У каждого свой путь - Любовь Рябикина

Олег нашел в темноте ее руку:

— Обещаю дождаться.

Накормив полковника, она заставила его забраться в свой спальник. Вложила в руку радиотелефон:

— Олег, это «Моторолла». Ты умеешь ею пользоваться и коды знаешь. Даже ощупью, сможешь набрать номер. Если что случится со мной, набери код и вызови огонь на проклятый лагерь. А уж потом делай, что хочешь…

Аккуратно застегнула спальник и прикрыла сверху дополнительно плащ-палаткой, чтоб Шергун не промок. Шепнула в ухо:

— Попробуй заснуть. Знаю, что тяжело и ожоги с ранами болят, но ты попытайся отдохнуть. — Жалость прорвалась наружу, когда она наклонилась и ласково поцеловала его холодные губы: — Мы еще повоюем, полковник!

Скользнула в ночь, прихватив рюкзак. Он остался один. Чутко прислушивался, боясь услышать выстрелы и крики. Вокруг стояла тишина. Шергун выпростал руки из-под плащ-палатки и ощупью нашел сложенное оружие. Нащупав пистолет, проверил, есть ли патроны в обойме. Вздохнул, поняв, что обойма целая. В голове мелькнуло: «Щелк, и готово! Не будет ни слепоты, ни меня самого». Вспомнил о данном слове и спрятал оружие в карман бушлата, решив использовать его, если выхода не будет. Сдаваться в плен вторично он не собирался.

Пролежал около часа. Со стороны лагеря не доносилось ни звука. Мужчина понял, что Степанова благополучно прошла через посты и теперь пробирается где-то там, во вражеском лагере. Он с горечью думал, что мог бы помочь, если бы видел. От осознания бессилия и сам не заметил, как заплакал. Бинты и вязаная шапка медленно намокали от слез. В глазницах появилось жжение и он дотронулся до шапки. Почувствовав влагу под пальцами, понял, что это значит и выругал себя за слабость.

Марина прошла по лагерю. Короткими перебежками пробираясь от палатки к палатке. В пяти точках поставила радиомины. В палатке, где раньше держали полковника, забрала оружие и боеприпасы с убитых чеченцев. Очутившись на другом конце бандитской стоянки, задумалась. Затем отошла метров на двести дальше. Прошла между постов. Поднялась вверх по тропе еще метров на триста и затаилась возле чуть заметной тропы. Она была единственной. Степанова стояла минут пять, вглядываясь в темноту, пока не начала различать отдельные предметы вверху. Там мрак был не так силен. Со всех сторон стояли неприступные скалы, покрытые искривленными сосенками и клочками пожухлой травы.

Прошло около получаса. Вдали послышался шум шагов и приглушенный говор. Несколько раз скатились камни, подброшенные ногами. Женщина напрягла слух. Затем подкралась ближе к тропе. Как раз на повороте, напротив здоровенной скалы, торчал крупный валун. Темень здесь стояла такая, что протяни руку и не увидишь ладони. Расстояние от скалы до камня не превышало полутора метров. Марина вытащила нож из-за пояса и переложила пистолеты в карманы. Скинула рюкзак. На претворение поставленной задачи у нее было секунд двадцать.

Отряд бандитов с захваченными в плен десантниками, шел гуськом. Первыми шли трое чеченцев. Они вполголоса переговаривались. Степанова выскочила из-за камня и очутилась позади второго пленника, едва он поравнялся. Задний парень едва не упал. Женщина успела поддержать. За несколько секунд перерезала веревки у обоих. Молча сунула нож и пистолеты в руки, шепнув:

— Действуйте, когда пройдете через посты. Я поддержу…

Первый крепко схватил оружие. Перерезал веревки у впереди идущего. Незаметно переместившись за спину четвертого товарища, освободил его. Степанова отскочив в тень валуна, затаилась. Когда отряд прошел, вернулась к рюкзаку. Закинула на плечи. Сняла автоматы с предохранителей и двинулась за отрядом. Прошла через посты. Слышала, как чеченцы переговаривались. На постах поздравляли прибывших с удачной операцией. Они были уверены, что неуловимому Искандеру придет конец. Из разговоров поняла: Горев разрешил насиловать ее сколько хотят, при условии, что женщину не искалечат и оставят живой. В голове мелькнуло: «Я не ошиблась. Его работа. Хочет сломать меня».

Прошла метров пятьдесят, когда впереди ясно расслышала звуки борьбы и несколько удивленных гортанных вскриков на чеченском. Со всех ног кинулась к месту схватки. Раздалось несколько выстрелов из пистолета и автоматная очередь. Марина влетела прямо в центр рукопашной схватки. Крикнула:

— Мужики, за мной! Прямо по центру лагеря! Не отставать!

