Внутри ауры - Александр Андреевич Апосту

концертного зала. Парочки поблизости уже нашли друг друга и сосутся вовсю, слизывая из-под носа чёрную смесь пота и пыли. Чуют в чужих ноздрях меф и не могут удержаться. Я не должен думать ни о чем плохом раньше времени. Слишком мы далеко от проклятого дома и впереди ещё целый вечер. Поэтому пошло оно всё.

Патлатый худощавый ноунейм со сцены издаёт тошнотворный визг в микрофон. Это предзнаменование припева. В сопровождении гитар приступает к разогреву толпы. Круг фанатов смыкается. Я разбегаюсь и в центре подпрыгиваю вверх. В тот же момент я чувствую, как со всех сторон толпа сплющивает моё тело прямо в воздухе. Чужим локтем мне прилетает по почкам и мочевому пузырю, изможденному выпитым пивом. Я подумал, как эффектно было бы обоссать всем их грязные ирокезы и крашенные патлы. Так легко можно стать звездой всего фестиваля. Ведь здесь особо не важно, что ты исполняешь в музыкальном плане, все смотрят на твоё безобразное поведение и как далеко ты можешь выйти за рамки.

Но я здесь не за этим. Мне нужно было получить локтями по почкам. Слэм сливается в однородную массу людей. Свободное пространство абсолютно отсутствует. Парни трутся друг от друга, вдыхают чужой подростковый пот и пытаются что-то подпевать про боль и алкоголь. Я до сих пор вишу в воздухе. Нога полностью онемела под оказываемым давлением. Чужие тела, подобно живой кильке в банке, перемешиваются в собственном соку с открытыми ртами.

Наконец солист заткнулся, и группа перешла на музыкальный проигрыш. Толпа разбежалась, и я ощутил пол под ногами. Мышцы нижних конечностей словно парализовало. Я выполз за пределы круга.

— Кажись, это был пик популярности великого виртуоза, Кирилла Белова! — толкнули меня сзади в плечо.

Я обернулся и увидел Фуджика. Он — мой кореш с детства. Его вьетнамские глаза стали совсем неразличимыми в слабом освещении.

— Ты че, это всё видел и не помог, говнюк?! — наехал я на него.

— Я сам чувствовал себя китом, на котором расположились слоны.

— Килькой, — убедил я его.

Фуджик обернулся и продемонстрировал футболку со спины, на которой видны были отчетливые следы разной обуви.

— Ты теперь ковриком можешь подрабатывать! — подскочил к нам ниоткуда Дзен. — По старой дружбе полежишь у моей хаты под дверями в качестве половика?

— Маму свою попроси.

— Да она тебя отделает, как боженька букашку.

— И это плохо. Если бы она меньше била детей по голове, то ты бы не вырос таким придурком.

Дзен переваривал длинное предложение с глупым лицом, а затем отмахнулся.

— Я передумал, нам не нужен коврик китайского производства! — ему в принципе не обязательна поддержка вокруг, чтобы заржать над своей шуткой громким гортанным смехом.

Дзен знал своё дело, ведь маленькие целочки с синими и зелёными волосами в миг обращали внимание на его нарциссическое позерство. Павлин сразу расправлял перья.

— Я бы на месте бас-гитариста не пил это пиво, оно похоже на мою мочу, — снова несдержанный ржач.

Больше неформального движа, Дзен мог любить только себя. Девочки засмеялись, наблюдая за триумфом кудрявого незнакомца, и начали перешептываться. Парень быстро смекнул в чем дело и направился на охоту.

— А где Цыган? — спрашиваю я.

— Я его уже полчаса не видел, — заявил Фуджик. — Он вроде как за спрятанной алкашкой пошел на улицу.

— А где мы её спрятали?

— Под тачкой какой-то.

— Думаю Цыган справился на отлично и теперь нам его нужно искать там же, где была водка.

— Ха, возможно.

Группа прощается со зрителями. Всем на неё насрать, но всё-таки многие утруждаются проводить вечно молодых неудачников аплодисментами. Их сменяют пацаны постарше. В их глазах читаются осознание собственной инфантильной никчемности, неотвратимость больного будущего и цинизм к глупым копирующим единомышленникам.

— Вместо приветствия, — надменно обращается лидер группы, — просто кричите "нахуй"! Поехали! Нахуй! Нахуй! Нахуй!

— Нахуй! Нахуй! Нахуй! — с удовольствием подхватил народ провокационные выкрики.

— В жопу всё, что навязывает общество! В жопу все правила и морали! Лучше сдохнуть молодым, чем гнить долгие годы!

Паренёк выдавал лозунг за лозунгом и несомненно находил поддержку в обезумевших неформалах. Фрики были готовы на всё ради протеста и эйфории.

— Я вижу перед собой слишком много энергии! Кажется, пора вам ребятки немного друг другу надавать по ебальничкам! Я считаю, что слэм — для девочек! Вы так не думаете? Устроим мош-пит!!!

Я большинство слов пропускаю мимо ушей. Каждый гиг сопровождается примерно одними и теми же фразами. Но упоминание мош-пита меня оживило. Ненасытный огонь вспыхнул во мне. В мире существует не так много способов заглушить свои внутренние переживания. Физическая боль помогает лучше всего. Я кровожадными глазами посмотрел на Фуджика. Тот был всегда спокойным, но очень легко склоняемым к совместным дружеским подвигам.

— Иди нахрен! Вот просто иди и всё! — начал причитать преданный друг. — Если меня там вырубят, то тебе придётся мою тушу волочить до самого дома!

— Хоть до самого Вьетнама! — потер я с усмешкой ладони.

Заиграло вступление, предвещающее тяжёлые басы, которые должны были воссоединить детские мордашки и вонючую обувь. Фуджик тяжело дышал и качающимися движениями собирался с силами.

— И бате моему ты завтра будешь помогать с обувью на рынке! — не унимался он.

— Договорились, братан!

Какие-то выскочки метались по центру, якобы выстраивая боевые ряды. Они махали ногами, топча пол, и явно перебрали с «дорогами». Меня хотел отодвинуть назад один из таких, но вместо этого получился приличный толчок. Я собрал волосы и не спускал глаз с зазнавшегося голого по пояс паренька. Страха и тревоги не было уже продолжительное время. Их вытеснили возбуждение и ярость, проявляющие себя приятным зудом в ногах и руках.

Наконец, под шум гитар и барабанов смельчаки бросились в круг, размахивая ногами. У всех получалось по-разному. Крупного телосложения парни били неловко, но больно. Подобные мне наносили более ловкие и чёткие удары. Жалость к толпе сковывала только первые секунды. Когда же прилетало по роже, гуманизм исчезал. Я попал в бедро выбранной жертве. Тот не удержал равновесие и свалился на пол. Я занял экстремальную позицию в центре, но через мгновение уже обнаружил себя в стороне на полу. Боли не чувствовал, мой азарт лишь больше раззадорился. Я уловил испуганный взгляд Фуджика. Он пытался держаться в стороне, но его настиг какой-то убойный здоровяк, который с закрытыми глазами и звериным воем размахивал мясистыми конечностями, вращаясь вокруг своей оси. Я понял, кто был инициатором и моего падения.

Музыка сменила тональность. Нам помогли встать подобревшие уцелевшие фрики. Парни забегали по кругу, радостно выплясывая под вопли накачанной наркотой рок-звезды. Каждый себе выбрал жертву, которой