Венок кентавра. Желтый свитер Пикассо - Мария Брикер

Плешнер уныло отплыл в сторонку, подумал, приплыл обратно.

– Хочешь, я тебе помогу квартиру в порядок привести? – с надеждой спросил судмедик. Профессор все еще надеялся, что она передумает и выйдет за него замуж. Григория было жаль, но она не могла ничего предложить профессору и не хотела его обманывать.

Пообещав коллегам вернуть им завтра сухие вещи, Елена Петровна простилась со всеми и отправилась домой. Только у подъезда она вспомнила, что Рыжов с Трофимовым опять не забрали эти поганые крылья с балкона. Ругая коллег и себя последними словами, она вошла в подъезд.

Какая-то сволочь снова выкрутила лампочки на этаже. В полумраке лестничной клетки она заметила на своем половике какой-то предмет. Сердце в груди глухо стукнулось о ребра. Елена Петровна присела и осторожно потрогала предмет рукой. Сердце забилось сильнее: на половике лежал роскошный букет роз. Елена Петровна подняла его и вдохнула аромат. На лестничном пролете мерцал огонек сигареты.

– Сало хочешь? С черным хлебом? – хрипло спросила Зотова в темноту.

– Хочу, – просто сказал Варламов и снова вошел в ее жизнь.

Глава 10

Ловушка

В квартире было сыро. Влажность стояла в воздухе стеной. Елена Петровна решила не рисковать, свет не включать и зажгла свечи. Порезала сало с хлебом. Поставила на плиту обычный чайник. Розы определила в вазу. Предатель Федор все это время крутился у ног режиссера и довольно мурчал.

– С ремонтом я тебе помогу. У меня девочка есть хорошая, дизайнер, у нее своя бригада. Золотые руки у ребят, – заметил Иван Аркадьевич, сделал бутерброд и с наслаждением откусил кусочек. – По поводу расходов не волнуйся. Считай это моим подарком на Новый год.

Зотова разлила чай по чашкам и села.

– Обойдусь без твоих подарков. Я вполне могу сама сделать ремонт. Что тебе от меня надо? – в упор спросила она, сделала бутерброд и откусила кусок без всякого удовольствия. Варламов жевал и молчал. – Тебя твоя прима бросила? – ехидно спросила она.

– Что? – Варламов поперхнулся, закашлялся и с удивлением посмотрел на Елену Петровну. – Вот оно в чем дело, – усмехнулся он. – А я думаю, почему ты такая неласковая?! Про мой роман из газет узнала. Ревнуешь?

– Я? Я ревную? – Елена Петровна задохнулась от возмущения. – Да кто ты такой, чтобы я тебя ревновала!

– Вот и замечательно, что не ревнуешь. А я было подумал: с чего это ты вдруг на меня накинулась? С Василисой у меня все прекрасно. Я просто пришел вернуть тебе одну вещь, – сухо сказал режиссер и положил на стол служебное удостоверение. Елена Петровна открыла книжечку, и у нее вылезли глаза из орбит:

– Откуда у тебя мое служебное удостоверение?

– Нашел в подвале балетной школы. Ты, вероятно, в спешке обронила. Завез вот.

– Спасибо, – неловко откашлялась она. – Я там была по делу, расследую смерть ученицы твоей пассии.

– Да, мне Василиса говорила, что ты ее до обморока в Следственном управлении довела. Не ревнуешь, главное! Это правильно. К чему обиды, я ведь тебе никто, – злил ее режиссер. Елена Петровна с ожесточением вгрызлась в бутерброд, чтобы не заплакать и не звездануть режиссеру в глаз. Варламов просто нахально над ней издевался.

– Я же не думала, что твоя Василиса такая нежная, – буркнула она.

Варламов доел бутерброд и запил его чаем.

В кухне повисла пауза.

– Ладно, спасибо за чаек и сало. Собирайся, и поехали, – поднялся он со стула.

– Куда? – ошарашенно поинтересовалась Зотова.

– Ко мне. Поживешь в моей квартире, пока у тебя будет ремонт.

– Издеваешься? Как это я поживу у тебя? Где у тебя? С какой такой радости? Я не собираюсь делать ремонт. Просохнет все, и слава богу! И вообще, про какую квартиру ты говоришь?

– Я квартиру купил в Москве. В последнее время я в России часто бываю. Надоело по гостиницам и съемным хатам скитаться. – Варламов немного помолчал и рявкнул: – Я там не живу сейчас! Квартира без дела стоит. Все, хватит спорить. Собирайся, и поехали. Можешь хоть раз сделать, что я тебя прошу! Я не планирую на тебя претендовать, если это тебя так волнует. У меня другая женщина есть, как ты знаешь. Это ведь так просто, поднять свою задницу, взять вещи и поехать со мной! Быстро! – заорал Варламов, грохнув по столу кулаком.

