Ария князя Игоря, или Наши в Турции - Алекс Экслер

— …И с наглым поведением, — закончила за него Ира.

Игорь недовольно зыркнул в ее сторону, но ничего не сказал.

— А меня зовут Андрей, — пробасил Андрей. — В переводе на турецкий так и будет — Андрей, — и он захихикал, ожидая взрыва смеха со стороны остальных туристов. Но они молчали, потому что в лице Игоря появилось новое солнце на туристическом горизонте.

— Итак, — сказала Гюзель, не обращая никакого внимания ни на Игоря, ни на Андрея, — сейчас я вам расскажу о тех экскурсиях, на которые вы можете съездить.

Игорь обиделся на то, что на него не обратили внимание, поэтому тут же перестал слушать и начал периодически щипать Иру, которая взвизгивала и нарушала плавное течение речи Гюзель. Как оказалось позже, Игорь таким образом мстил за проявленное невнимание к своей персоне. Но Ире эти развлечения очень быстро надоели, поэтому в очередной раз, когда Игорь ее ущипнул, она изо всей силы треснула ему ладонью по спине так, что треск пошел по всему холлу отеля.

— Ого, — сказала Гюзель, прервавшись. — Я смотрю, бой идет не ради славы.

— Короче, — сказал Игорь, оказавшись в центре внимания, — запишите нас троих на экскурсию в Памуккале и на дайвинг. Мои сопровождающие, правда, трусы и погружаться не собираются, но я — собираюсь. Я так погружусь, что они будут стоять у борта яхты и кусать друг другу локти.

— Можно я с вами? — спросил Андрюша.

— Можно, — сказал Игорь. — Только обещай, что в воду будешь входить медленно, а то все море расплескаешь. Вон ты какой здоровый. У тебя объем легких какой? Литров десять?

— Черт его знает, — сказал Андрей. — Я больше пяти литров никогда не выпивал.

Пока ребята болтали, Гюзель в своей тетрадочке записывала всех на экскурсии. Сергей, увидев, что Игорь слишком увлечен трепотней, подошел к ней и записал свою компанию на те экскурсии, на которые они договорились поехать. Наконец Гюзель закрыла тетрадочку и спросила, есть ли у кого-нибудь какие-то жалобы.

— Жалоб много, — сразу оживился Игорь. — Во-первых, коленка по утрам болеть стала. Во-вторых, много выпивки организм больше не выдерживает: начинает шататься и падать, как какой-то трехлетний. В-третьих…

— Я не в этом смысле, — спокойно сказала Гюзель, которая, по-видимому, настолько привыкла к попыткам туристов непрерывно острить, что выработала к этим шуточкам явный иммунитет.

— А-а-а-а, так вы не в ЭТОМ смысле? — придуривался Игорь. — Тогда вношу жалобу на девушку Иру. Она меня обижает и лупит ладонью.

— Вы хотите, чтобы фирма «Одеон» попросила Иру лупить вас не ладонью, а чем-нибудь тяжелым типа табуретки? — осведомилась Гюзель у Игоря, и тот от неожиданности тут же замолк.

— Да его хоть шкафом лупи — все равно придуриваться будет, — тяжело вздохнув, сказала Ира. — Такая натура у человека.

Тут Сергей внезапно вспомнил о своих ночных проблемах и стал горячо жаловаться Гюзели на это чертово бунгало, требуя немедленного перевода в основной корпус.

— Ну, не знаю, — сказала Гюзель. — Я вчера целый час билась за то, чтобы вам дали бунгало, а теперь вы предлагаете мне требовать основной корпус. Да администратор со смеха помрет.

Но Сергей объяснил, что лучше уж пусть администратор помрет со смеха, чем от его, Сергея, руки, потому что если завтра повторится такая же ночь, как сегодня, то он не отвечает за жизнь не только администратора, но и вообще всех служб отеля.

К счастью, Гюзель оказалась девушкой очень понятливой и толковой, потому что, вникнув в проблему, она тут же отправилась ругаться с администрацией, и ровно через пятнадцать минут вся их компания уже переезжала в основной корпус: Игорю с Ирой достался просторный номер на первом этаже, а Сергею — маленький номерок на пятом. Но он и этим был крайне доволен, потому что окна выходили на внешнюю сторону отеля, куда звуки дискотеки не должны были долетать. Кроме того, в номере был нормально работающий кондиционер, который не приходилось заново включать каждые пять минут.

Через полчаса компания встретилась внизу и отправилась на пляж.

Когда они вышли на улицу, Сергей и думать забыл о почти бессонной ночи и своем плохом настроении. Вокруг была такая красота, что радовались и сердце, и печень, и все остальные внутренние и внешние органы.

— Елки-палки! — сказал Сергей, ни к кому в отдельности не обращаясь. — Если бы я знал, что здесь так шикарно, ездил бы сюда каждый год. Подумать только — и дешево, и лететь недолго совсем.

