Дурацкий кораблик - Алексей Лавров

– В первую очередь назначаю капитанами: вас, сэр Джон, на «Забияку», вас, сэр Джэкоб, на «Подарок», вас, сэр Сэнди, на «Бродягу».

Лихо он названия кораблям раздаѐт. По праву Командора, что тут скажешь. Гм, «Бродяга» – это, понятно, каторжник, «Забияка» – шлюп, а «Подарок» – захваченный купчишка. Прикольно, даже нравится.

– Командиром артиллерией назначаю Вас, сэр Адам. Сэр Израэль, приказываю Вам начальствовать над ремонтом судов и прочим по плотницкой части, отдаю под Ваше начало пленных плотников. Сэр Бил, Вам вести учѐт запасов в трюмах и оружия в арсеналах. Сэр Грегори, Вы заведуете всеми прочими работами. Во-первых, будем присылать к Вам провинившихся, обременяйте нерадивых без жалости. Время потребное для исправления оболтусов на Ваше усмотрение. Во-вторых, пацанам нужно пошить робу и обувь. Ну и прочее, что потребуется. Командуйте пленными мастерами. Джентльмены, в помощники подбирайте кого и сколько хотите, спрашивать буду с вас. Кроме основной заботы, у вас будет главная – учить пацанов. Погоним к вам ватаги по графику, как на вахты. Только прошу, без рукоприкладства. За непочтительность карать будем мы. Мы умеем наказывать, джентльмены.

– Угу, мне вон Эндрю ваш, помнится, сказал, что вы шустрые, – ворчит дядя Яша. – Я уж лучше сам всѐ пацанѐнку объясню, чем к вам его…

– Британская школа мореплаванья? – брезгливо цедит Командор. – Ром, линьки и содомия? Всю эту поганую морскую романтику за борт…

– О как! Британское мореплавание вам не по нутру?! – крутит головой дядя Яша.

– Без рома не обойтись, а линьки, если не до смерти, очень даже полезно! – убеждѐн дядя Ваня.

– Мне казалось, моряки понимают смысл слов «приказ» и «запрещено», – холодно удивляется Руда. – За то, что нельзя, зарежем без разговоров. Предупреждение единственное и последнее.

Повисла неловкая тишина. Командор, собрав волю, продолжил уже не так властно, но твѐрдо:

– Вы не должны испытывать к пацанам ни жалости, ни злости. Просто учить. Без эмоций. Все поощрения и наказания будут исходить только от нас. Отцы, не забывайте, что имеете дело с убийцами – это очень серьѐзно! Я знаю, что говорю, сам такой. Если вы сочтѐте, что кого-то нужно наказать, или наградить, милости прошу, вернее, приказываю докладывать мне, или вот им.

– Давай, Командор, уже о приятном, – советует Пушок.

– Есть у нас, что сказать о приятном. Мы взяли богатую добычу. Половина всего, что в трюмах причитается судовладельцам. Все присутствующие принимали участие в захвате «Бродяги». Половину его груза делим так: У меня, как у Командора, пять долей. Зак своей смертью обеспечил наш старт, ему пять долей, сэру Джэкобу за то, что первым поверил в нас, десять долей, остальным по одной доле.

«Забияку» брали только мы с дядей Яшей и с дядей Билом. Вам, сэр

Джэкоб и вам, сэр Бонс, по две доли, парням, первыми поднявшимся на палубу – Заку, Поли, Грегу и Гарри тоже по две доли, прочим по одной с половины груза шлюпа, – начал Руда о приятном. А деды чего-то на боцмана уставились. Жалко им, что ли?

– Сколько их было на шлюпе, Заки? – ласково спрашивает дядя Ваня.

– До хрена.

– И вы их всех? И Джэкоб с вами?

– Ещѐ Билли Бонс, – напоминаю шкиперу.

– Ну, конечно, это всѐ объясняет! – ухмыльнулся дядя Изя.

– Да, сэр Израэль, не отвлекайтесь, – говорит Руда и хочет продолжать, но тут с вопросом влез старый Сэнди:

– Полтора или два десятка бугаѐв с мушкетами? И Джэкоб с Билли и с соплежуями?!

– Да, сэр Сэнди, я сам там был. Мне кажется, что Вы мне не верите. Мне кажется? – тон Командора, казалось, начал сжижать атмосферный азот.

– Да, сэр Командор, кажется, сэр, – пролаял старый Сэнди.

– Ты перекрестись, Командор, – ухмыляется Хаски.

– С вами каждый раз креститься, рука отвалится. О чѐм это я? А! О приятном. Остальная добыча тоже делится по долям. Мне опять же пять долей. Мои парни всѐ придумали и организовали, им за это по три доли. Вам, отцы за мудрые советы, руководство и помощь тоже по три доли.

Вожакам ватаг по две доли, прочим по одной, – доводит до собравшихся Руда. – Да, чуть не забыл, десятина от всего пойдѐт на общее.

– Командор, а на свою долю можно из добычи выбирать? – что-то подсчитывая в уме, интересуется старый Сэнди.

– Пока нельзя. Вот обживѐмся на острове, можно будет выбрать всѐ, кроме денег и драгоценностей. Прочие вещи будем отдавать, когда определимся с их относительной стоимостью.

