Как в кино не будет - Светлана Бестужева

- Что с тобой? - испугалась Вера. - Я тебя чем-то расстроила?

- Ну что ты, это я от неожиданности, наверное. Не думала, что вы там обо мне помните.

- Это я от тети Ривы и от Семена научилась. Они вечно о ком-то беспокоятся, кто-то у них под опекой. И Софа, Семкина сестра, точь-в-точь такая же. Красивая, ей уже за пятьдесят, а больше сорока никогда в жизни не дашь, трое детей, куча внуков. И все равно своих забот мало, обязательно чужими делами надо заниматься. Со мной она несколько месяцев возилась, пока из арбатской "прости господи" человека сделала. Они с мужем оба врачи, причем такие, что к ним в клинику за деньги очередь чуть ли не на полгода. Жаль только, что Моисей Семенович быстро умер - всего полгода пожил, как человек... Магнитофон, кстати, тебе от Семки.

За чашкой кофе с импровизированной закуской Вера постепенно узнала от меня все, что случилось в нашей квартире за последнее время. Разумеется, некоторые особенно мрачные подробности я опустила, но и без того картина получалась невеселая. Правда, гибель Марии Степановны и самоубийство Елены Николаевны особого впечатления на Веру не произвели: они никогда не были в добрых отношениях. Но смерть Лидии Эдуардовны, история неудачного замужества Ирины и трагедия с Наташей привели в ярость.

- Ну, я ему устрою, этому красавцу, он у меня за все заплатит!

- Верочка, ради Бога, не надо! - взмолилась я. - Если он узнает, что я тебе рассказала...

- А ты мне ничего и не рассказывала. Ты ведь не знаешь, зачем я приехала. Я хочу купить этот дом. И не просто хочу, а куплю, в принципе уже все решено и нужно только уладить формальности. Так что получит твой Никита вместо этой квартиры в лучшем случае двухкомнатную. И то, если доплатит и будет хорошо себя вести. А за Ирку я с ним рассчитаюсь, есть способы.

- Зачем тебе это старье? Если есть деньги, купи себе квартиру или особняк в Подмосковье.

- Милая, мне нужно не жилье покупать, а капитал вложить, причем не только мой. Эти развалины выпотрошим и сделаем отличную гостиницу. А еще тут будет магазин со всякими штучками из Америки. Поняла? Кстати, и Ирине можно будет помочь, если захочет заработать.

- Захочет, наверное, - машинально отозвалась я. - Ты лучше скажи, что же будет со мной?

- С тобой? - словно бы растерялась Вера.-А что с тобой может быть? Я же тебе все написала...

- Я не получала никаких писем очень давно. У нас это бывает.

Вера всплеснула руками и за несколько минут пересказала мне содержание недошедшего письма. Оказывается, Семен поднял волну на полстраны и добился того, что за счет какой-то благотворительной организации меня поместят в американскую клинику. Вера тоже поможет. Вероятность излечения достаточно высокая, но даже если ничего нельзя будет сделать - случай-то запущенный! то я останусь жить там, где инвалидная коляска никого не удивляет и не пугает и где инвалидов считают обычными людьми, а не "убогими".

- А если ты вылечишься, - закончила Вера, - и захочешь вернуться сюда, то квартирка у тебя будет, обещаю. И работу найду - хотя администратором в моем отеле. Только вот что я тебе скажу. Во-первых, перестань реветь, это глупо. А во-вторых, поклянись, что ничего никому не скажешь о моих планах. Да и о себе тоже.

- Хорошо, не скажу. Но почему?

- Ты мне так обрисовала своего соседа, что хочется обрадовать его по полной программе. Чтобы он меня на всю жизнь запомнил.

В этот момент в замке повернулся ключ, и появился сам Никита. Я выехала в коридор: конечно, он был не один. Но, к сожалению, не со Славой, а с дамой, которую тут же и представил:

- Это Катя.

Высокая, щедро накрашенная Катя небрежно кивнула мне и потянула воздух носиком:

- Дорогими духами пахнет.

И тут Никита заметил, что в кухне кто-то есть. Он вошел и самым натуральным образом остолбенел, увидев Веру. А та не спешила представляться, от души наслаждаясь произведенным эффектом.

- Здравствуй... те, - наконец выдавил из себя Никита. - Вы к кому?

Соотнести появление этой красавицы со мною он просто не мог.

- Я ни к кому, - мило улыбнулась Вера. - Я здесь жила когда-то, и вот вернулась домой. Так что я ваша старая новая соседка. Прошу любить и жаловать.

На лице Никиты так ясно отразилась готовность немедленно полюбить и всячески жаловать, что я сочла нужным вмешаться:

- Никита, ты забыл о своей гостье. А мы с Верой и без тебя разберемся, она у себя дома.