Елена Петровна вскочила и метнулась в комнату. Только там она сообразила, что сошла с ума. Варламов, судя по всему, тоже. Зачем ему это надо – тащить ее к себе? Что происходит вообще? Спорить с Иваном отчего-то больше не хотелось. Почему-то Елене Петровне казалось, что если она возразит, то режиссер стукнет ее чем-нибудь тяжелым по башке. Если Варламову что-то в голову придет, гантелью не выбьешь. Придется ехать. Одно непонятно: что с собой брать? А главное, зачем все это надо Варламову? Елену Петровну осенило. Ее хотят убить! Варламов что-то знает и хочет ее спасти. А может, все наоборот: Василиса подговорила Варламова, чтобы он заманил ее в ловушку. Он спасает свою новую пассию! Они вместе ее убьют.

В дверях спальни появился Иван Аркадьевич со свечой в руках. В мерцающем свете его лицо казалось ужасным. Елена Петровна вздрогнула.

– Много вещей не бери, только самое необходимое, – хрипло сказал он. Елена Петровна в душе перекрестилась. Конечно, зачем ей вещи на том свете.

Варламов поставил свечу на туалетный столик и исчез. Елена Петровна открыла шкаф, достала дорожную сумку, покидала туда первое, что под руку подвернулось, и полезла за гантелью под кровать. Металл приятно холодил руку и успокаивал. Она сунула гантель в сумку, сверху положила ночную рубашку в клубничках, любимую, и закрыла молнию. Теперь она была готова.

– Готова? – как эхо, отозвался Варламов. Зотова снова вздрогнула.

– А как же Федор? – вдруг опомнилась она. – Я без него не поеду.

– Кота с собой заберем, – лишил ее последней надежды режиссер и взял Федю на руки. Предатель заурчал, как трансформатор.

– Еду его в холодильнике возьми… А я пока туалетные принадлежности соберу.

Варламов вышел, Елена Петровна спешно написала эсэмэс сыну, что ее залила соседка сверху и она временно переезжает к Ивану Аркадьевичу. Павел прислал в ответ смайлик. Разве сын мог предположить, что этот переезд может оказаться последним в жизни его матери? Однако кому еще она могла отправить сообщение такого, мягко говоря, интимного содержания? Трофимову? Вот Веня обрадовался бы, получив послание, что она ночует у своего бывшего поклонника. Завтра подколками бы замучил. Если это завтра наступит. Или Плешнеру? «Дорогой Григорий, я переезжаю к своему бывшему ухажеру Варламову. Не надейся и не жди», – Елена Петровна нервно хихикнула. Лучше бы, в самом деле, к Григорию сегодня отправилась. Сестра Плешнера Розочка накормила бы нормальной пищей. Потом, правда, пришлось бы уворачиваться от ухаживаний судмедика. Неизвестно, что лучше: от убийц гантелью отбиваться или от интеллигентных уговоров профессора судебной медицины выйти за него замуж.

Зотова покосилась на балкон, где все еще лежали ненавистные крылья. Теперь окончательно стало понятно, что во всех ее неприятностях виноваты именно они! Мистика самая что ни на есть настоящая! Иначе почему главная улика по делу до сих пор валяется на балконе у следователя по особо важным делам? Удивительно, что ее до сих пор с работы не выперли после таких нарушений.

Покидая квартиру, Елена Петровна заперла дверь и положила ключ в карман пальто. Завтра с утра она обязательно избавится от подарка Шутника. Если доживет до завтра.

Варламов сунул ей кота, забрал сумку и бодро потрусил вниз по лестнице. Зотова поспешила следом.

В салоне «Вольво» было тепло и уютно. Пахло чем-то ванильным. Елена Петровна немного успокоилась. Нет, Варламов не может ее убить. Он ведь не убийца, а культовый режиссер. Иван делает людей счастливыми. Неужели он не видит, что его красотка Василиса Берн – чудовище в обличье лебедя. Его предложение – случайность. Иван ведь не мог знать заранее, что у нее дома потоп. Приехал и решил изобразить из себя благородного рыцаря. По старой дружбе. Или эта случайность банально сыграла Варламову на руку? Он хочет выведать у нее информацию по делу, чтобы помочь своей любовнице.

– Это ты в подвале у Василисы шишку набила? – серьезно спросил Варламов. Зотова машинально схватилась за лоб. Про свою неземную красоту она и забыла совсем. Вечно Варламов является в самый неподходящий момент. Зато она похудела килограммов на десять. Форма висела на ней, как на глисте. Пришлось ее поменять на гражданскую одежду, брюки и свитер. Впервые в жизни Елена Петровна чувствовала, что одежда ей велика. В этом тоже крылья были виноваты. Неожиданно на Елену Петровну напал смех. Она всхлипнула и начала хохотать как ненормальная. Всю дорогу до дома режиссера Елена Петровна хохотала и не могла остановиться, пугая кота Федора и водителя. Варламов косился на нее странным взглядом, но попыток успокоить не предпринимал.