Мир империй. Территория государства и мировой порядок - Сергей Бабурин

Исторически каноническая территория как пространство доминирования определенного вероисповедания первична, подобно тому, как религиозные верования и обычное право предшествовали ныне существующим правовым системам. Но зарождение канонических территорий в современном их понимании может быть отнесено к периоду «воцерковления Римской империи», когда со времени Миланского эдикта 313 г. императора Константина христианская церковь стала не просто возвышаться над другими религиозными корпорациями, а обретать статус корпорации публичного права, наделенной рядом прерогатив государства[207]. Чего стоило установление особым эдиктом 321 г. празднования на всей территории империи воскресного дня. Правовые нормы государства вообще стали именно в тот период приближаться законодательными актами к религиозно-нравственным принципам христианства. Церковная юрисдикция в Древней Руси изначально определялась княжескими уставами, первым из которых был Устав князя Владимира Святославовича о десятинах, судах и людях церковных (X–XI вв.). Как справедливо отмечает А. В. Логинов, в древнерусской правовой мысли при рецепции византийских правовых норм государственные законы и церковные каноны не отделялись друг от друга[208]. В классическом католицизме государственная власть вообще была функцией Церкви, ибо Римскому епископу как Предстоятелю Вселенской Церкви давалась вся власть над миром.

В соответствии с решением IV (Халкедонского) Вселенского Церковного собора 451 г. территории принявших христианство варварских народов вне границ империи включались в ведение Фракийского, Понтийского и Азийского диоцезов Константинопольской патриархии. Территория Руси, например, включалась в состав Фракийского диоцеза, подчиненного непосредственно Константинопольскому патриарху.

При общей тенденции последних двух столетий отделять государство от церкви, существуют и современные конституционные гарантии в отношении статуса Церкви. Так, в Греции не только закреплено господство восточно-православного вероисповедания (ст. 3 Конституции), но и целая глава – гл. 3 разд. VI – регламентирует статус Святой горы Афон, которая управляется находящимися на ней двадцатью Святыми монастырями, между которыми поделен весь полуостров Афон, «территория которого не подлежит принудительному отчуждению» (ст. 105 Конституции).

В православном мире каноническая территория делится между автокефальными церквами, наследовавшими византийскую религиозную традицию. К ним относятся: Константинопольская, Албанская, Александрийская, Американская, Антиохийская (Сирия, Ливан), Болгарская, Иерусалимская, Грузинская, Кипрская, Румынская, Русская, Сербская, Чехословацкая, Элладская (Греческая) и др. Выделяют и три относительно самостоятельных автономных православных церкви, частично зависящих от автокефальных: Синайскую, Финляндскую и Японскую. Последние входят в юрисдикцию своих автокефальных церквей.

Аналогична ситуация в исламе, при всей сложности отношений суннитов и шиитов. Относительным исключением из общего правила является иудаизм. Территориально-канонические особенности иудаизма определяются тем, что еврейское право в отличие от других религиозно-правовых систем, создававшихся и развивающихся единоверцами разных наций, есть ценность национальная, в которой ярко выражена сущность еврейского народа[209]. Ярким выражением религиозного и национального характера еврейского права является категорический запрет обращаться к нееврейским судебным инстанциям. Канонической территорией иудаизма может быть признана только территория государства Израиль, при особом режиме Святой земли для христиан и мусульман. Еврейские общины на территориях других государств, даже в случаях их значительной автономии, в иудаистскую каноническую территорию включаться не могут. В довершение сложности отметим, что при этом Израиль как государство не придерживается установлений Галахи (еврейское право), обязательных для иудаизма.

Миссионерские территории – антипод каноническим. Разделение относительно, ибо к миссионерским территориям могут быть отнесены как территории, где отсутствуют приходы всех мировых религий, так и территории, являющиеся каноническими для одной Церкви, но входящие в зону притязаний, а потому и миссионерской деятельности другой Церкви. С XVI в. миссионеры стали неизбежными спутниками торговли и завоевания, порой приводя конкурирующие церкви к прямым столкновениям.

Под прикрытием миссионерской деятельности или защиты (освобождения) канонической территории осуществлялись Крестовые походы, как в Землю обетованную, так и в славянские земли. После 1991 г. территория прежнего СССР стала объектом нашествия миссионеров различных религий и сект. Возражения Синода Русской православной церкви против визита в Россию и Украину Папы Римского Иоанна Павла II основывались именно на том, что между православной и католической церквами есть еще нерешенные вопросы, а территория Российской Федерации и Украины – каноническая территория Русской православной церкви. Перенос в 2005 г. из Львова в Киев митрополии Греко-католической церкви лежит все в том же деструктивном русле.

Вопросы регулирования миссионерской деятельности в Европе нашли освещение в Экуменической хартии, принятой в ознаменование наступления XXI в. Хартия не сняла споров и взаимных подозрений среди христианских церквей, прежде всего в связи с провозглашенным стремлением к «видимому единству» церкви. Но здесь следует резон и утверждения Л. Н. Гумилева о том, что история религии, как чуткий индикатор, отражает глубинные процессы социальной и этнической истории[210].

3.3. Государственная территория

Государственной территорией принято считать такую территорию, которая «находится под суверенитетом определенного государства, т. е. принадлежит определенному государству, осуществляющему в ее пределах свое территориальное верховенство»[211]. С позиций международного права государственная территория выступает как пространство осуществления верховной власти государства, подчиненное его исключительному господству[212], как принадлежащая данному государству и находящаяся под его исключительной властью часть земного пространства, состоящая из суши с ее недрами, вод и воздушного пространства над сушей и водами,[213] а, например, Б. М. Клименко определил ее как территорию, которая «принадлежит в соответствии с общепризнанными принципами международного права определенному государству как субъекту международного права и в пределах которой политическая организация власти этого субъекта осуществляет свое верховенство»[214].

В состав государственной территории входят:

1. Сухопутная территория, т. е. вся суша в пределах государственных границ.

2. Водная территория, охватывающая:

   а) внутренние (национальные) воды, включающие в себя морские воды, воды портов, воды заливов, берега которых принадлежат одному государству, если их ширина не превышает 24 морских миль, а также исторические заливы;

   б) территориальное море – полоса прибрежных морских вод, ширина которых согласно Конвенции 1982 г. не должна превышать 12 морских миль.

Различие между внутренними и территориальными водами заключается в различных режимах плавания иностранных судов. На поверхность и недра дна территориального моря распространяется территориальное верховенство соответствующего государства. Недра, находящиеся под сухопутной и водной территорией государства, входят в состав его территории без каких-либо ограничений по глубине[215].

3. Воздушное пространство над сухопутной и водной территорией, а также территориальным морем.

При рассмотрении территории как географической среды в ее состав фактически включают флору и фауну, естественные богатства, заключенные в недрах земли[216]. А. Н. Талалаев, по существу, включает все это в понятие государственной территории[217]. Следует согласиться с позицией Б. М. Клименко, который предлагает применять к фауне институт международно-правовой собственности и считать животный мир международно-правовой собственностью государства – субъекта международного права[218]. Отсюда животные, как и вода, должны считаться собственностью того государства, в пределах которого они находятся, вплоть до момента их естественной миграции на другую территорию.

К спорным среди юристов-международников вопросам относится принадлежность кабельной территории, т. е. конструкций (кабелей), проложенных в открытом море.

Отдельного рассмотрения заслуживают государственные территории с особым правовым режимом, прежде всего те, на которых действуют исключительные законы, чрезвычайное или военное положение, а также демилитаризованные территории и территории, находящиеся в аренде или под оккупацией.

3.4. Международная территория