Имею право сходить налево - Григорий Славин

Еще последняя гильза не перестала цокать по полу, а Палач уже сунул пистолет за пояс, обошел Сказкина и резко откинул штору в сторону.

Марина бросила стремительный взгляд на Эрэра. Окаменев до состояния микеланджеловского Давида, белый как скатерть, Роман Романович осторожно моргнул. Известь тут же ссыпалась с его мохнатых ресниц.

– Кирьян, принеси стакан корвалола и накапай туда сорок капель воды.

– Простите, босс… – Марина не сказала это, а просвистела. Кашлянув, поправилась: – Босс, простите… Я не знаю… что с ним случилось.

Палач, внимательно осмотрев окно, отпустил штору, и та, послушно шлифуя паркет, вернулась на свое место.

– Никого нет, – пробормотал он, возвращаясь на свое место перед столом. – Видимо, ушел. Вам нужно пересмотреть концепцию собственной охраны, босс.

Не торопясь, Сказкин вытянул из кармана платок и смахнул с головы пыль.

– Мы готовы, – решительно сообщила Марина.

Сказкин покосился на Палача:

– Я вижу. Он – точно готов.

– Он просто волнуется, босс.

– Если он волнуется, можете отправляться обратно! Ты – в музей! Он – в притон!..

– Он чистый, – тихо оправдалась Марина. – Просто не выспался. Можете на меня положиться.

– Он, в принципе, управляем?

Марина посмотрела на Палача. Тот, взяв со столика при входе пирожное, ел и, наклонив голову, читал на корешках названия книг в шкафу.

– Можете на меня положиться.

– Я это уже слышал.

– Он управляем.

– Он способен мыслить? – уточнил свой интерес Сказкин.

– Он способен мыслить.

– Тебе нужно сменить охрану, босс, – сказал Палач, засовывая в рот остатки пирожного.

– Не называй меня боссом! – вскипел Роман Романович. – Развели тут блатняк!.. – он строго посмотрел на Марину и стер платком пену с угла губ. – Двадцать тысяч долларов за работу минус за ремонт моего кабинета.

– Из его доли.

– Да мне плевать, из чьей!.. Я сказал – двадцать тысяч минус, – он оглянулся и оценил ущерб, – три!

– Кого будем убирать?

Выдвинув ящик, Сказкин вынул две фотографии и швырнул на стол. Заметив, что Палач двинулся, грохнул ладонью:

– Стой где стоишь!

Поняв, что фото предлагается скорее ей, чем напарнику, Марина быстро подошла и стала их рассматривать.

– Сегодня вечером… возможно, ночью, он приедет к моему дому. Пробудет некоторое время у меня, а после выйдет. Выведете его подальше и…

– Мы вас не обманем, – пообещал Палач.

И только сейчас Сказкину пришло в голову, что его обязательно обманут.

– …и потом принесете мне его голову. Тут же получите деньги и можете быть свободны, как ветер в пустыне.

– Голову? – Палач попробовал получить дополнительных разъяснений.

– Да, голову! – вскипел Сказкин. – Это предмет, которым курят марихуану и нюхают кокаин.

– На чем он подъедет? – уточнила Марина.

– На «Жигулях», – еле сдерживая себя, выдавил Роман Романович.

– На чем?

– «Лада-Калина», – процедил Кирьян. – Красного цвета.

– Зачем он это делает?..

– Я не знаю зачем, – равнодушно ответил Кирьян. – Думаю, сбивает со следа.

– Умно, – похвалил Палач. – Так, значит, понятно. Нам нужно перерезать тормозные шланги в «Жигулях».

– Пожалуй, – согласился Сказкин. – Если любите все делать красиво, можете перерезать. Но потом, как только он сядет, его нужно будет пристрелить, а голову привезти мне. Но запомните…

Произнесено это было с интонацией, требующей повышенного внимания.

– Запомните… умереть он должен только после того, как отъедет от моего дома на достаточное расстояние. Вы поняли? Ночью или вечером он обязательно ко мне приедет! Сидите неподалеку и ждите!

– Никаких проблем, – довольная, что все обошлось, заверила Марина. – Как только он отъедет от вашего дома, его душа переселится в дом предков у озера.

Сказкин присмотрелся и прищурился:

– Ты точно не нюхаешь?

– Никаких проблем, – и она положила руку на плечо Палача. – Никаких проблем, Роман Романович.

По остывшим глазам Сказкина Марина поняла – все в порядке, и этим бы все и закончилось, и ушли бы они из его дома, уладив все проблемы, но Палачу зачем-то понадобилось успокоить хозяина еще:

– Если хотите, Роман Романович, я подежурю пару дней на крыше дома напротив. Вы будете у меня постоянно в прицеле, так что муха не пролетит.

– Никаких проблем, – дрогнувшим голосом пробормотала Марина. – Он просто не выспался…

Но Сказкин уже поднимал руку. Он врезал ей по столу так, что с телефона, исполненного в виде аппарата начала прошлого века, слетела трубка, а под высоким потолком пролетело эхо грохота.

– Кирьян!.. Уведи этих дефективных, пока я их не пристрелил!..

Взятый Кирьяном под руку, Палач подозрительно прищурился:

– Мне не нравится взгляд Кирьяна. Что ты задумал, Киря?

– Уведи… – взмолился Сказкин. – Уведи, пока я еще контролирую себя…

– Присмотри за Кирей, босс, – посоветовал напоследок Палач.

Оставшись один, Роман Романович дотянулся до столика и схватил бутылку водки. Наполнил стакан и выпил, не закусывая.

Он не знал, что время плохих для него новостей даже еще не наступило. Через десять минут поступит первая плохая новость. Но Сказкин, не зная об этом, умиротворенно закрыв глаза и дыша ритмично, сопровождал движение водки внутри себя.

Глава 6

Слава

Честное слово, вот, честное слово – в этих колготках мы были похожи на избитых плантатором негров. Я не видел себя со стороны, но если судить по Гере, чья голова была меньше моей, то кроме негра я был похож прежде всего на мутанта. Приплюснутый нос, нет ушей, губы – как раздавленные ногой вареники. Кроме того, Гриша сумел разыскать, как и обещал, две пары, он обещание выполнил, но одна из пар оказалась ажурной вязки. Я знаю, как выглядит попа, обтянутая такими колготами, но впервые в жизни видел обтянутое ажуром лицо. Раньше меня постоянно мучило – почему, когда перехватывает задницу, я принимаю слабительное через голову, а когда перехватывает голову, укол мне ставят в задницу. Какая в этом взаимосвязь? И сейчас я еще больше запутался. Если обтянутая ажуром задница тотчас будила во мне самые сексуальные, чтобы не сказать – непристойные, желания, то сейчас я просто старался не смотреть на Антоныча, чтобы не отбить желание заниматься любовью на всю жизнь. Ничего более ужасного, чем торчащие из сетки брови и нос, я не видел.

– Значит, так, – руководил Антоныч, – утром там народа нет. Заходим, закрываем двери. Если есть охранник, Гера его вырубает.