Доктрина: Смута в Московии (СИ) - Александр Токунов

— Совсем из ума выжил Николаич! Рогов же — выкормыш Головина? — воскликнул экс-президент и схватился за голову.

— Ну не знаю — кто там чей выкормыш, но в течение завтрашнего дня нам нужно подготовить несколько новых агитационных роликов. У вас есть соответствующие специалисты? — Мансур вопросительно посмотрел на Стоцкого.

— Ну, можно поискать, — задумчиво произнёс он, почесывая затылок.

— У меня есть... специалист! — промычал Малик, не поднимая голову из вазы, — у меня!

— Это хорошо! Но нужно будет, чтобы их крутили на всех популярных сетевых каналах, — Джакометти кинул взгляд на Добржанского.

— На государственных сетевых ресурсах агитационные материалы демонстрируются в соответствии с законом, — Анджей Мехметович сложил руки на груди. — А вот с частными придется договариваться!

— Ну, вот ты и договаривайся! — экс-президент ткнул пальцем в грудь Анджея Мехметовича.

— Сергей Сергеевич! Вы же знаете, что «РусМедиа» на это не пойдет, тем более что серьезный пакет их акций принадлежит Панамериканскому новостному бюро, — напомнил помощник президента. — Боюсь, что придется прибегнуть к... не совсем законным методам агитации.

— То есть взламывать чужие ресурсы? Ты об этом? — Сергей Сергеевич пристально посмотрел в глаза Добржанскому.

— Ну, что-то вроде того!

— Почему я это должен делать? — Стоцкий откинулся на подушки.

— Что делать? — робко переспросил Анджей Мехметович.

— Твою работу, сынок! За то, что ты на должности своей останешься сидеть!

— Я готов сотрудничать...

— Хорошо! Это очень хорошо! Чтобы каждую неделю ко мне — на исповедь! — экс-президент постучал по столешнице. В первую очередь, собери всё, что есть на детей Вырубаева и Кайгородова, понял! Слухи, сплетни там! Пускай эти аналитики твои, так называемые, пошевелят своими оплывшими мозгами!

— Конечно... конечно, — Добржанский понурил голову.

— Не конечно, а к завтрашнему дню! А то прямо отсюда переедешь в Волчанск! — всё больше распалялся Стоцкий.

— Эээ... Я пойду тогда, господин Джакометти, господин Малик, — пробормотал Добржанский и заторопился к выходу, но был остановлен Сергеем Сергеевичем.

— Какое до свиданья! Со мной поедешь!

— Не надо, Сергей... Я позабочусь... о нем, — Малик отцепил руку Стоцкого от воротника одежды Анджея Мехметовича.

— Ладно, заботливый, смотри, чтобы не случилось, как с Кайгородовым, которому ты так радостно сбывал «масло», друг мой! А он тебя кинул потом!

 Малик оскалил белоснежные зубы. «И на старушку бывает... как говориться..,» — прокряхтел он.

— Давайте не отвлекаться от дел, Сергей Сергеевич! — Мансур попытался осадить экс-президента.

— Давайте! Ну! Я жду указаний от «Большого брата»! — Стоцкий вызывающе посмотрел в глаза представителю. Тот отвернулся. — В ближайшее время я свяжусь с нашими людьми в БАФР и постараюсь пролить свет на деятельность этого... Ак... Акан...

— «Акинитона, — поправил экс-президент, — я тоже не сразу научился.

— Вы, господин Малик, я полагаю, поможете нам с информационной поддержкой.., — осторожно предложил Джакометти.

— Помогу... чем смогу!!! — силахдар махнул рукой.

— Кстати, Малик, — Стоцкий хитро прищурился, — а у вас же есть приманка, которую можно было подсунуть нашим «деткам».

— Ааа! Этот, что ли... «Дохлый»?

— Да, он же тусовался с ними, всех знает! Более того, владеет сверхпопулярным среди молодежи игровым порталом...

— Может, и так! — силахдар почесал длинным ногтем лоб. — В любом случае нужна санкция... Молчанова.

— Почему нет! Активное оперативно-розыскное мероприятие — «оперативный эксперимент», слышали о таком?

— Аааа! — Малик высунул кончик языка и взмахнул им в воздухе. — Разумеется!

— Ну, что же, можно, я полагаю, считать нашу работу завершенной на сегодня! — Мансур сложил руки на груди.

— Я давно столько не разговаривал! — продолжил подкалывать экс-президент. — Со времен Ибрагимова. Тот мне тоже много чего обещал! А в итоге: прощай, Москва, — привет, Церера, или как у вас там называется!

— Да уж... дела не ждут! — Малик продолжал вылизывать пустую вазу.

Стоцкий встал и протянул руку: «Счастливо оставаться, господин Джакометти!»

— И до скорых встреч! — Мансур крепко пожал ему руку.

— Храни вас Бог! Было очень... вкусно! — «Добрый» ещё раз прошелся языком по пустой посуде.

