Принцип неверности - Марина Серова

С этими словами я порылась в сумочке и протянула Погорельцову взрыватель от гранаты. Он удивленно уставился на него:

— Что это?

— Такая интересная штучка, без которой ни одно взрывное устройство не сработает. В простонародье ее называют «запал». Не слышали такого слова ни разу?

Погорельцов дернулся, но тут же застыл, боясь пошевелиться.

— Не бойтесь, — улыбнулась я, забирая у него деньги. — Пока не выдернете вот это колечко и не отпустите вот этот рычажок — ничего не произойдет. И вообще, сам по себе запал не страшнее петарды. Но стоит приспособить его к какому-нибудь взрывчатому или горючему веществу, например к бензобаку, и беды не миновать. Спокойной вам ночи, Владимир Алексеевич!

И, пока Погорельцов завороженно смотрел на «проданный» ему мною боеприпас, я мягко тронулась с места, развернулась и поехала домой.

Следующий день я решила посвятить обследованию концертных площадок, на которых предстояло выступать Хрыкину. Заодно и разведать оптимальный маршрут. Об этом я сказала Арчирову, позвонив ему около девяти утра на мобильник. Илья Семенович, узнав о моих планах, замялся. Я тут же представила, как он трет затылок, краснеет и потеет от волнения.

— Евгения Максимовна, дело в том, что Владимир Алексеевич хотел бы сегодня обсудить с вами основные и запасные маршруты следования.

— Илья Семенович, — попробовала я его успокоить, — не волнуйтесь, вечером все это у вас будет. В конце концов, это, конечно же, важно, но не настолько, чтобы посвящать этому весь день.

— Ну, почему же весь день? — замямлил Арчиров. — Сядете, посмотрите план города, наметите, как удобнее и безопаснее добираться до ДК «Электронщик»…

— Не шутите, Илья Семенович, — перебила я директора арт-агентства, — эти планы были нарисованы лет двадцать тому назад. Так что они безбожно устарели. Можете так и передать Погорельцову. Все, Илья Семенович, мне некогда, я убегаю.

Проговорив все это скороговоркой, я дала отбой и отключила мобильник. Пусть помучаются, господа артисты, неизвестностью! Я и так угробила на них два дня впустую.

Первым делом я отправилась в ДК «Электронщик». Добираясь обычным путем, я быстро убедилась, что так мы угодим в пробку, в которой простоим до «Фроськиного заговенья». Поток транспорта был настолько плотным, что за сорок минут я продвинулась всего на полторы остановки. Значит, придется ехать по объездной дороге. Так хоть и дальше по километражу, но зато по времени получится быстрее.

«Электронщик» — здание постсталинского модернизма с колоннами, на которых еще сохранились символы единения «рабочего класса и трудового крестьянства», — встретил меня гулкой пустотой.

Поплутав по фойе, я наконец-то наткнулась на живую душу в виде бабушки-уборщицы.

— Тебе, дочка, кого? — спросила она, подслеповато щурясь на меня.

— У вас какое-нибудь начальство сегодня есть? — поинтересовалась я.

— А на кой тебе начальство? — не растерялась бабуся.

— Очень нужно, бабушка, — как можно мягче ответила я.

— Никак комиссия какая-нибудь, — догадалась старушка и тут же решила уточнить: — Из отдела культуры аль из администрации?

— Что-то наподобие того, — не стала я разочаровывать бабулю. — Но только бери выше.

— Из области? — ахнула она.

— Еще выше, — соврала я, — из Москвы!

Однако это не произвело на бабушку никакого впечатления. Видимо, Москва в ее представлении была ничем по сравнению с той же районной администрацией.

— Тогда тебе, дочка, к директору надо.

— А где его найти? — быстро спросила я.

— На второй этаж подымись, там увидишь, — ответила старушка, окончательно теряя ко мне всяческий интерес.

Следуя ее совету, я поднялась по широкой лестнице на второй этаж и начала разглядывать в полумраке таблички на дверях. И почти сразу же наткнулась на потемневший от времени латунный прямоугольник с надписью «Директор Дома культуры».

Директор при ближайшем знакомстве оказался директрисой. Это была еще нестарая и очень понятливая женщина. Я быстро объяснила ей цель своего прихода, и она согласилась мне помочь.

— Тут вы правы, — сказала она. — Сегодняшняя молодежь в своей «любви к искусству» кого угодно в землю втопчет. У нас недавно какая-то рок-группа гастролировала, так не поверите — поклонники тройное оцепление полиции снесли! Если бы не ОМОН, не знаю, что и было бы.

Вместе с директрисой мы обошли все закулисные помещения, которые предполагалось задействовать во время выступления Хрыкина. Заодно я осмотрела и служебный вход.

