Бык в загоне - Андрей Воронин

Только теперь он как следует разглядел ее.

У нее были правильные черты лица с резко очерчеными, слегка пухлыми губами, которые гармонировали с мягким овалом подбородка и чуть вздернутым кончиком миниатюрного носа. Свободно раскинувшиеся по подушке русые волосы создавали вокруг головы некое подобие нимба…

В душе появилось странное чувство, как будто в этом нежном создании жила часть его самого. Было трудно поверить, что это — любовь.

Внезапно раздался непонятный шум. Сергей открыл глаза, удивляясь тому, что заснул.

Кровать перед ним была пуста.

Неужели все это ему приснилось?

И не было никаких кавказцев, никакой крови… и самое страшное — не было той девушки…

Из туалета послышался звук спускаемой воды. И Сергей ощутил, как к нему возвращается чувство радостного спокойствия. На пороге появилась Она.

От угнетенного состояния не осталось и следа.

Волосы были аккуратно расчесаны, а на тело была наброшена одна из его рубашек.

Улыбаясь одними уголками губ, Она произнесла извиняющимся голосом:

— Простите, но я не нашла ничего подходящего из своей одежды, поэтому воспользовалась без спроса вашим гардеробом.

Да, похоже, девушка уже пришла в себя.

Встряхнув головой, как бы отгоняя от себя наваждение, Никитин поспешно ответил:

— Делайте все, что хотите, этот дом в вашем распоряжении, по крайней мере до тех пор, пока я здесь.

— Спасибо, — ответила она звонким девичьим голоском.

Они с любопытством рассматривали друг друга.

Первой прервала паузу девушка:

— Меня зовут Виктория, а вас?

— Сергей, — назвал он свое настоящее имя, и спохватившись, добавил:

— Вы наверняка голодны, пойдемте, я что-нибудь приготовлю.

Они прошли на кухню.

Наблюдая за тем, как Сергей пытался порезать мороженое мясо, Вика сказала:

— Стреляете вы здорово, а вот готовить не умеете, поэтому позвольте этим заняться мне, — она решительно отстранила мужчину и, ловко орудуя кухонным ножом, спросила:

— Сережа, а вы милиционер или кагэбист?

— Ни то, ни другое. Я бандит, — ответил он, откровенно глядя ей в глаза, — или, если хотите, — бывший уголовный преступник.

Нисколько не смутившись услышанным, Вика поинтересовалась:

— А почему вы меня увезли, или это относится к роду ваших занятий?

— Не хотел, чтобы вас мучили расспросами менты, вам нужно было время прийти в себя, — не обращая внимания на вторую часть вопроса, объяснил Сергей.

— Понятно, — просто ответила девушка.

Пока готовился ужин, они молчали. Вика хотела вымыть посуду, на что хозяин возразил:

— Оставьте, завтра сам все приберу.

— Не-а, — бросила она, смешно сморщив лицо.

Он невольно засмеялся.

— Почему вы смеетесь? — удивилась Вика.

— Просто у вас было такое выражение, что я не смог сдержаться, объяснил Сергей.

— Дурацкая привычка, — Вика опять сморщила лицо, — как любит говорить мой отец.

— А кстати, вы знаете, что ваш отец вошел в подъезд, и мне до сих пор непонятно, куда он делся? — перешел Сергей на другую тему.

— Он обычно по вечерам, когда мама уезжает к бабушке, ходит к дяде Володе играть в шахматы, — пояснила Вика.

— Это-то его и спасло, — понял Сергей.

Виктория закончила мыть посуду, и они прошли в просторную гостиную. Открыв сервант, Никитин достал бутылку водки и, жестом указав на нее, спросил:

— Вика, вам налить?

Она недовольно поморщилась:

— Я в своей жизни ничего, кроме шампанского, не пробовала.

Промолчав по поводу сегодняшней дозы, он извлек из недр бара бутылку шампанского. Разлив спиртное по бокалам, он предложил тост:

— Давайте с вами выпьем за то, чтобы все благополучно закончилось.

— Может, перейдем на «ты»? — предложила девушка и добавила:

— А я хочу выпить за Его Величество Случай, который дал мне возможность познакомиться с таким мужчиной. За тебя, короче!

— За тебя, — сказал Сергей.

— За нас, — подытожила она и до дна осушила свой бокал.

Самид сидел в роскошном кожаном кресле, закинув ногу на ногу, и курил толстую кубинскую сигару, — из голливудских фильмов азербайджанец знал, что так ведут себя люди уважаемые и независимые, те, кого называют «финансовыми воротилами с Уолл-стрита». Наверняка точно так же вели бы себя и представители того мира, к сопричастности с которым Мирзоев так стремился, но куда ему путь пока что был заказан.

