МЕТРО 2033: ВОЙНА КРОТОВ - Александр Шакилов

— Босс, это и есть тот самый белый человек.

Слова нигерийца кипятком ошпарили сердце Сайгона.

Он подчинился приказу Фиделя. Множество мелких морщинок окружали голубые очи команданте. Над правой бровью темнела маленькая родинка, а щёку рассекал заметный шрам. Ямочка на подбородке. У Сайгона такая же. Борода росла неравномерно, по-азиатски. И у Сайгона…

— Я… — начал Сайгон, и тут же слёзы хлынули из него африканским водопадом Виктория.

Он рыдал, как мальчишка, и не мог сдержаться. Волновался неимоверно, но всё же смог сказать:

— Я твой сын. Меня зовут Сергей Ким. Я — твой сын! Моя мать…

Он говорил и говорил. Он рассказал высокому мужчине о том, как жил все эти годы, как организовал своё дело, женился на Светке и у них родился сын Андрюшка, а потом ему, Сайгону, каждую ночь начал сниться отец… Он, простой фермер-зверовод со Святошина, мечтал найти своего отца. Мечтал!..

— И я нашёл тебя, отец! Я нашёл тебя!

Пока Сайгон говорил, ствол пистолета касался его лба. Как только он замолчал, Фидель убрал оружие.

— Отпустите его.

Сайгон встал с коленей. Сунул руку в карман. И видел, как напряглась команда Фиделя, пальцы коснулись спусковых крючков.

Сайгон медленно протянул Фиделю губную гармошку:

— Это твоё, отец. Боб Дилан, помнишь? Ты играл блюзы, а я танцевал, помнишь?

Судорога исказила лицо Фиделя.

— Иди ко мне, сын. — Он раскрыл объятия.

Улыбаясь и утирая слёзы, Сайгон шагнул к отцу и…

…схлопотав удар в подбородок, оказался на полу.

— Что это за цирк, а?! Что за бред несёт этот ублюдок?! — Фидель приблизился к Лектору. — Какой ещё на хрен сын?! Он что, наркоман?!

— Я не знаю. Он просил отвести его к большому белому человеку, у которого я взял…

— Я знаю, ниггер, что за вещь ты у меня взял. Это очень дорогая вещь. И теперь ты мне должен.

Лектор медленно кивнул, соглашаясь с Фиделем. А что ему оставалось делать, если в диспуте против его цепи аргументами выступали сразу четыре ствола?

Сайгон попытался встать, но в глазах у него потемнело, голова закружилась. «Были бы мозги, было бы сотрясение», — вспомнил он старую шутку.

— Ну ты даёшь, Фидель. А я уже поверил, что это чмо — твой отпрыск. — Говорил мужчина одних лет с команданте: хорошо за полтинник. Одет он был в просторную полосатую куртку с бахромой на рукавах. Камуфляжные штаны сплошь истыканы булавками и значками. Но главное — его причёска: десятки косиц-дредов выдавали в нём растамана со стажем, прожжённого любителя чудо-травы.

— Ты меня пугаешь, Че, — в тон растаману ответил Фидель и повернулся к телу, распростёртому на полу. — Эй, вставай уже, хватит валяться. Если ты не понял, то намекну: я пошутил. Я не знаю, кто ты такой. Ты вовсе не мой сын. Ошибочка вышла.

Сайгон приподнялся на локтях:

— Как тебя зовут?

— Ты же слышал — Фидель.

— Это не имя, это собачья кличка! Как тебя зовут?!

Команда Фиделя нервно зашевелилась, кто-то предложил накормить ублюдка собственным языком. Фидель поднял руку, все сразу замолчали.

— Ты не понял, малыш. Моё имя — Фидель. Всё остальное в прошлом, в старом мире. А старый мир со всеми его небоскрёбами, кредитами, воинскими обязанностями и продажными чиновниками мёртв. Мы переживали насчёт озоновых дыр и лесов Амазонки, боялись за китов и панд? Всё! Можно не беспокоиться. Разве это не замечательно, малыш? Старый вонючий мир мёртв!.. Давно уже друзья называют меня Фиделем. А ты хочешь меня так называть?

Сайгон кивнул.

— Вот и славно. Чую, мы поладим. — Он убрал пистолет в кобуру и ткнул пальцем в грудь растамана: — Че, тебе придётся извиниться перед малышом. Ты назвал его…

— Чмо, — кивнул растаман. — Я беру свои слова назад.

— Малышу Сайгону нехорошо. Сделай ему лекарство.

Пока растаман колдовал над спиртовкой и кружкой, в которую засыпал мелко нарезанную траву, напоминающую лепестки чая, Сайгон собирался с мыслями. Это у него слабо получалось. Как же так, а? Столько прошёл и пережил, чтобы встретить отца, а выяснилось, что хозяин губной гармошки — чужой человек? Это несправедливо! Быть такого не может! Столько совпадений — буква «А» на боку, подпись Боба Дилана…

Сайгон готов был разрыдаться вновь, но уже не от счастья, а от огорчения. Не пристало взрослому мужику нюни распускать, но слишком уж велико было разочарование. Ему словно перебили позвоночник — не было сил двигаться дальше, не хотелось вставать… И дышалось через силу. Всё, чем он жил последние годы, в мгновение обратилось радиоактивным пеплом.

