Нож сновидений - Роберт Джордан

Она хмуро уставилась в книгу, не обращая внимания на слова. Почему, во имя Света, Магла настаивала на возвращении Салиты в Салидар? По правде говоря, Магла называла еще несколько имен, каждое нелепее предыдущего, но в итоге она остановилась на Салите, когда решила, что пухленькая тайренка имеет наибольшие шансы стать Восседающей. Романде пришлось отказать в поддержке Дагдары, гораздо более достойной кандидатуры – ею можно было бы управлять без особых усилий – но ей самой еще предстояло бороться за место в Совете, в то время как Магла уже в него входила. Это имеет значение, и не важно, что перед этим Романда была Восседающей дольше, чем кто бы то ни было иной на ее памяти. Хорошо, что случилось, то случилось. То, что невозможно исцелить, нужно терпеть.

В палатку нырнула Нисао, сияние сайдар, окружавшее ее, мгновенно пропало, когда она оказалось внутри. На короткий миг, перед тем как успел опуститься полог палатки, снаружи был виден ее лысеющий Страж – Сарин, который, положив руку на эфес своего меча, крутил головой по сторонам, всем своим видом показывая, что он защищает свою Сестру.

«Могу я поговорить с тобой наедине?» – спросила миниатюрная сестра. Достаточно миниатюрная, чтобы Сарин казался высоким. Нисао всегда напоминала Романде лупоглазого воробья. Однако, ее рост не имел ничего общего с ее умом и наблюдательностью. Она была великолепным кандидатом на пост советника, который Айя создали для наблюдения за Эгвейн, и не ее вина, что у советника было незначительное влияние на Амерлин или не было вовсе.

«Конечно, Нисао», – Романда быстро захлопнула книгу и сунула ее под подушку с желтыми кисточками, лежавшую на кресле. Нельзя было допустить, чтобы начали шушукаться о том, что она читает. «Кажется, время твоего следующего урока, Бодевин, уже близко. Тебе ведь не хочется опоздать?»

«О, да, Айз Седай! Шарина может очень огорчиться». – Развернув свои белые юбки в глубоком реверансе, послушница выскочила из палатки.

Романда поджала губы. Шарина может огорчиться. Эта женщина была символом всего того неправильного, к чему привело разрешение становиться послушницами девушкам старше восемнадцати лет. Ее потенциал был достаточно высок, но ниже необходимого уровня. Шарина Меллой была сплошным расстройством. Но как от нее избавиться? От нее и остальных женщин, слишком старых, чтобы быть вписанными в книгу послушниц в первую очередь. Правила четко определяли причины, по которым женщина могла быть изгнана, если ее имя уже было внесено в книгу послушниц. К сожалению, за прошедшие годы многие женщины уличались во лжи о своем истинном возрасте при попытке попасть в Башню. Всего на несколько лет, как правило, но существовало множество прецедентов, когда им позволяли остаться. И Эгвейн ал’Вир создала еще один, самый худший из них. Должен быть какой-то способ это перебороть!

«Могу я убедиться, что нас не подслушают?» – спросила Нисао.

«Как хочешь. Ты узнала что-нибудь про переговоры?» – Несмотря на захват Эгвейн, переговоры в шатре у подножия моста в Дайрейне продолжались. Или скорее, создавалась видимость переговоров. Это был фарс чистой воды, бессмысленная демонстрация упрямства, хотя было не лишним присматривать за переговорщиками. Варилин взяла большую часть работы на себя, заявив о прерогативе Серой Айя, но Магла нашла способ втиснуться, так, как умеет только она одна. То же самое сделали и Саройя, и Такима, и Файзелле. Мало того, что ни одна из них не доверяла другим вести переговоры – большинство из них считали, по крайней мере, так казалось, что остальные выступают на стороне Элайды. Хорошо, возможно, это не так уж и плохо. Они быстро разобрались со смехотворным требованием распустить Голубую Айя и обсуждали, пусть и не достаточно активно, возможное низложение Элайды. Но если бы она – и, следует признать, Лилейн – не придали бы недавно им достаточно твердости, то они могли пойти на уступки по многим другим гнусным условиям Элайды. Свет, иногда казалось, что они вообще забыли, зачем направлялись с армией в Тар Валон!