Дикий вопль раздался со стороны чеченцев:

— Искандер уже здесь!

Степанова зло рявкнула в ответ:

— Здесь, здесь! Где мне еще быть? Ну, держись, суки!

Протянула трофейные автоматы в руки ближним к ней парням и кинулась прямиком в лагерь. Из палаток начали выскакивать проснувшиеся чеченцы. Она неслась первой и дала по ним очередь с колена. Бандиты кинулись назад, под укрытие палаток. Стрелять было нельзя. Напротив, в палатках, находились их товарищи. Они неминуемо покосили бы вместе с русскими десантниками и их. Трусливый Яндиев, прихватив с собой человек двадцать доверенных людей, бросился бежать из лагеря, так как тоже не мало слышал о действиях Искандера. Он не собирался дожидаться прилета российского спецназа.

Освободившиеся десантники бежали по центру лагеря. Когда они достигли края, со всех сторон полетели пули. Бандиты теперь могли стрелять не опасаясь. Пленников спасала лишь темнота. Красные трассера перечеркивали ночь. Степанова нажала на пульты и пять огненных вспышек на какое-то время ошеломили противника. Ночь осветилась пламенем. Среди чеченцев появилось множество раненых. При свете догоравших палаток, бандиты были как на ладони. Впрочем отсветы падали и на убегавших.

Двое десантников споткнулось на бегу, но товарищи не дали им упасть. Одного подхватил на плечо бежавший сзади здоровый парень. Второго, с двух сторон, обхватили два его товарища. Степанова пропустила ребят вперед и яростно огрызнулась автоматной очередью в преследователей. Со стороны постов раздались выстрелы. Теперь впереди и сзади были чеченцы. Женщина крикнула:

— Наверх по склону! — Затем заорала во все горло: — Олег! Дай очередь по дуге влево на пять градусов, чуть наклонив пулемет!

Слепой полковник услышал. За пару секунд, забыв про раны, выбрался из спальника. Нашел руками пулемет и сделал, как просила женщина. Яркий длинный трассер со склона заставил чеченских дозорных упасть на землю. Это дало возможность десантникам выбраться из котла. Маленький отряд кинулся наверх. Марина снова крикнула:

— Полковник, вызывай наших! Сообщи, через десять минут пущу ракету. Нужна поддержка с воздуха…

Они бежали по склону, прячась за елями. Короткими очередями отбивались от наседающего противника, экономя боеприпасы. Два десантника и Марина прикрывали отход раненых. Пули свистели вокруг, как гигантские шмели, со звучным чмоканьем ударяясь в еловые стволы. Темнота не давала чеченцам стрелять прицельно. Десант поднимался молча, тогда как бандиты орали не переставая. Они забыли, что выдают себя, обозлившись на дерзкое нападение Искандера. Степанова стреляла на звук. Не один раз слышала в ответ болезненные вопли.

Шергун связался с Огаревым, объяснил создавшуюся ситуацию. Рядом с ним, он слышал, падали, укрываясь за камнями, уставшие десантники. Расслышал их приглушенный разговор. Тихо сообщил в трубку:

— Я ослеп и больше не помощник, скорее обуза. По разговору слышу, что двое десантников ранены. Один тяжело.

Геннадий Валерьевич крикнул:

— Продержитесь минут двадцать! Помощь будет. Оставь «Мотороллу» включенной!

Маринка обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть в свете пронесшейся над камнем очереди, как Шергун подносит ствол пистолета к виску. Прыжком преодолела расстояние и схватилась за его руку. Резко крутнула ладонь в сторону и отобрала оружие:

— Нет, Олег! Нет! Не смей! Ты ведь обещал поговорить со мной!

Он устало привалился спиной к камню. Опустил голову на руки и застыл. Степанова упала рядом с ним. Дала короткую очередь из пулемета по атакующим. Яростно прошептала в ответ на вопли и стоны со стороны чехов:

— Это вам за полковника!

Бандиты откатились, не выдержав губительного огня. Пулемет оказался для них полной неожиданностью. Женщина повернулась к Олегу:

— Жизнь не закончена с потерей зрения. Человек может приспособиться ко всему.

Он не выдержал и с ясно прозвучавшей в голосе тоской, сказал:

— Кому я слепой нужен? Мама уже не молода. Для сестры я теперь обуза. У нее своя семья, дети…

Шергун завертел головой. Попытался встать. Она удержала и присела рядом. Стараясь не касаться истерзанной груди, прижала к себе. Придавила голову ладонью к плечу. Подавив тяжелый вздох, решительно сказала, понимая, что ему это необходимо сейчас:

— Ты мне нужен. Очень нужен! Я стану твоими глазами и руками. Не надо отчаиваться, Олег. Нам с тобой предстоит долгий путь в Москву. И возможно, не все еще потеряно…