— Можно подумать, что ты в прошлый и позапрошлый год вообще куда-то ездил, — фыркнул Игорь, который шагал рядом, размахивая сумкой с купальными принадлежностями. — Сидел в своей конторе за своими чертовыми компьютерами и света белого не видел.

Сергей на это ничего не ответил, а только блаженно улыбнулся. Это торчание за компьютерами в Москве в прошлом и позапрошлом году и делало данную поездку особенно приятной. Потому что Сергей уже и забыл, что такое ослепительно голубое небо, яркое, но не жаркое солнце, только что политая трава газонов, изумрудно поблескивающая в солнечных лучах, и море… море, простирающееся до самого горизонта.

— Кроме того, дружок, — продолжал Игорь, — имей в виду, что в июле и августе здесь жара просто кошмарная. А сейчас, в сентябре, самый сезон. И народу мало, и не жарко.

— Умные люди отдыхать ездят в сентябре, — подтвердила Ира.

— В Сочи говорят, что в сентябре ездят отдыхать евреи, — сообщил Сергей.

— Почему? — удивились Игорь с Ирой.

— А черт его знает, — ответил Сергей. — Местные так говорят.

— Но почему именно евреи-то? — заинтересовалась Ира.

— Наверное, потому, что самые хитрые, — сказал Игорь твердо. — Вот посмотри на девушку Иру Вайнтшток — она ездит отдыхать в сентябре, потому что у нее есть друг — армянский князь Игорь…

И тут Игорь завыл на всю территорию отеля: «Не сче-е-е-есть алмазов в каменных пеще-е-е-ерах…»

— Господи! — сказала Ира. — Что ты опять воешь?

— Это «ария князя Игоря», — заявил Игорь, прекратив петь.

— Сам ты ария князя Игоря, — сказал Сергей. — Это ария восточного гостя.

— А я что, не восточный гость? — парировал Игорь.

— Еще как восточный, — мстительно сказала Ира. — Такой же властолюбец, эгоист и тиран. Вылитый восточный гость. Я тебя сегодня в море топить буду, — сообщила она. — Не могу больше терпеть твои выходки.

— Нас нэ утопишь! — с армянским акцентом сказал Игорь и начал бешено вращать глазами.

Сергей захихикал… Между тем они уже почти подошли к морю. Пляж представлял собой довольно широкую песчаную полосу, часть которой была накрыта навесом, под которым кое-где валялись деревянные лежачки довольно потасканного вида. Со стороны отеля перед навесом располагалась площадка для пляжного волейбола.

— М-да, — сказала Ира. — У бассейна шезлонги — всем шезлонгам шезлонги. А здесь — какие-то анахронизмы семидесятых годов. Кроме того, их слишком мало.

— Не боись, подруга, — успокоил ее Игорь. — Будет тебе шезлонг.

— Спасибо, Игоречек, — обрадовалась Ира.

— Скажем Сереге, — продолжил Игорь, — он обегает весь пляж, но шезлонг тебе добудет.

— Я так и знала, — сказала Ира и треснула Игоря полотенцем по спине.

— Мама, мама, — вдруг заорал Игорь нечеловеческим голосом, показывая пальцем куда-то вперед, — у тети попа все трусы съела!

Сергей с Ирой аж онемели от неожиданности. Но потом посмотрели в ту сторону, куда указывал Игорь, и увидели молодую девушку, идущую по направлению к воде, на которой было надето весьма современного вида бикини, трусики которого представляли собой два треугольничка, соединенные тонкой полоской материи, действительно оставляющие ягодицы практически открытыми.

— Что ты орешь опять? — зашипела Ира, но было уже поздно, потому что девушка явно услышала этот дикий рев, обернулась и стала вопросительно смотреть на приближающуюся к пляжу компанию.

— Вы его простите, — улыбнулась девушке Ира. — Он когда с утра выпьет, такое начинает орать, что хоть стой хоть падай.

— Понятно, — сказала девушка, улыбнувшись в ответ. — У меня муж — такой же.

— Вовсе я не пьяный! — возмутился было Игорь, но тут он правой ногой зацепился за левую и тяжело рухнул в песок, отчетливо произнеся матное слово.

— Упал, — прокомментировала Ира.

— Нет, ну ничего себе! — сказал Игорь, вставая. — Друг поскользнулся и упал, так ни одна зараза не помогла ему подняться.

— У тебя падучая, милый, — объяснила ему Ира. — Только ты можешь поскользнуться на песчаном пляже. И хватит орать на весь пляж, — вдруг вспомнила она. — Мне надоело из-за тебя со всеми объясняться.

— Ну и кто тебя просил объясняться с этой девушкой? — полюбопытствовал Игорь. — Я бы с ней сам прекрасно объяснился. Помог бы, например, отобрать трусы у попы.

— Негодяй, — величественно сказала Ира.