Ангел тьмы - Вирджиния Эндрюс

В конце концов я не сумела сочинить ничего лучшего, чем вот такое коротенькое послание:

«Дорогой Логан! Наконец-то я живу в семье своей матери, о чем всегда мечтала. В скором времени буду учиться в частной школе для девочек, которая называется Уинтерхевен. Если ты еще испытываешь ко мне какие-то чувства, на что я очень надеюсь, умоляю простить меня. И может быть, мы сможем начать все сначала.

Нежно любящая тебя

Хевен».

В качестве обратного адреса я указала на конверте почтовый ящик, который тайно абонировала на почте, пока Тони покупал себе в соседнем магазинчике кое-что из одежды. Я задумчиво погрызла конец ручки и, мысленно помолившись, вложила листок в конверт. Логан, если я для него все еще что-то значила, мог бы уберечь меня от многих бед: ведь он такой сильный и рассудительный!

На другой день у меня появилась возможность отправить письмо. Когда мы с Тони были в магазине, я сказала ему, что мне нужно в туалет, а сама, выбежав через служебный вход, опустила конверт в почтовый ящик. Лишь после этого вздохнула с облегчением: связь с моим запретным прошлым восстановлена!

Теперь, когда в усадьбе у меня появилось имущество, которое я могла считать своим, я начала свыкаться с мыслью, что это и есть мой дом. По утрам мы с Тони плавали в бассейне, после чего, переодевшись, завтракали, причем Куртис уже не смущал меня своим присутствием, как прежде, и я обращала на него внимание лишь тогда, когда мне что-то было нужно. С Джиллиан мы теперь почти не виделись, она до полудня лежала в постели, прежде чем появиться из спальни во всем своем великолепии. Обычно она тотчас же уезжала к парикмахеру или же в гости к кому-то из своих многочисленных знакомых, где, как я подозревала, Джилл не ограничивалась за столом одним лишь шампанским да тонюсеньким тостом с огурцом.

Что касается Тони, то вскоре после завтрака он отправлялся по делам своей компании игрушек в Бостон. Иногда он звонил из служебного кабинета и приглашал меня отобедать с ним в каком-нибудь ресторанчике, где я чувствовала себя принцессой. Мне нравилось наблюдать, как люди оборачиваются и разглядывают нас, словно мы отец и дочь. Ах, если бы только мой родной папаша обладал хотя бы половиной тех светских манер, которые были у Тони в крови!

Затем наступили тяжелые, но удивительные дни, когда я каждое утро выезжала вместе с Энтони из дома и по пути на работу он подвозил меня к высокому хмурому зданию, где я сдавала экзамены в Уинтерхевен: общий вступительный, как я предварительно узнала от Тони, и ряд специальных, для определения уровня моей подготовки по различным дисциплинам. Таттертон надеялся, что я получу высокие баллы, которые требуются для зачисления меня впоследствии в один из престижных университетов.

Как-то вечером я сидела в комнате Джиллиан и наблюдала, как она красится. Мне хотелось откровенно поговорить с ней, как с матерью или с бабушкой, но я осмелилась заикнуться лишь о трудной контрольной работе, которую я выполнила днем.

— Ради Бога, Хевен! — нетерпеливо взмахнула она рукой. — Избавь меня от этого занудства! Я терпеть не могу школу, Ли только и говорила о ней! Мне вообще не понятно, зачем таким красивым девушкам забивать себе всякой ерундой мозги, если они все равно неплохо устроятся в жизни.

При этих словах у меня от удивления глаза полезли на лоб. В каком веке она живет? Ведь сейчас почти во всех семьях и муж, и жена работают. Однако, подумав немного, я поняла, что Джиллиан всегда была убеждена, что ее внешний вид обеспечит ей состояние, и оказалась права.

— И еще, Хевен, — продолжала женщина, рассматривая себя в зеркале, — когда ты наконец поступишь в эту гадкую школу, постарайся не приводить домой своих друзей. В крайнем случае, предупреждай нас хотя бы дня за три, чтобы это не нарушило моих планов.

Я замерла, не находя слов от обиды.

— Ты никогда не будешь относиться ко мне, как к родному человеку, не правда ли? — жалостливо пропищала я. — Живя в Уиллисе, я надеялась, что, встретив наконец дочь своей дочери, ты будешь любить меня и нуждаться во мне и мы будем жить как одна крепкая и дружная семья.

Она посмотрела на меня, как на потешного уродца в цирке.

— Крепкая и дружная семья? О чем ты говоришь? У меня две сестры и брат, но все мы терпеть не можем друг друга! Всю жизнь мы только и делали, что ругались и бранились между собой! Вспомни, как поступила со мной твоя мать! Поэтому я не собираюсь привыкать к тебе, чтобы снова не страдать, когда ты уйдешь.

Она посмотрела на меня, слегка вздернув брови, и я поняла, что Джиллиан с легкой душой выкинет меня из дома и из своего сердца, если я дам для этого хоть малейший повод. Она не хотела менять свой образ жизни, и Хевен Ли ровным счетом ничего не значила для нее. Я была просто подавлена этим открытием.

Тони, однако, с лихвой возмещал недостаток интереса Джиллиан ко мне и ее полную апатию. Экзамены я выдержала, получив весьма высокие оценки, и теперь, когда первый барьер был преодолен, Тони оставалось лишь нажать на все свои связи, чтобы пропихнуть меня вне очереди в Уинтерхевен: в списке желающих поступить туда числилось несколько сотен претенденток.

Мы сидели в его шикарном домашнем кабинете, когда Энтони, прищурив свои голубые глаза, сообщил мне следующее:

— Я сделал все возможное, чтобы устроить тебя в Уинтерхевен. Настала твоя очередь показать свои способности. По результатам экзаменов ты зачислена в старшую группу. Теперь нужно подать необходимые документы для последующего перевода в колледж, а при поступлении туда будут учтены твои школьные оценки. В Уинтерхевен прекрасные преподаватели, они заставят тебя работать в полную силу. Лучших учеников там поощряют, предоставляя им возможность участвовать в общественных мероприятиях — по их выбору и желанию. Приглашают на встречи с выдающимися людьми бостонского общества, на концерты и спектакли. К сожалению, недостаточное внимание в Уинтерхевен уделяется спорту. Ты увлекаешься каким-то определенным видом спорта?

В Уиллисе я все силы отдавала учебе, на спортивные игры энергии и времени не оставалось, кроме того, каждый день мне приходилось идти пешком семь миль до школы и столько же обратно в свою горную лачугу. А дома нужно было еще стирать, работать в саду и помогать по хозяйству Саре и бабушке. Не легче жилось и в Кэндлуике у Деннисонов, где Китти считала меня своей рабыней.

— Почему ты молчишь? Тебе трудно ответить мне? Ты любишь спорт?

— Я даже и не знаю, — едва слышно произнесла я, опуская глаза. — У меня не было возможности заниматься спортом.