Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Как мы будем сопротивляться?

Как мы будем сражаться?

— Инга, — Борис задыхается, тяжело дышит, — куда бежать? Какая пещера⁈

Это просто охуенно! Я ничего не чувствую! Только волчью кровь, затекающую в мои глаза вместе с потом. Но я напрягся. Сосредоточился. Неведомая сила не указывала мне ни на одну из дырок, она вела меня точно в густые кусты, растущие у подножья горы.

— Инга?

— Я не знаю!

— Сосредоточься!

— Нам туда! — указываю рукой на кусты.

— Но там сплошной камень! — задыхается Борис, — Ты в своём уме?

— Я не знаю точно!

Перепрыгнув через сухое дерево, мы услышали рычание. Уцелевший волчара гнался за нами, добил кого-то из наших и кинулся следом.

Борис остановил группу. Его ладонь быстро схватила моё плечо и толкнуло. Только сейчас я заметил, что основной своей целью волк выбрал меня. Ни воинов, ни Бориса, замахнувшегося мечом. Он выбрал меня. Но не ударил. Он мог в один прыжок достать до меня, но не стал. Замер. Громко зарычал. Огрызнулся на Бориса, готового разрубить всё живое и неживое. И дал дёру.

— За ним! — прорычал один из воинов, переполненный желанием отомстить за своих друзей.

— Нет! — взвыл Борис. — Стоять!

Борис успел схватить мужчину за плечо. Дёрнул на себя.

— Ты что себе позволяешь⁈ Повёлся на этот дешёвый трюк?

Меня тоже не оставили без внимания.

— Инга, ты поняла? Зверьё пытается увести нас от пещер. Чувствует опасность! Нам нужно направление. Веди!

Оправдываться и препираться нет никакого смысла. От меня сегодня не отстанут. Я должен найти вход. Найти ту самую дырочку, за которой нас будет поджидать награда.

Я закрываю глаза. Представляю лес. Представляю его жильцов: птичек, зайчиков, грязных белок и голодных волков. Я словно ветер, проношусь вдоль горы. Украдкой заглядываю в каждую пещеру. Слушаю.

Где-то кто-то скребёт. Где-то что-то шуршит. Но это всё не то. Это всё мелочи. Помехи…

— Я не могу!

Хочется рыдать как девчонка. Безумно обидно и страшно. На меня уставилась дюжина разъярённых мужских глаз. Они тяжело дышали, переглядывались между собой. Они ждали. Ждали меня… Что им от меня нужно? Что вы хотите⁈

— Я не знаю!

Борис подхватывает меня под руку, тянет вперёд, к пещерам. Мы снова бежим. Снова начали ломать сухие ветки, прижимать траву к земле. От усталости все уже задыхались. Ноги подкашивались, но мы продолжали бежать. Адреналин бил фонтаном. Тяги хватало, но еще пара сотня метров — и мы свалимся, если нас раньше никто не свалит.

— Берегись! — только и успел крикнуть мужчина. Я обернулся.

И опять двадцать пять. Опять волк! Чёрный, огромный. Зверь выскочил из-за деревьев, — словно сидел всё это время в засаде — схватил мужчину за колено и рванул в сторону. Тело мужчины подкосилось, он потерял равновесие, рухнул. Меч выпал из рук. Он не кричал. Он не орал.

Дэр. Бедный старик. Он ловко сгруппировался, перевернулся на спину и начал лупить кулаками волка. Зверь тянет его на себя, не обращая внимания на удары по морде, по шее. Раздался хруст. Вместо ударов, Дэр вцепился руками в шерсть и громко заорал.

Борис пихает меня в спину, уводя подальше от начавшейся заварухи.

— Дэр! — кричит Борис, — Держись!

Мы услышали глухой удар. Еще. Мужчина снова принялся колотить волка. Зверь выпустил раздробленное колено. Что именно его на это подвигло — неизвестно, но при виде приближающихся к нему воинов, зверь громко рыкнул и тут же нырнул в густые кусты.

Мужчины подбежали к Дэру. Взяли его под руки.

— Дэр, — Борис зло дышит, — идти сможешь?

— Дай мне меч! — кричит Дэр Борису в лицо.

— Мы тебе…

Он вырвался из дружеских объятий. Оттолкнулся от могучих плеч своих друзей и рухнул на землю.

— Дэр!

— Дай мне меч!

Снова сложный выбор, упавший на плечи Бориса. Пещеры уже перед носом, нужно только выбрать правильную, а я всё никак не могу. Там, за спиной товарищ, который больше никогда не станцует в таверне под оглушительную музыку. Всё пошло по пизде… Но Борис не унимается.

— Дэр, идти сможешь?

— Видимо, я доплясался, — и улыбается. Корчит лицо от боли, но продолжает улыбаться. — Идите… Идите без меня! Только дай мне меч!

Дэр трясущейся ладонью стягивает перчатку с правой руки. Выкидывает её в сторону, подальше, чтобы больше не видеть её никогда в том маленьком отрезке времени, что он сам себе отвёл.

— Подвела меня, — говорит он, — зараза! — и начинает отползать к дереву. Прижимается спиной к необъятному стволу дуба. В блестящих глазах мужчины застыла обида. Он говорит:

— Ни разу! Сражаясь с «труперсами» я ни разу не терял меч! Борис…

Борис падает перед ним на колени. Обхватывает круглое лицо своими руками и прижимается своим лбом ко лбу Дэра.

— Дайте ему меч, — слышим мы дрожащий голос Бориса.

Один из воинов поднял меч, протянул Дэру. Мозолистая ладонь уверенно ложиться в грубую, потрескавшуюся рукоять меча — высушенная ладонь какого-то человека. Крепкое рукопожатие. Костяшки мужчины побелели, лицо раздосадовано смотрит на нас.

— Уходите!

Он отгоняет нас от себя взмахом меча.

— Мы вернёмся!

— Уходите!

Никто не решается уйти. Все смотрят на него, не веря своим глазам. Но реальность жестока. Да, вот такие пироги.

— Уходите, — устало кидает Дэр. Запускает левую руку внутрь жилетки и выуживает губную гармонь. — Уходите!

Заиграла незамысловатая мелодия, нарушаемая прерывистым дыханием Дэра. Ему было сложно играть, но останавливаться он не собирался. Мелодия должна быть доиграна до конца.

Мы побежали. Рванули с места, нацелившись на множество чёрных дыр у подножья огромной горы. Мы бежали, а мелодия продолжала играть. Играла и играла. Играла и медленно затухала, становясь еле уловимой. Казалось, что мы уже так далеко от обречённого мужчины. Казалось, будто он остался в другом городе, но так нам казалось. Губная гармошка замолкла. Захлёбывающийся дикий визг был слышан так, как будто кто-то кричит тебе в спину совсем рядом, за стеной. Дэр кряхтел. Сопротивлялся. И затух, как и затух волчий вой, что сливался с мужскими мучениями. И в тот момент, когда очередной волк пал от руки человека, я ощутил волну боли и гнева.

Вот оно! Я чувствую! Там, впереди, совсем близко, где-то внутри скалы животное бесилось от обуревающего его гнева. Оно рвало и метало, оплакивая