Сефевиды. Иранская шахская династия - Фархад Карими
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Показательно, что при всей неприязни, испытываемой к Исмаилу, Тахмасп позаботился о том, чтобы узнику не причинил зла комендант крепости Кахгахе Халифа Ансар, состоявший в родстве с Фаррухзад-беком. Проблема была решена в типичном для того периода стиле «уравновешивания»: шах не стал смещать Халифу Ансара, а отправил в Кахгахе отряд курчиев (конных лучников) из племени афшар, поддерживавшего Исмаила-мирзу. Курчиям было приказано охранять узника – следить не только за тем, чтобы он не сбежал, но и за тем, чтобы никто не причинил бы ему зла. Заодно Тахмасп отдалил от двора нескольких наиболее видных эмиров устаджлу – кому дал должность в провинции, кого-то услал с длительным поручением. Но при этом Исмаил-мирза продолжал оставаться в заключении, так что нельзя сказать, что Тахмасп собирался сделать его своим преемником. Скорее всего, шах стремился поддерживать неопределенность в вопросе выбора преемника и потому не хотел, чтобы Хейдар-мирза получил абсолютное преимущество, ведь его старший брат Мухаммед Худабенде не рассматривался всерьез в качестве потенциального преемника отца. Зачем Тахмаспу была нужна неопределенность? Затем, что взрослый наследник престола становился потенциально опасным для отца, скорее всего именно поэтому Тахмасп откладывал назначение преемника до своих последних дней и так и не успел этого сделать.
В начале мая 1576 года болезнь Тахмаспа снова обострилась, правда, придворные лекари поначалу считали состояние шаха неопасным. Однако в ночь на 25 мая у шаха резко поднялась температура и появилась выраженная слабость. В полночь шах приказал детям, женам и придворным удалиться, но тем не менее Хейдар-мирза остался при отце – то ли с его дозволения, то ли по собственной инициативе. Некоторые историки пишут, что инициатива принадлежала матери Хейдара грузинке Султанзаде-ханум. «Этой ночью твоего отца не станет, – сказала сыну мать, – и ты должен быть при нем, чтобы сразу же надеть на голову отцовский тадж и опоясать себя его мечом. Пребывая во дворце, возле казны и арсенала, ты сможешь обеспечить себе власть с помощью золота и оружия, а когда дело будет сделано, твоему брату и его сторонникам останется только смириться с этим».
Также есть сведения о том, что утром 25 мая, после того как шах Тахмасп покинул этот мир, Хейдар-мирза показал придворным завещание, согласно которому он назначался преемником, но завещание было сочтено подложным.
Можно с уверенностью предположить, что если бы Тахмасп знал, что грядущий восход солнца станет для него последним, то, скорее всего, назначил бы преемника, дабы избежать смуты в государстве. Но шах однажды уже пошел на поправку после того, как стоял на пороге смерти, и, скорее всего, надеялся поправиться и на этот раз, но этим надеждам не суждено было сбыться.
Шах Тахмасп I прожил шестьдесят два года, пятьдесят два из которых провел на престоле. Он показал себя достойным сыном своего отца и мудрым правителем.
В память о шахе Тахмаспе осталось его тезкире[88], авторство которого является предметом дискуссий – одни историки считают автором тезкире самого Тахмаспа, а другие с этим мнением не согласны. Но, вне зависимости от того, является ли тезкире мемуарами шаха или же протоколом его бесед с османскими послами, оно представляет большой научный интерес, несмотря на то что значительную его часть составляют пересказанные сны шаха. Многое из тезкире было пересказано выше, а сейчас, прощаясь с шахом Тахмаспом, нам следует уделить немного внимания его стихам, ведь шах, подобно своему отцу, был поэтом, и весьма неплохим. Судите сами:
Если каждый мой волос превратится в язык,
То станет Тебя восхвалять.
Но я пока пребываю во сне, ведь нет у меня языка,
Из многих благодарностей Тебе я не произнес и одной.
* * *
Увлекались мы немного изумрудом,
Запятнали себя влажным яхонтом.
Какой только грязи не было на нас.
Но омывшись водой раскаяния,
мы обрели спокойствие.
Под «изумрудом» здесь подразумевается гашиш, а под «влажным яхонтом» – вино, которое, несмотря на всю свою греховность, употреблялось при сефевидском дворе (впрочем, и при османском тоже – султана Селима II даже прозвали Селимом Пьяницей).
Глава 4
Шах Исмаил II
Сказал он: «Нрав владыки, полн вражды,
Приносит ядовитые плоды.
Нет равного ему в жестокосердье!
Что труд ему? Что верность? Что усердье?
Абулькасим Фирдоуси. Шах-наме
Следовал Хейдар-мирза совету матери или же действовал по своему усмотрению, но, так или иначе, решение остаться во дворце стало для него губительным. Что толку в близости к казне и арсеналу, если нет возможности воспользоваться ими? В день смерти Тахмаспа его дворец охранялся воинами румлу, афшар, каджар, варсак и баят, то есть сторонниками Исмаила-мирзы, и командовал охраной юзбаши[89] гарема Вели-бек Афшар. Как только стало известно о кончине шаха, все дворцовые входы были закрыты, и Хейдар-мирза оказался в изоляции от своих сторонников, которые находились снаружи. Кое-кого из придворных Хейдару удалось склонить на свою сторону при помощи золота и посулов, но Вели-бек Афшар устоял перед такими соблазнами, как должности беклярбека Кермана и курчибаши[90]. Не желая оскорблять Хейдар-мирзу прямым неподчинением, Вели-бек прогулялся до ворот и вернулся с сообщением, что упрямые и бессовестные курчии отказываются впускать или выпускать кого-либо. Поняв, что он оказался в ловушке, Хейдар-мирза хотел броситься на свой меч, но мать отговорила его от этого намерения… И напрасно отговорила, поскольку для мирзы, называвшего себя шахом, было бы почетнее покончить с собой, нежели быть обезглавленным вечером того же дня. Сторонники Хейдар-мирзы, сумевшие прорваться во дворец, спешили к нему на помощь, но под ноги им выкатилась окровавленная голова мирзы.
О том, что Хейдар-мирза, несмотря на статус отцовского помощника, не был умным и предусмотрительным человеком, можно судить хотя бы по тому, как легко его обманула родная сестра Перихан-ханум. Хейдар знал, что Перихан является сторонницей Исмаил-мирзы, но когда та явилась к нему, поцеловала в знак покорности его ногу и изобразила радость от того, что успела поздравить нового шаха первой, сердце Хейдара растаяло и он позволил сестре покинуть гарем, якобы для того, чтобы привести к нему с поздравлениями дядю Перихан-ханум по матери Шамхал-султана и ее единоутробного брата Сулеймана. Перихан-ханум действительно