Причина, побудившая Мирзоева принять такую импозантную кинематографическую позу, была очень веской: сюда, на Курфюрстендамм, прибыл его двоюродный брат — Расул.

Мирзоев в последнее время терпеть не мог родственников — и вовсе не потому, что они отличались несносностью характра, а потому, что родственники, узнав о его немецких достижениях, толпой повалили в Германию жаловаться на свою бедность.

— Сгорбленная фигура Расула, сложенные на животе руки, подобострастный взгляд — все это не оставляло сомнений в том, что двоюродный брат прибыл именно с такой целью.

Однако Самид — хитрый человек Востока — сразу не показывал своего недовольства, делал вид, что очень рад приезду дорогого родственника.

Поцеловавшись с братом, он небрежным жестом пригласил его за стол. За несколько минут длинноногая секретарша накрыла его — на столе появились дорогие напитки, черная икра, балык, экзотические фрукты.

Глаза Мирзы самодовольно блестели — вот, мол, какой я богатый, вот, мол, что я могу себе позволить — не то, что ты…

Однако спустя несколько минут Самид понял, как он ошибся!

— Как дела в Баку? — спросил он брата.

— Ой, плохо дела, — запричитал родственник, — совсем плохо…

— Что так?

— Торговли нет, бизнеса нет, ничего нет… Какой может быть бизнес война ведь!

— Умный человек всегда найдет себе дело, — нравоучительно сказал Самид.

Расул сглотнул слюну и ничего не ответил — он ждал подходящего момента, когда с Самидом можно будет говорить о самом главном — ради чего, собственно, он и приехал в этот дом.

— Не получается… — родственник деликатно отщипнул виноградинку.

— Что?

— Бизнесом заняться.

— Ну, ты ведь всегда был человеком неглупым, — похвалил гостя Самид. Скажи, чего тебе не хватает для полного счастья?

Именно этого момента, этого невольно вылетевшего неосторожного слова давно ждал Расул — еще в поезде он просчитывал, как поведет беседу с родственником, и фраза «чего тебе не хватает?», по его подсчетам, была в беседе ключевой.

Облизавшись, подобно помойному коту, Расул с важностью экономического эксперта, выступающего на сессии Верховного Совета, изрек:

— Начального капитала.

— Денег, что ли? — Самид, не утруждавший себя изучением политэкономии, даже не знал, что скрывается под этим мудреным термином.

— Ну да, денег.

Теперь Самид понял, откуда ветер дует, — понял и напрягся, как натянутая тетива лука.

— И сколько?

Расул неопределенно повертел в воздухе пальцами.

— Ну, не знаю.

— Чего же ты тогда разговор начал?

— Ты спросил — я ответил, — с чисто восточной хитростью произнес гость.

После этих слов в комнате на некоторое время воцарилась тяжелая, томительная тишина — было слышно, как где-то между двойными рамами билась ожившая по весне муха.

Расул начал издалека.

Мол, он всегда знал, что Самид — порядочный человек. Что всегда помогал менее удачливым и менее умным родичам. Что именно для этого он и организовал свою «Общественную организацию для помощи беженцам из республик Кавказа». Что…

Самид перебил его:

— Так тебе денег надо?

Тот сглотнул набежавшую слюну и быстро-быстро задвигал кадыком.

— Да.

— И сколько? Но предупреждаю, что много я тебе дать не смогу, — сразу же спохватился Самид.

На лице Расула появилась издевательская ухмылка.

— Ты ведь так богато живешь! — он выразительно скосил глаза на стол. И икра, и балык, и все остальное… А машина какая! В Баку даже у Алиева такой никогда не было!

Это был тонко задуманный тактический ход — во-первых, подчеркивая богатство Мирзы, Расул грубо льстил ему, а во-вторых — давал понять, что если родственник так жирует, то не грех бы было помочь и другим…

— Денег нет, — Мирза поджал губы.

— ?

— Правильно говорят умные люди — чем у человека больше доходов, тем у него больше расходов.

Я ведь и беженцам помогаю…

— Если беженцам помогаешь — почему бы тебе родственнику не помочь? последовал совершенно резонный вопрос.

— Гуманитарную помощь высылаю… — словно не расслышав последней реплики, продолжал Самид.

— Но ведь и я нуждаюсь в такой же помощи!

— Разве ты беженец?

— Зато — родственник, — выкрутился Расул.

— У меня, считай, пол-Баку родственники, — последовал ответ.