«Врёшь, Сайгон, не всё!» — мысленно прикрикнул он на себя.

Светка. Грациозные движения, тонкая талия, стон наслаждения…

Андрюшка. Надежда. Гордость. Смышлёный взгляд.

Твоё дело, ферма, зверьё, которое ластится, когда ты сыплешь нарубленную морковь.

И даже родная станция Святошин, с Кашкой, Болтом и Митькой Компасом.

Какой пепел?! О чём ты говоришь, Серёжа?

И даже губная гармошка — точно инструмент отца. Не бывает таких совпадений, чтобы и буква, и подпись, и вообще. Другое дело, откуда она взялась у Фиделя. Быть может, он украл её точно так же, как это сделал Лектор? Тогда, Серёженька, всё только начинается и надо выяснить у команданте, где и при каких обстоятельствах он раздобыл редкий музыкальный инструмент…

Че протянул Сайгону белую эмалированную кружку с закопченными боками. Сайгон взял её и, обжёгшись, тут же поставил на пол. Хорошо хоть, не на себя перевернул. Удивительно, как это Че смог удержать её пальцами.

— Что, тяжёлая? — хохотнул растаман. — Пей. Это лекарство. Вмиг тебя на ноги поставит.

У пойла был неприятный запах, но на вкус Сайгон пожаловаться не мог. После двух глотков голова перестала болеть, после трёх он почувствовал, что абсолютно здоров, будто и не душили его вовсе, не били по рёбрам и не тыкали в него багром и пистолетом. Лёгкость. Бодрость. Сила. И даже разочарование куда-то исчезло, уступив место прекрасному настроению.

— Э, нет. Хватит. С лекарством шутить не стоит. — Че отобрал у Сайгона кружку.

Сайгон сперва разозлился на растамана, а потом сообразил, что лекарство это — наверняка какая-то наркота, и лучше бы им не злоупотреблять. А то и вообще два пальца в рот… Но это уже лишнее, ладно.

— Я собираю отряд для ответственной миссии, — произнес команданте.

И хоть Фидель не шутил, Сайгон расплылся в улыбке:

— Поход на станцию Днепр — это не ответственная миссия, а самоубийство. Станция на поверхности. Там радиация и мутанты. Лыбидь. Там обитает лыбидь! — Он скорчил страшное лицо и рассмеялся.

Фидель с неодобрением покосился на Че. Тот молча пожал плечами и отвернулся.

— Всё верно, малыш. Но на самом деле…

— Вы все умрёте! — радостно провозгласил Сайгон.

— Тише. — Фидель выразительно посмотрел на полог шатра. — Не надо давать повод нашему другу Борису. Он спит и видит, как бы спровадить со станции меня и мою славную команду. Лишь только защита герцогини… царицы… нет, уже императрицы Берестейской не даёт Борису проявить себя во всей красе. — Фидель подмигнул Сайгону: — Запомни, малыш: с женщинами надо дружить. Причём как можно чаще! А теперь я хочу представить тебе своих спутников. С Че ты уже знаком. Он у нас спец по нетрадиционной медицине и вообще мастер на все руки, Джа ему в помощь.

Че с достоинством кивнул, мол, всё верно, так оно и есть. Под его оранжево-зелёной хламидой можно было спрятать всё что угодно — пару килограммов конопли, автомат Калашникова и походный котелок. Сайгон вдруг вспомнил хиджабы амазонок с Нивок.

— А это наш военспец, — продолжил Фидель. — Зовут его Байда. Голыми руками способен обратить в бегство роту противника. И это не шутка. Прецеденты бывали.

— Доброго дня. Як ся маете?[7] — Байда был казаком. Только вместо традиционных на Политехе шароваров он носил камуфляжные штаны с многочисленными карманами. С бритого черепа свисал оселедец, длиной соперничавший с усами.

— Дякую, усе гаразд![8] — ответил Сайгон, чем вызвал одобрение казака.

— Ну, вижу, с Байдой ты поладишь. — Команданте с одобрением хлопнул Сайгона по плечу. — А это Мышка. Мышка — человек особый. Я бы даже сказал — человечище. Он мародёр. Радиации не боится, с мутантами на ты. А наверху мутанты, как ты знаешь, куда круче наших, подземных.

У Мышки был цепкий взгляд и жидкие волосы, зачёсанные назад. Шорты по колено и фуфайка на голое тело. Рваные кеды. На ремне в кобурах два револьвера. Ковбой. Разве что шляпы не хватает.

Только Сайгон подумал об этом, как Мышка вытащил откуда-то из-за спины чёрную шляпу с широкими полями и нахлобучил себе на голову.

— Я похож на клинтыствуда?

Сайгон не понял, что мародёр имеет в виду, но на всякий случай кивнул: ещё как похож.