– Какова стоимость мушкета в козах? – интересуюсь на полном серьѐзе.

– Лучше в кабыздохах, – ржѐт Хаски, – ну, куркули! Клык кроме лошадей целую псарню на суда протащил, а Зуб поехал тырить сети, так кроме них припѐр кур, коз, кроликов, свиней. Давайте их, чтоб не делить, просто сожрѐм.

– Я скорее тебя на шашлык пущу, пустобрѐх. – Рычит Клык. – Мастифы и овчарки тебе кабыздохи?

– Ты его собачкам скорми, – советует Зуб. – Что с него взять? Дворняга городская, дальше помойки не видит них… чего.

– Всѐ-таки, ребятки, как нам добычу поделить? – не сбивается с мысли Сэнди.

– Ты, Командор, всѐ усложняешь, – вмешался Черныш. – Проще надо.

Деньги делим пропорционально долям. Ещѐ есть имущество, которое ни делить, ни продавать мы не будем. Оружие и стратегические запасы, короче, всѐ, от чего зависит наша боеспособность, то есть наши безопасность и успешность в делах. Прочее имущество продаѐтся, передаѐтся в управление или в аренду. Доходы, опять же, согласно количеству долей.

– Хм, отцы, вам понятно?

– Да, сэр Командор, так будет справедливо, сэр, – за всех поддерживает Черныша дядя Ваня.

– Благодарю вас, джентльмены, повторяю, нам необходим ваш опыт, мы высоко его ценим. Прошу приступить к делам.

– Будь в нас уверен, Командор. – Ответил за всех дядя Ваня, вставая.

Глава 18

Деды степенно удалились. Важно и обиженно сопя. Как же! Они при должностях и положении вежливо посланы… по делам, а эти сопляки…

Совет комиссаров у них, понимаешь! Руда нагло и доходчиво показал у кого власть, а кому уважение.

– «Таперича, граждане, когда этого надоеду сплавили…» – дурачится Хаски.

– Серьѐзно и по-русски поговорим об обучении пацанов, – Руда начал вводную. – Не только о боевой подготовке, но с упором на неѐ родимую. Пацанам уютно в стаде. И сильный топчет слабого. Делаем разделяй и властвуй – разделение на ватаги и авторитет вожаков поддерживаем силой своего авторитета. Неждан, у тебя нехилая репутация.

– Я ж дристун!

– Парни готовы обдристаться, чтоб походить на тебя, – усмехнулся

Пушок. – Ты для них – легенда.

– Ну, уж, прям… – блин, а я думал, что разучился смущаться.

– Прям, боец, – рычит Черныш.

– Задачу понял? Молодец. А вы? Повторяю. Ватага отвечает за каждого своего бойца. – Руда похож на профессора на лекции. Только очков не хватает.

– Ватага в ответе за каждого ватажника. Вплоть до ликвидации, – дублирует Черныш, – клан, контролируем вопрос.

– Приказываю делать так, – чеканит Руда.

– Яволь, Командор, – за всех буркнул Лют, мы просто покивали.

– Теперь про общую подготовку. Весь упор на психологию. Чтоб чем пацанам было страшнее и больнее, тем веселее они смеялись. Учим жѐстко: На слабо, на перегонки и по бразильской системе. Нет много, или мало, есть хватает, или нет. Конфетку получает не тот, кто бежал быстро, а кто прибежал первым. Прошейте это им в пзу. По отдельным задачам между собой разберѐмся, но, парни, не замыкайтесь только на своих темах. Отрывайте время у себя и участвуйте в непрофильных тренировках. У нас тут не королевский флот, народу мало, поэтому узкой специализации мы себе позволить не можем. Каждый должен суметь заменить каждого. Уясните это сами и вдолбите пацанам. Нет ничего второстепенного, всѐ главное.

– Не так или не совсем так, Командор, – Черныш, как всегда, задумчив.

– Что-то упустил? – Руда озабочен.

– Угу. Саму суть. Вот Макаренко…

– Не погань светлое имя! – Пушок взбеленился.

– Царствие ему небесное, ещѐ не рождѐнному. Если отвлечься от эпохи, что он сделал?

– Ну, большевиков воспитывал.

– Плюш, ты его поэму читал?

– Нет, конечно, да и так ясно. Что с комуняки возьмѐшь?

– Дурак. Каким он был коммунистом, не нам судить. Он разработал работающую методику адаптации асоциальных элементов в реальное общество.

– Будем из наших отморозков делать пай-мальчиков?

– От тебя не ожидал, Неждан. Грабить будем бандой? Вот тебе общество, коллектив!

– Черныш, умница. У тебя кроме тезисов что-нибудь готово? – Командор заинтересован.

– Начало мы интуитивно нашли – разбили ребят на ватаги. Дальше тяжкий труд и побои. Сделаем их красавчиками по формуле Макаренко. «Красота – функция труда и питания». – Черныш умилительно заботлив.

– За борт повыпрыгивают, Командор, или бросятся бунтовать, – прикидываю красоту Черныша. – Вот если им будет, кого пожалеть, кроме себя, Дасти, например…