Уже сидя в машине, я быстро набросала примерный план здания и прилегавшей к нему территории.

Из «Электронщика» я отправилась в концертный зал «Центральный». На этот раз я проехала по объездной дороге. Как я и предполагала, времени на то, чтобы добраться до центра города, ушло на треть меньше.

В КЦ меня встретили менее любезно. Слоноподобный охранник на входе придирчиво разглядывал в течение десяти минут мою лицензию телохранителя и наконец выдохнул только два слова:

— И че?

— Как это — «че», — удивилась я в свою очередь. — У вас послезавтра выступает Макс Хрыкин, так?

— Понятия не имею…

— Зато я имею. Так вот, я — его телохранитель.

— И че?

— Мне надо посмотреть зал и закулисные помещения.

— На фига?

— Чтобы знать, как вести себя в случае непредвиденной ситуации.

— У нас таких ситуаций не бывает.

Можно, конечно же, было бы просто выключить этого слоника и спокойно пройти, куда мне надо. Но это было бы слишком грубо. Да и потом, зачем мне лишние заморочки и конфликты?

Поэтому приходилось вести с ним диалог в таком идиотском режиме, пока не появился субтильный молодой человек. Увидев его, охранник обрадованно замахал руками. Через десять минут я уже осматривала закулисную часть КЦ «Центральный». Эти данные я также зарисовала в свой блокнот. Со служебным выходом в «Центральном» все было в порядке. Он выходил на тихую улочку и упирался в глухой дворик, который я знала как свои пять пальцев. Кроме того, был еще один ход, через соседний дом, о котором знали немногие.

Покончив со всеми делами, я вспомнила, что телефон у меня отключен. Наверняка за это время мне поступила куча звонков. Быстро приведя мобильник в рабочее состояние, я просмотрела пропущенные вызовы. Так и есть. За это время мне восемнадцать раз звонил Арчиров, девять раз пытался связаться со мной Погорельцов, пять раз Котехов и два раза — тетя Мила. Из всех абонентов меня больше всего интересовали тетушка и Олег. Но тетя — это святое.

Выбрав ее номер на дисплее, я нажала кнопку вызова. Тетя Мила сняла трубку, едва прозвучал третий гудок.

— Тетя, это я. Что-нибудь случилось?

— Конечно, случилось, Женечка. Во-первых, я волнуюсь. Зачем ты отключила телефон? Звоню, а мне этот противный голос сообщает, что ты временно недоступна. Ну, как тут не волноваться, скажи на милость?

— Тетя, — удалось мне наконец-то вставить слово в ее монолог, — я тебя очень люблю, но давай по делу. Честное слово, я очень занята!

Тетя Мила на секунду обиженно замолчала.

— Во-вторых, несколько раз звонил Олег. Говорит, что у него к тебе срочное дело. Просил позвонить, как только появишься, — сообщила она.

— Спасибо, тетя, — совершенно искренне поблагодарила я ее. — И не беспокойся за меня. Я уже взрослая.

— Женечка, детка, ну как же мне не беспокоиться? — опять запричитала тетя Мила, но я уже нажала на сброс.

И тут же набрала номер телефона Олега. Но теперь отключен был он. Чертыхнувшись, я хотела было позвонить Арчирову, но вовремя вспомнила, что собиралась сама к ним ехать. Спрашивается, какой смысл тратить деньги? Включив двигатель, я вырулила со стоянки на дорогу и поехала в сторону гостиницы «Славянка».

Деятели от музыки встретили меня по-разному.

Арчиров всплеснул руками:

— Евгения Максимовна, где вы ходите?! Я тут чуть с ума не сошел от волнения!

Погорельцов хмуро со мною поздоровался, и единственное, чем он поинтересовался, так это зачем я отключила телефон.

— Аккумулятор подсел, а зарядить не было возможности, — нагло соврала я, глядя ему прямо в глаза. Продюсер ничего не ответил, сделав вид, что поверил мне.

Зато Галушко начал ехидничать:

— Чем порадует нас наша дражайшая мисс Марпл? Наверняка она не напрасно почти весь день скрывалась.

Я приняла независимый вид и поинтересовалась:

— Все высказались? Может, теперь позволите и мне вставить словечко?

— Ах, да, конечно-конечно, — продолжал ерничать Галушко. — Мы совсем забыли, что вы самая талантливая среди нас…

— Заткнись, Вадим, — не сказал, а приказал Погорельцов. — В отличие от тебя, у нее все получается! А ты только и научился, что коньяк, как воду, хлебать, да показывать всем свое тупое остроумие. Рассказывайте, Евгения Максимовна, не обращайте внимание на этого шута.