Ключ Эдема - Макс Кроу

— Может, помехи? Нас сильно приложило, — предположил Вадим.

Удар был и впрямь солидный. Корпус не поврежден, но, возможно, и без того шалящая электроника вконец дала сбой.

— Американцы тонут, — Никита круглыми глазами посмотрел на товарищей. — Братцы, это что же делается? Их с одного залпа сделали всех.

Кулибин кинулся к рации в попытках выйти на связь с неизвестным объектом. А это означало, что их либо спасут союзники, либо уничтожат, как только что стерли с морской поверхности военные корабли Америки.

— Уводи нас, — шепотом произнес Вадим. — Уводи нас, Володька…

Вторая мощная волна отправила лодку на дно, откуда судно с таким трудом поднялось. Вадим снова приложился обо что-то острое головой, почувствовал, как стало печь затылок, и выключился.

Когда он открыл глаза, над ним маячило лицо Пети, бледное, глупо улыбающееся. В легкие затек свежий воздух.

— Спокойно, братан, домой плывем.

Германия. Мюнхен. Наши дни

Алекс открыл дверь фургона и присел на ступеньку. Как никогда раньше хотелось выпить. И снова нельзя, голова должна быть ясной. Как всегда.

— Что ты теперь собираешься предпринимать? — Ирэна тяжело опиралась на дверь, пока выходила из фургона. — Я имею право знать.

— Да, таков был уговор, — подтвердил Алекс. Начался дождь, мелкий, моросящий. От такого не промокнешь, но пыль прибьет к земле, и дышать станет легче. — Мне нужно укромное место, где можно было бы спокойно исследовать Эмилию, не дергаясь от каждого шороха.

Ирэна задумалась. Пока она молчала, Алекс обернулся к кряхтящему Вадиму. Тот как раз сел на коврике, растирая затекшие колени.

— Как себя чувствуешь?

Вадим хмыкнул. В самом деле: как? Он снова видел своего новорожденного сына. С женой они разбежались, когда Мишке было семь. Он передавал деньги, звонил просто так и на праздники. С сыном виделся редко, бывшая жена переехала с ним в Россию после развала «Совка». Потом контакты потерялись, и спустя три года тишины жена позвонила, нашла номер через старых знакомых. Сын уехал в Польшу учиться, смышленый парень. Вадим отправил ему смс-ку, с Рождеством поздравил, и получил в ответ: «Merry Christmas». И всё. Два слова на чужом языке от чужого, в сущности, человека. Он увидел всё это в одну секунду, события длиною в годы были скомканы до жалкой частицы времени. Он видел лица ребят, с которыми служил, и пил на их похоронах. Но ассасин не об этом спрашивал.

— Я вспомнил, — сказал Вадим, садясь рядом. — Наверное, это поможет.

— Поможет, — заверила Сэб, занимающаяся обработкой данных. — Диаграммы стабилизировались, больше не наблюдаю никаких преград.

— Зачем они стерли ему память? — спросил Колин с набитым ртом. Он как раз жевал бутерброд с сыром. — Есть какая-то интересная информация?

— Наверное, задание спорное, — предположил Вадим. — Я толком ничего не знаю. Володька, который тогда командовал, ничего не рассказывал. А по возвращении на базу я его больше не видел.

— Дело не в том, что ты знаешь, — Сэб подняла глаза от планшета. Она выглядела взбудораженно, как ребенок, нашедший спрятанный к празднику подарок. — А в том, что ты видел. В твоем сознании остались эти цифры. И без построения модели воспоминания ясно, что в них содержится основная ценность.

— С чего такая уверенность? — не понял Колин.

Сэб бросила выразительный взгляд на командира и указала кивком головы на Ирэну. Представительница тамплиеров многозначительно подняла бровь.

— Говори при ней, — дал разрешение Алекс. — Теперь мы в одной связке.

— 26°37’45’’ северной широты 70º53’01’’западной долготы. Вот, что было главным в этом фрагменте, — Сэб с видом победительницы викторины смотрела на своих товарищей.

Глядя, как вытянулись их лица, Вадим испытал беспокойство. Ему одному эти координаты не говорили ровным счетом ничего, хотя, по идее, именно он их и видел.

— Не может быть, — Ирэна покачала головой. — Значит, они…

— Подошли вплотную, — подтвердил Алекс мрачно. — Поэтому одни были уничтожены, а вторые, вероятно, по случайности смогли ускользнуть.

— Да о чем вы говорите?! — взорвался Вадим.

— Это координаты местности, известной многим под названием Бермудский Треугольник, — объяснил Алекс, повернувшись к нему. — Вы на своей подлодке нашли тайное убежище Созидателей. Атлантиду.

