Хочу быть твоей... - Лилия Сурина

— Нет, Колька нас найдет. Его бесит, когда мы вместе. Поэтому, сделаем вид, что мы рассорились вконец. Поняла? Ты меня ненавидишь, потому что я тебе изменил.

— А как объяснить, почему я не пришла ночью к нему? — Катя отстраняется и растягивается рядом со мной, на спине.

Скрипнув зубами от ярости, втягиваю прохладный влажный воздух. Блеснула молния, осветив упругие холмики небольшой груди, сразу накрываю их ладонью. Надо придумать правдоподобную причину, чтобы он поверил.

— Охранник видел, как я выходила в море на катере.

— Черт… а где катер сейчас?

— Не знаю. Разбился о скалы, или утонул. Мне теперь за него платить придется.

— Не придется, сам расплачусь. Стой! — от догадки подпрыгиваю даже. — Ты пропала без вести! И Колька поверит, что тебя больше нет. А я тебе документы сделаю на другое имя, и…

— Нет, я так не могу. Родители с ума сойдут, искать будут меня. Мы просто пойдем и заявим в полицию, напишем заявление, что Коля покушался на тебя, что преследует меня.

— Да ну, он с легкостью отмажется и тогда сделает так, что нас и правда никто не найдет, — откидываюсь на плед, придумывая новую причину, по которой Катя проигнорила его приказ.

— Не хочу больше о нем говорить. Хочу тебя… соскучилась жутко…

Рассвет встретили в обнимку. Долго и неистово занимались любовью, изголодавшиеся друг по другу. Когда стало чуть светло, Катя засуетилась, вытаскивая откуда-то из угла консервы и бутылки с минеральной водой, рассказывая, что запас сделал ее отец, рыбачит в этих местах часто.

Шторм продержал нас до вечера в этой пещере. Когда буря стихла, мы оделись и Катя вывела нас на берег, отыскав тропинку среди огромных камней. Решили не скрывать, что она нашла меня, не дала погибнуть. Но теперь и я не стану по-братски относиться к Кольке, приму все меры, чтобы ситуация не повторилась.

Глава 21

Катя

Это было страшно. Не знаю, откуда взялись силы, оттащить безжизненное обмякшее тело любимого мужчины подальше от взбесившихся волн, а потом сбегать за мешком и вернуться обратно в рекордно короткий срок. Страх — великая сила. Казалось, я бы и паровоз остановила своей грудью, если бы он угрожал наехать на моего Дениса.

Уложив большое сонное тело на кусок толстого целлофана, я перетащила его в пещеру, благо по мокрому песку это было несложно сделать. Раздела Дениса, растерла его спиртом из аптечки и укрыла теплым пледом, не замечая, что меня трясет от нервного и физического напряжения, да и в мокрой одежде так неприятно, липко и холодно. Но о себе не думала. Разожгла костер, прислушиваясь к глубокому дыханию любимого. Вроде просто спит, значит вкололи ему одну дозу, проспится и будет все в порядке. Молила Бога, чтобы так и было.

Когда пришла ночь и дрова закончились, я написала маме смс-ку, что заночую у подруги, надеясь, что она ее получит и не будет волноваться. Связи не было. Немного послушала музыку, потому что тишина в паре с темнотой давили на нервы невыносимо. Но батарейку нужно было экономить, на всякий случай. Тогда я решилась снять влажную одежду, разложила ее сушиться на песке и, растеревшись углом пледа, улеглась под теплый бок Дениса.

Его ровное дыхание успокаивало, вскоре дремота и меня одолела. Проснулась оттого, что Денис окликнул меня. Он был еще слаб, я видела это по его движениям и разговору, но жив. И он подтвердил мои догадки, что его хотел убить собственный брат. Вот как так? На мне свет клином сошелся?

Я понимаю, что Коля болен. Он одержим. Ему даже не я нужна, а эта его безумная страсть, смысл его жизни. Синдром Адели страшная вещь. Он не оставит нас в покое, пока не заполучит меня. Он устранит соперника, несмотря на то, что Денис его брат. Не остановится ни перед чем. Даже если мы уедем, найдет и убьет, возможно даже обоих. Ведь есть еще и ревность. Он даже машину свою разбил тогда, когда понял, что мы с Денисом решили пойти на полное сближение. Есть только один выход — сдаться ему.

От ужаса волосы на голове шевелятся, но я не подаю вида. Сегодняшнюю ночь этот псих не отнимет у нас. А потом я сдамся на милость тирана, потому что мне даже думать больно, что он снова причинит боль моему любимому мужчине. Или снова попытается убить его. Вдруг следующая попытка будет удачной?

Я плачу, когда выпрашиваю ласки у Дениса, когда целую его. Потому что знаю, когда закончится шторм, нам придется проститься, возможно навсегда. Если я сдамся Коле, он меня не простит. Никогда. Я буду предательницей для него.

Но больше выхода не вижу…

Надо сделать так, чтобы Денис уехал, а Коля не стал бы его преследовать. Я боялась, что у старшего Самойлова именно синдром Адели, надеялась, что это просто обычная влюбленность, и даже порадовалась, когда он стал ухаживать за новенькой сотрудницей. Но нет, теперь понимаю, что он точно болен этим редким психическим явлением. Уже наступила вторая стадия, когда больной не просто одержим страстью, а начал вредить окружающим. Вчера он уволил эту девушку. И я видела синяк у нее на скуле, замаскированный тональным кремом.

Потому что для него я идеал. Он так меня вообразил. Другие девушки под мой образ не подходят и будут наказаны за это. Я должна остановить еще и поток будущих жертв Николая. Он может найти новую девушку, и издеваться над ней, потому что она не я. А я не хочу, чтобы кто-то еще страдал из-за меня.

— Я буду тебя всегда любить… — шепчу, уткнувшись в шею Дениса, вдыхая его особый аромат, пытаясь запомнить его.

— Катёна, ты будто прощаешься со мной. Чего плачешь?

— Я просто безумно рада, что смогла спасти тебя… до слез рада.

— Ну все, успокойся, теперь все будет хорошо. Я придумаю, как отделаться от брата. Отцу все расскажу, он имеет больше полномочий, приструнит его.

Больше полномочий. Серьезно? Помогут ли его полномочия не сбить Дениса на машине? Или не утопить в море. Или не разбить камнем голову? Человек хрупкое существо…

Молю, чтобы буря бушевала бесконечно, чтобы время застыло