Советский анекдот (Указатель сюжетов) - Миша Мельниченко

В попытке разобраться с репертуаром дуэта Бим-Бом мы обратились к фонду Главреперткома173 – организации, возникшей на базе Главлита, в ведение которой был передан контроль за всеми зрелищными мероприятиями. Именно в Главреперткоме принимались решения о разрешении или запрете к публичному исполнению или демонстрации драматических, музыкальных и кинематографических произведений, а также составлялись и публиковались периодические списки разрешенных и запрещенных к публичному исполнению произведений174. Полный текст любого предназначенного к публичному воспроизведению произведения должен был в машинописной форме представляться в Главлит на утверждение политическим редактором. За рассмотрение заявок с текстами репертуаров взымалась госпошлина, устанавливаемая по соглашению Наркомфина и Наркомпроса175. Важно, что творческие материалы, присылаемые в Главрепертком для получения разрешения на сценическое воплощение, сохранились и отложились в фондах РГАЛИ, куда их стали передавать с первых лет существования тогда еще Центрального государственного литературного архива – в 1942 году в архив поступили первые материалы, позже ставшие частью фонда № 656, в 1967-м формирование фонда было закончено176. По последним сведениям, представленным в «Путеводителе РГАЛИ», фонд Главреперткома насчитывает 11 463 единицы хранения.

В материалах первой описи фонда Главреперткома обнаружилась единица хранения с текстами выступлений И.С. Радунского и Н.О. Вильтзака [РВ 1926 – 1933], относящимися к периоду после возвращения Радунского из эмиграции. Как и ожидалось, нам не удалось найти никакой информации о репертуаре начала двадцатых годов, а сохранившиеся репризы второй половины десятилетия весьма лояльны новой власти. Впрочем, анекдотам нашлось место и в лояльных репризах – ряд текстов, не имеющих отношения к устной традиции, был озаглавлен клоунами «Анекдоты» или «Разные анекдоты», а в диалогах Бима и Бома мы обнаружили пять искаженных сюжетов, имевших устное распространение в довоенный период, три из которых были вычеркнуты политическим редактором. К числу вычеркнутых относится и довольно любопытный текст (5493), представляющий собой первую обнаруженную нами советскую фиксацию сюжета № 1603/5493 «Заяц: “Поймают – кастрируют, а потом доказывай что ты не верблюд”».

Находки в деле Радунского и Вильтзака заставили нас обратить внимание на прочие материалы, отложившиеся в фонде Главреперткома, особенно – на тексты выступлений клоунов, эксцентриков, сатириков и пародистов. Из более чем трех сотен просмотренных единиц хранения нами было выявлено и обработано 48 архивных дел, содержащих подобного рода материалы, которые дали нам в общей сложности 141 запись популярных анекдотических сюжетов.

Отличительной чертой записей анекдотов в репертуарных делах Главреперткома является то, что они зачастую приведены в сильно искаженном виде. Многие исполнители стремились дистанцироваться от политических тем и использовали в своих выступлениях версии анекдотов, лишенные советской специфики. Второй отличительной чертой этого вида источников является высокий уровень заимствований. Существуют целые блоки шуток, которые практически без изменений кочевали по репертуарам самых разных исполнителей. Не вполне понятно, плагиат ли это – есть вероятность того, что советский цирк и эстраду обслуживал ограниченный круг авторов, продававших схожие тексты сразу нескольким исполнителям, однако, поскольку в подавляющем большинстве случаев тексты сдавались в Главрепертком без указания авторства, доказать это не представляется возможным.

Мемуары и художественная литература

Мемуары гораздо слабее прочих источников помогают составить представление о советском анекдоте. В отличие от дневников, этот вид источников не дает сколько-нибудь значимых собраний записей анекдотов. Редкие воспоминания содержат более двух-трех текстов. При работе над Указателем было просмотрено более полутора тысяч текстов воспоминаний советских людей177, однако всего 136 авторов зафиксировали в воспоминаниях анекдоты. При этом необходимо понимать, что авторы воспоминаний, редко придающие значение анекдотам, фиксируемым в их записках чаще всего в качестве забавной иллюстрации, в последнюю очередь думали о точности передачи сюжета или его достоверной хронологической локализации. Поэтому в мемуарных текстах много записей, устное распространение которых не удается доказать.

Близка к мемуарам и художественная литература. Этот вид источников тоже не дал нам хоть сколько-нибудь значимых собраний анекдотов. Более того, художественная литература – самый бедный из выделенных нами видов источников. Число полученных из художественной литературы текстов совершенно незаметно в использованной нами базе записей. Художественная литература проигрывает прочим видам источников по всем принципиальным параметрам, давая меньше возможностей для хронологической локализации анекдотов. Кроме того, в художественную литературу преимущественно попадали самые распространенные анекдоты эпохи, и без того доступные во множестве записей. Мемуары и художественная литература дали 233 и 64 записи соответственно.

