Записки несостоявшегося гения - Виталий Авраамович Бронштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
достижений!»
(Стыдно за воспитателей такой скромницы. Что она о себе возомнила?). Там же она
самоуверенно заявила:
— «У меня невозможно выиграть! Я могу только сама проиграть…»
==============
А.Кузнецов в «Бабьем яре»:
— Стоило ли переться а такую даль, чтобы в конце концов гнить под ржавой каской? И
есть ли вообще в мире что-нибудь такое, ради чего стоит гнить под ржавеющей каской?
Столетия идут за столетиями и убитые гниют то за одно, то за другое, а потом
оказывается, что все это было напрасно, а нужно было совсем за третье.
=============
Ж. Бенцонни: — Иногда случается, что долг, признательность становятся тяжким
бременем, но это не причина, чтобы от них отказываться.
===============
392
Святой Августин: — Мера любви — это любовь без меры…
================
Жена писателя, Вера Набокова, после смерти мужа сказала сыну: «Давай купим
билеты на самолет и попадем в авиакатастрофу!». О ней говорили, что: «за всю их
совместную долгую жизнь Вера ни разу не потеряла веру в мужа».
=============
На крупной книжной выставке журналист спрашивает известную сочинительницу
модных детективов Маринину:
— «Ваша аудитория — 17 миллионов читателей. Какое духовное послание вы им
адресуете своим творчеством?» На что та дает гениальный ответ:
— «Я вам что — Достоевский?!».
Спасибо, девушка, за откровенность, но если не Достоевский — не лезь в
литературу, сиди дома!
================
Галина Волчек,
декабрь 2003, накануне юбилея:
— «Я не умею быть второй. И даже первой не умею. Только единственной…»
И это с такой внешностью?! И еще:
— «У меня было два мужа, несколько романов и одно заблуждение».
Ненаучная фантастика…
================
Шварц:
«Какие счастливые и легкомысленные люди! Имеют смелость любить друг
друга. Как будто они собрались жить вечно»…
=============
Анна Ахматова:
«Я была в великой славе, испытывала величайшее бедствие — и убедилась, что в
сущности это одно и то же».
«Ко мне приплывала
Зеленая рыба,
Ко мне прилетала белая чайка,
А я была дерзкой, злой и веселой
И вовсе не знала, что это — счастье»
Ее сын Лев Николаевич Гумилев был воспитан бабушкой, отца его расстреляли, прожил без собственного крова, вынес 13 лет сталинских лагерей, вышел — защитил
кандидатскую, снова был посажен без предъявления обвинения. Большую часть жизни
писал в стол.
После лагеря, когда ему шел уже пятый десяток, вернулся с рукописями двух книг, одна из которых стала его докторской. Популярность пришла после смерти: массовые
тиражи. Казахский университет в Астане был назван его именем, но он этого уже не
узнал…
393
Повторил путь матери, которая прожила жизнь нищей королевы. У Левы не было
детей, а у Анны — внуков.
Я был поражен, когда прочитал в каком-то интервью его ответ на вопрос: можете
ли вы назвать самое счастливое событие вашей жизни?
Выдающийся ученый 20 века, после некоторого раздумья ответил:
— «Не получается что-то припомнить… В моей жизни не было радостей».
Это ужасно, особенно, если вспомнить стихи его матери:
«Но я предупреждаю вас,
Что я живу в последний раз…»
Между прочим, из мемуаров Эммы Герштейн, подруги Левиной юности, следует, что
был он неплохим жизнелюбом и в погоне за мирскими удовольствиями не пренебрегал
делать близким гадости. Так что в своем интервью он несколько, скажем мягко -
поскромничал.
================
Из воспоминаний о Блоке
— «Чествование почему-то всегда похоже на поминки. Бенедикт Лифшиц жаловался на
то, что Блок одним свои существованием мешает ему писать стихи. На это Блок не
засмеялся, а ответил вполне серьезно: — «Я понимаю это. Мне мешает писать Лев
Толстой».
(Странный ответ. Наличие в русской литературе Пушкина и Лермонтова, Тютчева и
Фета, — чувствительного Блока почему-то не смущало, а вот Толстой, который мог мешать
ему писать только прозу, чем Блок занимался крайне редко, такой высокой чести
неожиданно удостоился).
===============
Виктор Некрасов,
из цикла «Маленькие портреты»:
— «Ты знаешь, почему я много прощаю умным людям — кроме подлости, конечно. — Это
потому, что они многого не знают и никогда этого не скрывают. А дурак — ты заметил
это — всегда все знает. Всегда и все», — говорил Твардовский.
Дураков он не любил. Физически не переносил. И особенно за то, что всегда
поучают. Это первый признак дураков.
— «Остерегайся советов, — говорил он. — Почти всегда дают их дураки… Они очень
это любят… И людей, которые ссылаются на здравый смысл, тоже остерегайся. Знай —
дураки. Это их главный довод. Ведь они самые положительные, самые серьезные в мире
люди. Серьезнее всех, да-да! Запомни это на всю жизнь».
(Со всем здесь, наверное, можно согласиться, да и звучит мудро, но все же один нюанс
есть: Твардовский сам себе противоречит. С одной стороны, советует и поучает, с другой
— называет тех, кто так делает, дураками и предостерегает против них. Как-то не очень
вяжется…)
===============
В. Тендряков в «Хлебе для собаки» писал: «…совесть просыпается чаще у сытых, чем
голодных. Ибо голодный испытывает бремя голода и принужден больше думать о себе, о
394
добывании хлеба насущного. Голод побуждает многих к эгоизму. У сытого больше
возможностей оглянуться вокруг, подумать о других. Большей частью из числа сытых
выходили идейные борцы с кастовой сытостью — Гракхи всех времен».
(Тендряков, пытаясь разобраться в вопросе, у кого чаще просыпается совесть — у сытых
или голодных — не учел, кажется, одного: совесть может проснуться только у того, кто ее
имеет. Независимо от материального положения или социального статуса. Меня, например, как педагога, больше волнует, не как ее разбудить, а как сделать, чтобы она не
засыпала).
==============
«На дворе, моя подруга, снег летит и воет вьюга…
« Марина Цветаева настолько
любила Пушкина, что всерьез доказывала, что: «Пушкина убили потому, что своей
смертью он никогда бы не умер!»
(Возможно, и она покончила с собой, чтобы не утруждать своих
деток-эгоистов бессмертием незадачливой матери…)
===================
Петр Чаадаев
, объявленный по приказу царя сумасшедшим, был на самом деле
мудрым человеком.
— «Прекрасная вещь, — писал он, — любовь к Отечеству… Лучше и выше ее может
быть лишь одно: любовь к правде!»
(А я бы понятие «любовь» все же больше применял по отношению к родным и
близким…)
================
Прочитал «Содом тех лет»
Нины Воронель,
в частности, место, где она, наивная, пришла за рекомендацией в Союз писателей домой к поэту Межирову, известному своими
похождениями, и очень удивилась, что на столе ее ждет выпивка и закуска.
Конечно, писатель, имеет полное право считать себя сколь угодно наивным. Вот только
не надо при этом представлять своих