— До свидания, господа! Желаю вам успехов! — полномочный представитель проводил гостей до выхода из убежища, откуда они, в сопровождении Вересаева, прошли к своим аэромобилям. Затем он направился в свои апартаменты. Нужно было немного отдохнуть и всё обдумать.

Не выходил из головы вид растрёпанного и потерянного Александра Шереметьева. Он напомнил Джакометти отца, правда, тот не пил. Как и говорил Геелен, всё началось с небольших провалов в памяти, а закончилось тем, что последние полгода жизни, Раис Джакометти перестал узнавать даже членов своей семьи. Потом за ним пришли люди из РАХАТ. Отца перевезли в специализированный психиатрический госпиталь Хасса «Бродмур», где он и провёл свои последние дни. По иронии судьбы, здесь же недавно оказался и Адан Интриаго.

По правилам внутреннего распорядка госпиталя, визиты родственников к больным разрешались только по письменному разрешению администрации и были крайне ограничены во времени. Тем не менее, этих впечатлений Мансуру хватило на всю оставшуюся жизнь. Он был готов на всё, что угодно, чтобы самому не оказаться среди обитателей «Широкого болота», выбраться из которого не удавалось ещё ни кому.

Часть 3

2-е джумада ас-сания 1735 (28 апреля 2305 г. н.э.), Евразийский союз, Россия, Москва, пятая городская зона.

— Яц! Ясь! — силахдар Малик Устаз Саларджанг Амин Фаль, по прозвищу «Добрый», склонился над чем-то брыкающимся и дрыгающимся, закрыв его своим гигантским телом. Неожиданно из-под его руки показалась длинная мясистая задняя лапа.

— К таким нужен особый... подход! К таким ушам! — продолжать лепетать Малик, погрузив свои огромные ногти в мех неизвестного животного — очередной игрушки «Шефа» или «Хозяина», как его обычно называли приближенные. Аресту стало крайне любопытно, с кем это он так нянчится.

В руках «Доброго» появилась морковка, которую он, видимо, пытался засунуть в рот зверя, безуспешно пытавшегося вырваться из его мертвой хватки. Тем временем Малик с остервенением начесывал носом своего любимца, и жесткий волос попал ему в нос. Он громко чихнул, резко подняв голову назад.

Арест сразу почувствовал на себе тяжелый взгляд бездонных чёрных глаз, и у него, как обычно, выступил пот на ладонях. «Сейчас начнет!» — подумал он про себя.

— Витаю вас... пан Орест! — прорычал силахдар. Если Хозяин начинал «размовляти с ним украиньскою», то ничего хорошего не жди. Ходили слухи, что многих своих нерадивых помощников этот «известный московский меценат» лишал здоровья одним ударом, но к Аресту Малик относился снисходительно — бил редко и не очень сильно.

— Игнатенкооо! — протянул Шеф. Арест съежился. Малик нарочно включил слабое освещение над собой, чтобы дать собеседнику возможность себя видеть. Игнатенко заметил, что перед Хозяином на выдвигающемся из стены складном столике стоял автономный транспортный контейнер ветеринарный, на корпусе которого была видна голограмма концерна «Шамс аль-Хиджаз». В нём сидел огромный кролик окраса агути. Он уже успел перевернуться на живот, чтобы закрыть его от навязчивых ласк Хозяина.

— Я разумею. що... — вымолвил Арест невнятно. От страха у него встал ком в горле.

— Я бачу, що вы, Орестушко, тупый! Где ролики?! Ты пообещал... сегодня!!! — рявкнул «Добрый».

Весь вчерашний день Игнатенко просидел в Сети, администрируя свой портал «Одинокий сталкер», посвященный УЗО. К тому же он был программистом, а не сценаристом, режиссером и художником. Хорошо, что в его команде были необходимые специалисты, да и за один день они всё равно не успели бы закончить. Все-таки работа ответственная, но и оправдываться в данных обстоятельствах было бесполезно.

«Сейчас бить не будет» — предположил Арест.

Хозяин выглядел необычно спокойным. Он вновь отвлёкся на кролика, начав чесать его лоб своим носом. Кролику это понравилось, и он, сложив свои огромные мясистые, порванные в нескольких местах уши упёрся огромной головой в лицо Когтю.

— Будешь тормозить — будет больно! Помни — Ты никому не нужен! Кроме меня! Ты лентяй! Бестолочь! Так называемое... «молодое дарование»! Переселим тебя в стакан! Сократим рацион! Много жрёшь! Ууу! — кролик завалился на бок и дал Хозяину почесать брюхо, чего он так долго добивался. Свет погас.

Ворчание Малика Игнатенко предпочел пропустить мимо ушей. Тем не менее, садиться в «стакан», коим именовалось маленькое тёмное помещение, в котором нельзя было ни лечь, ни встать, ему точно не хотелось. Самое главное сейчас — не болтать лишнего!