- Ах, ну да, конечно, - спохватился Никита. - Но мы, собственно, пришли просто посидеть, поболтать, чаю попить. А то на улице холодно. Может быть, составите компанию, милые дамы?

- Спасибо, как-нибудь в другой раз, - самым светским тоном ответила ему Вера. - Мы только что пили кофе, и потом нам с Региной так много нужно друг другу рассказать...

- Разумеется, разумеется, - заторопился исправить положение Никита. Вам нужно отдохнуть с дороги, устроиться. Если что-то нужно, то я...

- Благодарю вас, у меня все есть, - тон Веры явно давал понять, что разговор закончен.

И Никита нехотя убрался из кухни, прихватив разобиженную Катю, которая начала опасаться, что вечер закончится совсем не так, как предполагалось еще пять минут тому назад.

Как выяснилось, не напрасно опасалась. Как только зазвонил телефон, Никита коршуном бросился к нему и после короткого разговора вернулся в комнату. Десять минут спустя он уже помогал Кате надеть дубленку и одевался сам.

- Регина! - крикнул он. - Будь добра, если мне будут звонить, то я буду только завтра, и неизвестно когда.

- Он вернется самое позднее через полчаса, - сказала я Вере. Избавится от своей Дульцинеи и прибежит совершать вокруг тебя свои пассы.

- Тем хуже для него, - пожала плечами Вера. - Для начала он поможет мне вымыть в комнате полы и переставить мебель. Потом приготовит нам с тобой ужин. А я ему, так и быть, разрешу тоже поесть за компанию с нами. Моя комната запирается изнутри? Дивно.

Я хорошо изучила своего соседа. Двадцать восемь минут спустя он вернулся. А еще через десять минут я с тихим злорадством наблюдала, как Никита выполняет Верину программу.

Свою же партию Вера разыгрывала просто виртуозно. Чуть-чуть кокетства, но самого невинного, ни к чему не обязывающего. Откровенное равнодушие к авансам и комплиментам Никиты. Никакой информации ни о своем прошлом, ни о своей нынешней деятельности. Для чего она приехала в Москву и чем занимается целыми днями, до последней минуты оставалось для Никиты загадкой.

Мне было очень трудно удержаться и не рассказать обо всем Славе, когда тот после довольно долгого перерыва появился у нас в квартире. Но я прекрасно понимала: понятие дружбы перевесит все клятвы и все морально-этические соображения, и Слава все расскажет Никите. Так что сообщила только одно: Вера и ее друзья приглашает, меня, Регину, в Америку, чтобы попробовать вылечить и поставить на ноги.

- Но ведь это, наверное, страшно дорого? - засомневался Слава. - Они что, миллиционеры, эти самые друзья?

- Нет, просто хотят мне помочь. Вера сказала, что через месяц я уже смогу уехать. Раньше не получится из-за паспорта.

- Эта твоя Вера - просто добрая фея какая-то. Значит, уедешь?

- У тебя есть другой вариант?

Слава покачал головой.

- Просто думаю, что скоро здесь никого не останется. Хорошо бы, конечно, чтобы Вера вышла замуж за Никиту. Он о такой женщине всю жизнь мечтал.

Я от души расхохоталась:

- Да она ему в дочери годится! И вообще, по-моему, наш Дон Жуан зря старается. Этот орешек ему не по зубам.

- На моей памяти не было случая, чтобы какая-то женщина отказала Никите во взаимности. Разве что Лидия Эдуардовна.

А Вера, похоже, получала настоящее наслаждение от затеянной ею игры в кошки-мышки. Причем мышка не подозревала об этом и вела себя так, будто кошка - это как раз она. То есть, конечно, кот. Никита приглашал Веру в ресторан - она отвечала, что кабаки ей осточертели в Америке и она предпочитает домашнюю еду. Никита покупал продукты, готовил, мыл после ужина посуду, получал за это милое "спасибо", но не более того. Приносил цветы - Вера говорила, что от их запаха у нее болит голова и оставляла дорогие букеты на кухне. От попыток перейти к менее платоническим отношениям уворачивалась блистательно, как бы не понимая, чего добивается потерявший голову пятидесятилетний мужик. Через три недели такой политики из Никиты можно было вить веревки.

Слава наблюдал за происходившим с сочувствием, но посоветовать мог только одно: сделать официальное предложение руки и сердца. Тем более, что для Никиты ничего нового и необычного в этом не было. По-видимому, он внял совету приятеля, да и влюбился не на шутку, потому что в один прекрасный вечер постучал в дверь Веры, и его, наконец, впустили. Разговор был недолгим, и после него Никита, сияя и прямо-таки ликуя и трубя, понесся за шампанским, каковое и было распито в тот же вечер.

Во время его недолгого отсутствия я спросила у Веры:

- Сделал предложение?