Видеоматериалы

К данному виду источников относятся художественные и документальные фильмы, телепередачи, а также видеоинтервью.

Самым ранним примером использования советских анекдотов в кино стал американский фильм «Один, два, три» (реж. Билли Вайлдер), выпущенный в прокат в 1961 году. Фильм рассказывает о злоключениях директора немецкого представительства «Кока-колы», доверенная попечению которого юная дочь главы компании выходит замуж за коммуниста из восточного сектора Берлина. В одной из сцен, среди прочих шуток о коммунистах, озвучивается вариант сюжета № 2125.

Встречались анекдоты и в советских фильмах – так, в фильме А. Германа «Проверка на дорогах» командир партизанского отряда рассказывает новым бойцам анекдот о Гитлере, в прочих наших источниках не фиксирующийся (4694).

Самым необычным кинематографическим примером использования устной традиции стал фильм Виктора Титова «Анекдот», снятый на излете перестройки в 1990 году – действие разворачивается в палате дома для умалишенных, в которой содержатся сумасшедшие, которые возомнили себя Лениным, Сталиным, Чапаевым и прочими историческими личностями, ставшими героями анекдотов. Сценарий фильма сшит из текстов позднесоветской традиции, не представляющих особого интереса, однако содержит в себе один сюжет, не фиксируемый по прочим источникам (2189).

После развала СССР советский анекдот, естественно, получил доступ на экраны телевизоров. Ему было посвящено несколько документальных фильмов178, сюжеты советских анекдотов постоянно озвучивались в развлекательных передачах179, однако отсмотренный материал не дал новых сюжетов.

Источники этого вида довольно малоинформативны. Включить их в настоящий Указатель мы были вынуждены только из-за двух сюжетов (2189 и 4694), не фиксируемых в прочих материалах. Фиксации уже вошедших в Указатель сюжетов, выявленные в источниках типа ВМ, в данное издание не включались.

Собрание советских анекдотов Н.В. Соколовой

Один из наших источников – самый, пожалуй, крупный и почти не введенный в научный оборот – следует рассматривать отдельно. Он относится сразу к четырем формальным группам из нашей классификации источников: дневникам, записям фольклористов, мемуарам и сборникам. Речь идет о записях анекдотов Натальи Викторовны Соколовой (1916 – 2002) – писательницы и литературного критика.

В девяностые годы в «Огоньке», «Вопросах литературы», «Столице», «Московском вестнике» и других периодических изданиях стали появляться ее публикации [СН 1991, 1995, 1996, 1997, 1998] с материалами 1920 – 1940-х годов, в числе которых в обилии встречались и политические анекдоты. Из сопроводительных статей к данным публикациям сложилась такая картина возникновения собрания Соколовой: в десятилетнем возрасте Н.В. начала фиксировать в своем дневнике все, что ей казалось смешным или забавным – анекдоты, частушки, песни, остроты и эпиграммы многочисленных друзей семьи (Масс, Эрдман, Вольпин, Ардов, Арго, Кроткий, Смирнов-Сокольский, Утесов, Хенкин и др.). Позже, закончив Литинститут, профессионально занявшись журналистикой и писательским ремеслом, Н.В. не оставила своего увлечения. За более чем 60 лет ведения дневника ею была собрана огромная коллекция в несколько тысяч текстов, выдержки из которой она и публиковала в периодике в процессе работы над изданием своего собрания одним томом.

В РГАЛИ, куда после смерти Соколовой была передана большая часть ее бумаг, вернее в описанной части ее фонда, нам удалось найти лишь около четырех десятков записей политических анекдотов второй половины 1940-х годов, попавших в автобиографическую рукопись «Антикосмополитизм 1948 – 49» [СН 1981 – 1985], однако в архиве ее сына Павла Павловича Соколова сохранилась одна из редакций практически подготовленного к публикации сборника советского фольклора «Эпоха в кривом зеркале: Из старых тетрадей (1926 – 1985): Анекдот. Байка. Каламбур. Сценка из жизни. Подслушанное. Юмор известных острословов. Афоризм. Эпиграмма. Басня. Частушка». Нами была начата публикация [СН 2007] части материалов из этого собрания, предоставленных ее сыном (раздел за 1926 год). Высокая степень корреляции текстов из доступных нам записей Соколовой с аутентичными источниками двадцатых годов говорила в пользу утверждения собирателя о том, что записи она делала в своих дневниках по горячим следам, сразу после того, как услышала новый анекдот или остроту. Однако дальнейшая работа с ее собранием дала повод усомниться в этой информации.