Я – рысь. Время одиночества - Ева Шембекова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Т-ты не можешь ставить мне условия! — уже не так воинственно пробормотала Диана. — Я имею право сама решать, как себя вести. И не тебе мне указывать! Не дорос ещё!
— Решай, — кивнул я, дорезав мясо и закинув его в бульон, поставил в печь рядом с кашей. — А я решаю, где тебе находиться. Продолжишь скандалить и оскорблять всех подряд и не проживёшь в посёлке и дня. Притом, я не ручаюсь за сохранность твоей жизни. Оллен, водитель, который тебя привёз, едва не прибил по дороге. А женщины и дети куда менее сдержанны!
— Ты не имеешь права меня выгнать! Это дом Улара! Он пусть и решает!
— Ошибаешься, тётя! — усмехнулся я. — Пока дяди здесь нет, все решаю я. А не будет его ещё неделю. За это время ты или поймёшь, наконец, что значит быть парой, или окажешься очень далеко отсюда.
Диана молчала долго. Увы, для нее оборотни всегда были немытыми дикарями и даже знакомство со мной и дядей не смогло поколебать этого мнения. Отвернувшись, Диана долго рассматривала кухню, добротную печь, настоящую, русскую, какой, наверное, не отыщешь уже даже в самых глухих уголках людских поселений. Вышитые ещё бабушкой дяди скатерти и салфетки, уголок с иконами. Я уже и не надеялся ее переупрямить, просто ждал малейшего повода, чтобы с чистой совестью вернуть ее в город раньше, чем она опозорит своим поведением Улара. И потому очень удивился, когда услышал ответ.
— Ну, и как я, по-твоему, должна себя вести?
В ее голосе все ещё был вызов, но уже совсем не такой, как раньше, немного растерянный и… короче, я поверил. Окинул ее недоверчивым, внимательным взглядом.
— Ладно, тётя Ди, я дам тебе ещё один шанс. Но дай мне только повод и в тот же день окажешься очень далеко отсюда! В мире людей, где найдётся много идиотов, которые будут выполнять твои капризы и прихоти. А теперь слушай и запоминай. Во-первых, не смотри другим в глаза. Особенно Вожаку. Для зверя это однозначный вызов на бой. Мы, конечно, звериную часть контролируем, но инстинкты все равно никуда не денешь. Во-вторых, не груби и не хами. А лучше вообще помалкивай. Тем более, в присутствии других мужчин. Если ты начнёшь спорить с дядей при других, будь уверена, он тебя осадит. Иначе его просто перестанут уважать. А уважение здесь…
Со двора послышался звонкий голос Григораша, моего лучшего друга детства. Впрочем, он, как и все остальные ребята в посёлке, были друзьями из той, прошлой жизни до аварии. Теперь я, конечно, понимал, что все это лишь психологический выверт сознания, но поделать с собой ничего не мог. Они стали для меня хоть и не совсем уж чужими, но той близости и теплоты, что была между нами раньше, не будет уже никогда.
— Юрка! Юрка! Ну, где ты вечно пропадаешь, а? Совсем заважничал! — и он, привычно, как прежде, перемахнул через забор, не утруждаясь открыванием калитки. — Юрка, мать просила соли взять! У вас в чулане есть!
В голове, словно беззвучно щёлкнул выключатель, и сознание накрыло дикой злобой. Да, как он смеет! Без спроса! На мою территорию! Разум попытался вякнуть, что разрешение Ашу я давал уже раз сто, а по приезду ещё и подтвердил, но ярость задавила все на корню, и сознание провалилось в бездну.
В себя пришёл от боли. Болело все, что только могло болеть! С трудом осознал, что лежу на земле. Попытался встать, но получилось только сесть. Тошнило жутко и голова, казалось, сейчас взорвётся.
— Очухался? — раздался над ухом голос Летяги, и перед носом оказался ковшик с водой. — Пей.
— Ой, водичка! — радостно уркнул я и опрокинул в себя ковшик. Стало чуть легче. — Что случилось?
Но тут взгляд зацепился за какие-то обломки. Я огляделся и обомлел. Кругом валялись обломки досок, штакетника, куски рубероида и мелко накрошенная черепица. Забора у нас больше не было. Веранды тоже. Да, и угол дома укоризненно щерился огромной дырой. Я перевёл взгляд на Летягу. Он тоже был слегка помятый и ухмылялся от уха до уха.
— Теперь понял, почему я все время за тобой таскаюсь? И как тебе пейзаж?
— Ох, ты ж, ёжики пьяные! Это все я? — простонал, судорожно выискивая взглядом живых. Не нашёл. — Дядя меня убьёт!
— Ну, скажем так, я тоже поучаствовал, — хохотнул Летяга. — Это ещё мелочи! После моих приступов Озёрный пару раз заново отстраивали, всем миром, меня поминая! А тут всего-то забор снесли и веранду. Последнее что помнишь?
— Аш! Он перелез через забор! — простонал я и осмотрелся кругом, с ужасом ища кровавые следы. От осознания непоправимой беды меня затрясло. — Я его… я…
— Да, в порядке пацан, — усмехнулся Летяга. — Отделался лёгким испугом. Вон, на сосне отсиживается. О, а вот и шеф! Хвостом чует, не иначе! — Летяга достал рацию. — На связи.
— Как у вас обстановка? — донёсся из приёмника голос дяди. — Как Ди?
— Нормально, — хохотнул Летяга. — Выжила. Успела куда-то зашкериться. Пострадал только забор и частично дом.
— Срыв? — мгновенно насторожился дядя.
— Он самый, — ухмыляется Летяга. — Все путём. Юрка уже очухался. Часа на два можно даже расслабиться. И, кстати, причина срыва не в твоей паре. Тут пацан через забор сунулся. А вообще, нервы у парня железные! Я б на его месте…
— Так, Летяга, а давай ты будешь на своём месте! — рыкнул по рации дядя. — Юрка, ты там как? В порядке?
— Ага, — вздохнул я. — Дядя Улар, я…
— За дом не волнуйся, — проворчал тот. — Это мелочи. Приду, отстроим. Главное, что все живы. Перебирайтесь с Ди в мой старый дом. Там сейчас Ирга живёт, но, я думаю, места вам хватит. А я постараюсь вернуться побыстрее. Все, отбой.
Летяга убрал рацию, хмыкнул, заметив притаившегося на дереве Григораша.
— Эй, малой, слезай. Теперь уже можно, — он подождал, когда Аш спрыгнет с дерева, поманил его и, дождавшись, когда тот подойдёт поближе, пояснил. — Ты, парень, на друга обиду не держи. Не хотел он тебя убить. Просто не в себе был. Берсерк он. И вас сторонится не оттого, что зазнался, а потому, что опасно это. Для вас опасно. Ты это запомни, мелкий, и другим ребятам передай. Иди, бери то, зачем пришёл и дуй к матери. Небось, уже похоронила тебя.
— А-а… ага, — ошарашенно кивнул Аш, покосился на меня не то с уважением, не то с