Дождь усилился. Все вернулись под крышу фургона, даже Ирэна Абати, которая очевидно переживала тяжелые моральные терзания. Алекс прекрасно понимал ее. Решиться на сотрудничество со смертельным врагом, с которым грызлись несколько веков — это непросто. Он действовал так, зная, что терять ему уже нечего. У братства больше нет штабов по всему миру. Всё, что осталось от него — кучка беглецов. А те, что стоят во главе ордена, не более чем марионетки Созидателей.

Ирэне приходилось стоять, скукожившись, втянув голову в плечи, чтобы разместиться в фургоне. Садиться она не стала, хоть места бы хватило. Нет. Присесть означало бы что-то большее, чем случайное пересечение интересов. Скривившись, будто раздавила зубами дольку лимона, Ирэна произнесла:

— Вам нужно убежище? Я дам вам его.

Сэб и Колин переглянулись, затем вдвоем посмотрели на Алекса.

— Убежище? — спросил парень. — Серьезно? Кэп, тебе известно значение данного слова? Враги не должны о нем знать. А она — враг. Самый натуральный. Хуже нее разве что те лягушки из Бермудского треугольника, и то можно поспорить.

— Я не обязана и не собираюсь терпеть эти нападки! — холодно ответила Ирэна. — У меня достаточно ресурсов, чтобы сделать ваше пребывание в Германии неприятным во всех смыслах, а также вернуть объект, который вы по случайности сумели похитить.

— Я тут, дамочка! — напомнил Вадим, задетый словом «объект».

— Это не была случайность, — напомнил Колин. — Это был Алекс. Классный парень, которого, кстати, ты однажды уже упустила, помнишь? Не кажется ли тебе, тамплиерша, что это становится системой?

— Какой бред! — возмутилась она.

— Прекратить, — приказал Алекс.

Он задумчиво потер шершавый подбородок. Напряженное молчание в фургоне становилось невыносимым. Все ждали его решения, и не представляли, как сильно он хотел бы поменяться с ними местами. Пусть решает кто-то другой. Он готов выполнить приказ, готов беспрекословно подчиняться, не оспаривая и не претендуя на что-то большее. Кто?! Кто согласен?!

Тишина. Словно кричать в пустыне. Вернись он со своего последнего задания на базу — ничего не случилось бы. Он передал бы найденную Нику в руки мастеров и забыл о ней, как забывал лица всех людей, когда-либо встреченных на задании. Но Саймон приказал продолжать задание, и за это его убили. Как убили всех, кто согласился пойти против системы. И если сейчас вместе с другими испуганно прятаться по углам, ожидая, что хаос пройдет по другой улице, то кто же встанет на пути Атлантов?[10]

— Ты гарантируешь, что это место будет безопасным? — спросил он, обращаясь к Ирэне.

— Там находится мой штаб, — ответила она. — Адрес называть не буду. Я сама проведу вас.

Сэб закатила глаза к потолку и еле слышно выдохнула:

— На экскурсию с тамплиером. Отпад!

— Ты спала с Созидателем, — напомнил Колин, имея в виду Прометея. — Так что не строй из себя пуританку.

Алекс сделал вид, что не слышал их перебранку, Ирэна поступила так же.

— Тебе нужно собрать вещи? Мы можем заехать к тебе домой.

Она покачала головой, и хоть лицо не выражало никаких эмоций, от сказанного повеяло тоской:

— Возвращаться уже некуда.

Австрия. Шладминг. Наши дни

Летом горнолыжный курорт выглядел не так привычно, как на рекламных плакатах. Не растаял снег только на самых вершинах и в глубоких горных морщинах, деревья зеленели, солнце заливало крошечный городишко, оживающий во время сезона. Сейчас здесь было тихо, редкие автомобили ехали неспешно, на улицах пусто, а многие магазины закрыты.

— Значит, тамплиеры на лыжах любят кататься? — хохотнул Колин, надевая темные очки. Слепящее солнце било по глазам.

— Здесь никто не обратит внимания на внезапный приезд… спортсменов, — Ирэна позволила себе скупую улыбку. — Остановите здесь.

Алекс заехал на пустующую площадку перед канатной дорогой.

Вадим во все глаза смотрел по сторонам. В Карпатских горах он бывал, и сомневался, что Альпы сумеют удивить, но ошибся. Казалось, что все это нереальное, нарисованное умелым художником, который, к сожалению, увлекся и сделал природный рельеф слишком идеальным. Горы таяли в легкой дымке на фоне прозрачного синего неба. От них пахло вечностью, временными рамками, неизвестными человеку.

— Выходим!

Вадим очнулся, когда Алекс потормошил его за плечо.

— По-моему, не сезон, — заметил Колин, указывая на склон, покрытый тонкой зеленой травой.