Всю жизнь я верил только в электричество - Станислав Борисович Малозёмов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я спрятал камеру. Осмотрел её предварительно. Нет, капли не коснулись ни объектива, ни затвора. Порядок полный. Ещё через пять минут вывалились во двор КПП бойцы. Один, который на страже стоял. Второй, ещё не отошедший ото сна. Видимо, очень интересного. В это время за ними следом вкатили все три велосипеда Жердь с Жуком.
– К летёхе пацанов? – для верности переспросил Никишин. Младший сержант.
– Так точно. Велел немедленно доставить, – дежурный подкинул на ремне карабин СКС и пошел нести тяжелую службу привратника дальше, позёвывая и потягиваясь. Заразился, видно, от Никишина.
– Бегом за мной – марш! – зевнул со словами, которые все мы разобрали, младший сержант. И мы стали его догонять, Никишина этого. Он хоть и не проснулся полностью, но бежал проворно. Широким шагом. И скоро очень мы уже отдавали честь и здоровались за руку с нашим уважаемым старым другом Валентином Сергеевичем Усольцевым. От него мы ждали поддержки и помощи в нашем необычном, но очень значительном деле. Дневальный принес нам чай с сахаром вприкуску, мы отогрелись и приготовились посвятить командира в наши творческие замыслы с помыслами.
Но зазвонил городской телефон. Усольцев, видно, ждал этого звонка. Похоже, очень серьёзный предстоял разговор у него с начальством. Поэтому Усольцев сказал, чтобы мы шли в кабину радара к хорошо знакомым нам Кузовкину и Ломакину, старшим сержантам, дембелям этой осени, изучали с ними матчасть и ещё не известные приборы, а он через пять минут прибудет лично. И мы пошли., размышляя и споря дорогой о том кто, сколько и каких сделает снимков. В общем, всё складывалось идеально, и нам уже виделся предполагаемый редчайший фоторепортаж, от которого обомлеет сам Негруль Михал Николаич, мэтр из мэтров, наш друг и учитель.
Сержанты Витя Кузовкин и Костя Ломакин обслуживали посменно с другой парой бойцов радарную установку «РЛС-76984 А». На здоровенном холме высилась она как памятник инженерно-конструкторской мысли, но видно её было только издали. Так хитро она была поставлена посреди огромного двора, что чем ближе из степного простора ты подходил к трехметровому забору, тем ниже как бы опускался радар. А с дести метров его вообще невозможно было увидеть. И остальные установили так же. С какой стороны будешь идти, только одна станция будет видна с километрового расстояния. А чем ближе подходишь, тем меньше видишь. Точно так же происходило с единственным высотомером. А то, что за забором стояло полтора десятка разных машин, от трактора и пожарной установки до трёх передвижных радаров, упрятанных в зелёную будку, стоящую вместо кузова, никто бы вообще не узнал.. Мы год назад на внутренних ученьях части видели как откидывалась крыша на будке, опускались по бокам все борта и четверо солдат за десять минут защелкивали на вертикальной станине четыре небольших полусферы с антеннами. Возле кабины был упрощенный пульт управления походным передвижным радаром. Я где-то читал, что лучшие умы давно перетянуты с других работ на службу нашей Великой и Непобедимой. И что умы эти неподражаемые столько сложнейших приспособлений придумали, которыми можно не просто убивать людей поодиночке, а сразу чуть ли не всю планету в клочья порвать. Остались в гражданской жизни умы пожиже и их пределом стало выдумывать электромясорубки и шариковые авторучки. Одну я видел живьём у одноклассника Славки Лобанова. Отец у него был выдающимся начальником, таскался постоянно по заграницам и привез ручку с шариком вместо пера аж из побеждённой нами Германии.
В общем, то место, куда нас пускали добрые военные, было напичкано техникой, равная которой на гражданке могла появиться только тогда, когда мир победит войну. Советское правительство и коммунистическая партия костьми легли для исполнения этого народного желания и потому наши приспособления для уничтожения людей становились всё свирепее и убийственней, чем у проклятых буржуев. В связи с этим все буржуи на Земле должны уже вот-вот до смерти перепугаться и отказаться от войн. Придется им жить мирно. Тогда все лучшие умы наши обратно рванут в гражданскую науку и технику и мы заживём ещё лучше. У нас станет такое всё! Всё так будет сделано, что заграница зарыдает от зависти. А умов-то у них нет таких, как в СССР! И начнет ихний капитализм загнивать скоренько и совсем, гад, сгниёт.Так пишется во всех учебниках по истории и в газетах. Не будут же газеты свой народ обманывать. А учебники – тем более.
Не знаю, о чём думали по дороге к радару дружки мои, а я вот об этом, почти глобальном. И с размышлениями крепла моя вера во все призывы, лозунги и обещания нашей партии и правительства. И чувствовался после их прочтения или прослушивания по радио лёгкий, стремительный летучий шаг коммунизма, спешившего осчастливить нас в 1980 году. Тридцать один год мне всего стукнет. Ещё успею пожить в запредельном счастье, хотя уже и сейчас его у меня столько – хоть другим раздавай. По физиономиям Жердя и Жука видно было, что они тоже думают о высоком. Именно к таким мыслям подталкивала нас почти фантастическая обстановка в расположении воинской части, которая сплошь была утыкана такими чудесами науки и техники, что казалось, будто сюда коммунизм уже добежал.
– А, Чарли, Жердь, Жук!! – обрадовался выглянувший из открытой двери радара Костя Ломакин, наш старший друг и путеводитель по станции РЛС.
Он так заливисто ликовал, будто мы несли ему приказ об увольнении конкретно его сию минуту с изнурительной воинской службы на вольные гражданские просторы. Выглянул и Витя Кузовкин, весёлый парень, хвастун и врун высшего класса.
– А Нос ваш где? В газете кустанайской писали, что Курносова Виктора назначили помощником начальника Управления железных дорог по проверке билетов у пассажиров. Это хорошая должность. Года через три может министром стать. Точно говорю.
Мы поздоровались, пожали руки и поднялись по ступенькам в аппаратную.
– Опа! – обрадовался Ломакин, высунув руку на воздух.– А дождя-то и нет. Сейчас солнце выскочит. Мы сбросили свои брезентовые накидки, очень похожие на саван, которых я много видел в книжках с картинками про мертвецов и привидения. Стало легко и мы втроем синхронно потянулись и