«Налей нам чая», – продолжила Романда, указывая на раскрашенный деревянный поднос, лежавший на двух складных стульях, на котором стояли серебряный кувшинчик и несколько облупившихся оловянных кружек. – «И расскажи мне, что ты слышала».

Нисао на короткий миг окружило сияние, когда она сплела и закрепила стража от подслушивания. – «Я ничего не знаю о переговорах», – сказала она, наполняя две чашки. – «Я хотела бы попросить тебя побеседовать с Лилейн».

Романда взяла предложенную чашку и сделала медленный глоток, чтобы дать себе время подумать. По крайней мере, хоть чай не испорчен. Лилейн? Что такое связанное с Лилейн могло потребовать стража от подслушивания? Тем не менее, будет полезна любая зацепка, которую можно использовать против этой женщины. Лилейн в последнее время казалась слишком самодовольной, чтобы успокаиваться. Романда поерзала на подушке. – «И о чем же? Почему ты не можешь сделать это самостоятельно? Мы не пали так низко, как Белая Башня под управлением Элайды».

«Я говорила с ней. Или, скорее, она говорила со мной, и очень убедительно». – Нисао села, поставив свою чашку на стол, и стала с чрезмерной тщательностью расправлять свои юбки с желтыми прорезями. Она нахмурилась. И в тоже время она казалась опустошенной. – «Лилейн потребовала, чтобы я перестала задавать вопросы об Анайе и Кайрен», – сказала она, наконец. – «По ее мнению, их убийства касаются только Голубой Айя».

Романда фыркнула, снова поерзав на подушке. Книга в деревянной обложке под ней казалась ей целой скалой, ее углы впивались в бедра. – «Это полный абсурд. Но почему ты задавала вопросы? Я не поручала тебе интересоваться подобными делами».

Нисао поднесла свою чашку к губам, но если и отпила, то это был очень маленький глоток. Опуская чашку, она, казалось, стала выше и сильнее. Воробей превратился в ястреба. – «Потому, что Мать приказала мне».

Романде пришлось приложить усилие, чтобы не дать своим бровям взметнуться вверх. Итак. В начале, она признала Эгвейн по тем же причинам, что, как она подозревала, и остальные Восседающие. Конечно, Лилейн сделала это, когда поняла, что она не сможет взойти на престол сама. Уступчивая молодая девушка была бы послушной куклой в руках Совета, и Романда всерьез планировала быть одной из тех, кто дергает за ниточки. Позднее, казалось вполне очевидным, что настоящим кукловодом является Суан, и нет способа заставить ее прекратить свой мятеж против второй Амерлин, что могло на самом деле разрушить сопротивление Элайде. Она надеялась, что в этом вопросе Лилейн спрятала свои зубы достаточно глубоко, как и она сама. Теперь Эгвейн была в руках Элайды, но на всех немногих собраниях она оставалась невозмутимой и полностью владеющий собой, определяя план дальнейших действий для Сестер вне стен Тар Валона. Романда с неохотой признала, что почувствовала уважение к девушке. С большой неохотой, но она просто не могла это отрицать. Это должна была быть именно Эгвейн. Совет твердо держал в своих руках тер’ангриал сновидений, и, хотя никто не смог найти тот, который брала Лиане перед той ужасной ночью, но ведь они с Суан действительно готовы были вцепиться друг другу в глотку. Поэтому не было смысла подозревать, что это Суан посещает Тел’аран’риод, чтобы объяснить Эгвейн, что та должна говорить. Возможно ли, что Нисао пришла к тем же выводам на счет Эгвейн, не видев ее в Незримом Мире? Эта советница слишком с ней сблизилась.