам. Сыр тянется от корочки, как и положено настоящей пицце с Восточного побережья, и на мгновение я снова чувствую себя непринужденно. Это продолжается ровно до тех пор, пока рядом не садится Холт.

– Не занято? – спрашивает он, вскидывая бровь.

– Теперь занято. Тобой. – В моем голосе слышится совсем не запланированная дерзость, но Холта это, похоже, ни капельки не беспокоит.

– Отлично. Я просто подумал, что тебе, возможно, потребуется это чем-то запить.

Я опускаю взгляд и вижу в его руке коричневый бумажный пакет. Я не заметила его, когда Холт появился, из-за падающей башни из пицц, которую он нес, но теперь пакет полностью завладел моим вниманием. Он сминается, когда Холт лезет внутрь и достает тонкую стеклянную бутылку, наполненную бледно-розовой жидкостью. Rosé.

– Твое любимое, верно? – спрашивает он, вручая мне бутылку.

Я принимаю ее, стараясь, чтобы наши пальцы соприкоснулись лишь ненадолго. Но даже этой секунды достаточно – электрический разряд перескакивает с кончиков его пальцев на мои.

– Откуда ты знаешь?

– Может, спросил у твоего ассистента, – отвечает он, и в уголках его губ появляется коварная улыбка. – На самом деле я думал перелить его во фляжку, по старой памяти.

У меня вырывается тихий смешок при воспоминании о том, как мы пили виски в его комнате в доме братства. Теперь я чувствую себя немного неловко из-за того, что у меня не хватило смелости лично передать ему приглашение на сегодняшнюю встречу. Я попросила своего ассистента позвонить ему.

– Ничто не поможет мне выпить это быстрее, чем я уже пью, – говорю я, улыбаясь. – Пойду возьму бокалы.

Едва я успеваю встать, как Холт покачивает головой и вновь тянется в пакет, доставая нечто среднее между бокалом для вина и термокружкой для кофе.

– Я захватил и это. Подумал, тебе пригодится, учитывая весь стресс новой работы. Можно брать вино в офис. Ну, или кофе.

На этот раз смеюсь я совсем не тихо.

– Ты даже представить себе не можешь, как пригодится.

И вот так просто, все снова стало, как прежде, будто не минуло шести лет, пролетевших, словно секунда, между тем, как я нацарапала записку на его комоде, и тем, как он на прошлой неделе вошел в мой офис.

Передо мной сидел тот же человек, которому я излила свое сердце после нескольких глотков виски, тот, чьи окровавленные костяшки пальцев я обрабатывала, даже тогда, когда он настаивал на моем уходе. Тот самый человек, что за считаные часы узнал меня лучше, чем я знала саму себя. И это напугало меня.

Но глядя на него сейчас, я удивляюсь, чего же я так испугалась.

Глава 8

Холт

Наступает день моего первого официального рабочего отчета, и в девять у меня назначена встреча с Лестером и Иден в ее офисе в здании арены «Элитные аэролинии».

До первого хоккейного матча осталось всего несколько дней, и в СМИ поговаривают об очередном протесте. Меня бесит мысль о том, что Иден приходится выносить. Она каждый день приходит на работу, чтобы сделать все, что в ее силах, однако же какие-то неугомонные придурки по-прежнему хотят усложнить ей жизнь. От этого лишь еще сильнее хочется помочь ей. Должно быть, это какой-то подавленный комплекс. Доказать скептикам, что они не правы, и всякое такое.

Здание, в котором играет команда, а также разместились офисы руководства, впечатляет – это огромное сооружение из стали и стекла. Я никогда не был тут на играх, но уверен, впечатления будут совсем