Не отпускай меня - Джулс Пленти

объясняет краснея. — Ты что все это время думала, что я воспользовался твоим состоянием?

— Я не думала ничего плохого. Я этого хотела. Ты, возможно, тоже. Нестрашно, что это случилось, плохо, что я все забыла.

— Там нечего было забывать. Нара, неужели ты думаешь, что я ничего бы тебе не сказал, даже если бы это случилось?

— Мне было так стыдно, что я забыла свой первый раз. Наш первый раз.

— Почему ты решила, что это было?

— Я проснулась голая.

Смеется. Искренне и весело. Так заливисто, что хочется присоединиться.

— Это не я тебя раздел. Ты сама. Я уложил тебя и решил телефон принести и стакан воды. А когда вернулся, ты уже раздетая лежала под простыней, а вещи были разбросаны у кровати.

— Правда? — уточняю я, чувствуя, как с души сваливается огромный камень.

— Чистая! Я обещаю, что первый раз будет особенный, не наспех, и не по пьяни.

— Руслан, — бросаюсь ему на шею, — как же я сейчас счастлива!

— Хочешь, сделаю этот момент еще лучше? — улыбается он.

Достает из внутреннего кармана пиджака наушники и вставляет один в свое ухо, а другой — в мое. Жмет кнопочку на айпаде.

…Я пытался уйти от любви

Я брал острую бритву и правил себя

Я укрылся в подвале, я резал

Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь…

Я прижимаюсь к нему и кладу голову на грудь. Еще никогда и никто не чувствовал меня так тонко, как он. Ну может быть, Девятый, но он был порождением интернета, а Руслан рядом, живой и настоящий.

— Давай потанцуем, — шепчут его губы.

«Надо бы их поздравить», — отвечаю глазами.

«Успеем еще», — читаю во взгляде.

Мои руки на его плечах, а его — на моей талии. Руслан мягко кружит меня в танце под сенью столетнего дерева и поглаживает по спине. Я вся его. Есть только его руки, глаза и музыка, которую слышим только мы.

Глава 8. Нара. То, для чего не придумали оттенка

— Доченька, я буду по тебе очень скучать! — кричит мама у самого моего уха, пытаясь перекрыть звонким голосом творящийся вокруг шумовой ад.

Я ненавижу летать. Ненавижу аэропорты. Но еще больше ненавижу приезжать сюда, чтоб попрощаться.

На следующий день после свадьбы я узнала две новости. Хорошую и плохую. Хорошая новость заключалась в том, что Вадим получил шикарную должность в крупной международной компании. Он теперь у нас большой босс. Казалось бы, где тут подвох? А он в том, что желанное кожаное кресло и именная кружка находятся в Швейцарии.

Свадебные хлопоты резко трансформировались в сборы с грустным чемоданным настроением. И вот, мы стоим в аэропорту и первый раз в жизни прощаемся так надолго, что, кажется, уже никогда не увидимся.

Мама, конечно же, решила последовать за мужем, тем более что у меня есть Руслан, и я не погибну от голода, засев за мольберт на несколько суток подряд. Тяжело отпускать ее. И страшно. Все-таки в сорок четыре мама носит "королевскую" двойню. Да, да, у нас с Русланчиком скоро появятся брат и сестра.

Оглядываюсь. Руслан и Вадим стоят в нескольких шагах от нас. Спокойно разговаривают, словно и не прощаются на долгие полгода. Руслан привык быть вдали от дома. Для него аэропорты и прощания — обычное дело, а у нас с ней уже тушь потекла от слез.

— Я тоже. — Обнимаю ее, стараясь не давить на живот. — Позаботься о малышах.

Я прикладываю руку к животу, прощаясь и с ними. Мама кивает и прижимает ко рту платочек, чтоб подавить всхлипы.

— Ну всё, девчонки, пора! — торопит Вадим. Вечно мешает.

Мама обнимает Руслана и просит его горячо и отчаянно:

— Русик, ты позаботься о моей девочке. Она ведь о еде и сне забывает за мольбертом своим.

— Светлана Юрьевна, все будет хорошо. Я о ней позабочусь. Летите спокойно.

— Как же я рада, что вы вместе! — восклицает она, плача уже от умиления.

Мы словно сахарные фигурки жениха и невесты, которые украшают верхушку торта. Такие же умилительные.

— Руслан, я напишу, как приземлимся. Пока, сынок, — сухо говорит Вадим.

— Хорошо, пап. Держите нас в курсе всего! Хорошего полета.

Вадим кивает, берет маму за руку, и они идут к своему гейту. Мое сердце пронзает иголкой.

Руслан прижимает меня к себе, целует в макушку и ведет к выходу. Он относится ко мне как к ребенку, но я благодарна за всю эту нежность и заботу. Мне так этого не хватало.

Он, как всегда, галантно открывает для меня дверцу машины, и я замечаю на крыле длинную царапину, которая уродует идеальный глянец поверхности.

— Откуда это?

Лицо Руслана каменеет: скулы становятся более очерченными, челюсть напряжена.

— Хулиганье поцарапало.

Мы встречаемся недолго, но я уже понимаю, когда он врет. Глаза прячет. Не умеет нагло врать, смотря прямо на тебя.

— Кристина, да? — не надо быть гением, чтоб сложить два и два.

— Нара, у нее такой характер… — говорит Руслан и замолкает, не зная, как еще можно оправдать ее поведение. Поведение отбитого на всю голову человека.

— Мне стоит волноваться? — уточняю я.

Она наводит на меня жуть. Сегодня поцарапанная машина, а завтра Кристина обольет кого-то из нас кислотой.

— Нет, — твердо говорит он. — Я разберусь.

— Ты же к ней никогда не вернешься?

Только сказав это вслух, я понимаю, как глупо даже думать о таком, не то чтобы кидать ему в лицо такой болезненный упрек. Хоть мы и начали встречаться, это не сделало меня более уверенной. Скорее, наоборот. У меня появился