Механик и все-все-все - Катерина Диченко

— А как же я? — притворно изумился он.

— От тебя дождешься.

Эти слова нашли категорический протест в лице моего оппонента. «Лицо» обиделось и потребовало отмщения — меня нагло начали спихивать с тщательно и заботливо подготовленного на ночь покрывала. Во время борьбы я случайно задела ворот рубашки, а потом специально его оттянула.

— Ты избавился от ошейника? — мой серьезный и удивленный тон заставил парня настороженно замереть, а затем нехотя отодвинуться в сторону.

— Мне его сняли, — равнодушно ответил он и нервно потер шею.

Меня кольнуло банальнее чувство ревности. Обидно…

— Тергиш! — внезапно осенило меня. — А как ты меня нашел у вампиров? Где я нахожусь знали только мой начальник и Ворон! Ты-то как узнал?

Об этом следовало спросить давно, но у меня просто вылетело из головы.

— Я всегда знаю, где ты находишься.

От небрежного и подозрительно самоуверенного голоса, которым Шэйн произнес эти слова, у меня все похолодело внутри.

— Как это знаешь? Это невозможно.

— Ошибаешься, — цинично протянул он. — Очень даже возможно.

Было такое ощущение, что меня пыльным мешком по голове стукнули. Я уже ничего не понимаю. На Иштаре он как-то обмолвился, что в школе их учили чему-то такому, что… Стоп! В первую ночь в поместье Алдара мне снился Шэйн, и именно в этом сне я сняла ему ошейник. Я говорила, где нахожусь и что встретила кровника! И вчера мне он тоже снился.

— Ты умеешь проникать во сны? Тергиш, не надо мне тут так загадочно ухмыляться! На Иштаре это благодаря тебе я видела тот кошмар про невольничий рынок, про мужика, который хотел меня купить и про кровника? Это ты сделал так, чтобы я больше никогда не видела кошмаров и посылал мне только хорошие сны? Ты приходил ко мне во снах в доме вампиров?

— На какой из поставленных вопросов, леди желает услышать ответ? — наигранно галантно спросил он и блеснул обворожительной улыбкой.

— Тергиш, не зли меня!

Он глумливо расхохотался и ловко поймал брошенную в него подушку.

— Да, — коротко ответил парень, укладывая подушку на одеяло и растягиваясь на полу.

— Что да?

Мне непреодолимо сильно захотелось его придушить, да хотя бы и этой самой подушкой. Сколько ж можно издеваться?!

— Ладно-ладно, — примирительно начал он, — прекрати так сердито сопеть, ты меня пугаешь. Я действительно умею проникать во сны, насылать кошмары или хорошие приятные сновидения. И да, я специально заставил тебя увидеть тот кошмар, чтобы узнать, что у тебя случилось и откуда такая нелюбовь к вампирам.

— Но ты не ожидал, что я увижу твое прошлое — как тебя продавали в рабство? — мрачно спросила я, заранее зная ответ.

— Это стало для меня сюрпризом, — цинично усмехнулся он. — А еще я видел, как ты плакала на балконе. Это было страшно. Я давно не видел такого отчаянья и боли.

Я шумно выдохнула и улеглась рядом с ним на любезно освобожденную половину подушки.

— Значит, благодаря твоим стараниям Шаргис сошел с ума?

— Да. И я об этом нисколько не сожалею, — в его голосе проскользнули опасные нотки безжалостного хищника.

— Ты не мог мне об этом раньше сказать? — ворчливо спросила я хотя злость давно прошла. — А то сижу теперь дура — дурой… Тебе не стыдно?

— Ты лежишь, — невозмутимо поправил Шэйн и ловко увернулся от тычка.

— Скажи честно, ты боялся, что я испугаюсь этого и не захочу тебя знать?

Я повернулась к нему и увидела необычайно серьезное лицо и грустные глаза. Я угадала.

— Да, — честно ответил он, и… я почему-то вспылила.

— Знаешь, что… — я сердито села и нависла над парнем. — Я все терплю и никогда не обижаюсь. Но сейчас возьму и обижусь! По серьезному так! Я же не монстр в самом деле… Чего ты все время боишься, что узнав очередной твой секрет я развернусь и больше никогда не вернусь? Ты должен был понять, что если я не побоялась взяться за тебя на Иштаре, то сейчас точно не испугаюсь. Я тебе доверяю, слышишь? До-ве-ряю, — по слогам отчеканила я и постучала ему по лбу.

— Доверяешь? — сердито вспыхнул он. — А что бы ты сказала, если бы узнала правду еще на острове?

— Спасибо я бы тебе сказала. И не надо так удивляться… Я бы сказала тебе спасибо гораздо раньше. Ты даже не представляешь, какое это счастье не видеть кошмаров и ложиться спать без страха и со спокойной душой.

— Прекрасно знаю, — загадочно улыбнулся парень, глядя на мое мечтательное выражение лица. — Я чувствую все, что чувствует человек во время сна.

Жар хлынул к щекам, и я поняла, что покраснела. А если он…

— И мысли читать можешь?

— Упаси Господи от твоих мыслей, — ужаснувшись, отмахнулся он.

— Ах. Так! Да? Ладно, я это запомню, — демонстративно обиделась я, втайне радуясь ошибочности своих предположений. И правда, не дай Бог узнает, что я на самом деле о нем думаю! — Где моя Смятка? Ага, вот она, то есть он… Сегодня я сплю с ним. Он молчаливый, ехидничать не умеет и меня любит, а ты — низложен. Еще друг называется… — обиженно протянула я и, обняв игрушку, повернулась к нему спиной. — И только попробуй мне присниться! — мрачно предупредила я. — Я тебе тогда… э… не знаю, что я с тобой сделаю, но это будет страшная месть!

— Ну, раз не знаешь, можно спать спокойно, — ехидно ответил он и беспардонно подвинул меня с подушки.

Борьба была недолгой, но продуктивной. Военные трофеи были разделены поровну — подушку и одеяло поделили между заключившими временное перемирие сторонами, которые с чистой совестью и чувством выполненного долга уснули прямо возле камина.

Мне снилось что-то хорошее, что конкретно вспомнить я так и не смогла. Коварный Тергиш…

Утро началось с того, что я застала Шэйна за страшным преступлением — он пил сгущенное молоко прямо из баночки, высоко запрокинув голову и нагло стоя посередине кухни. Увидев мою шокированную личность, застывшую в дверях, он не прекратил это вопиющее злодеяние — он просто отвернулся!

— Тергиш, побойся Бога, ты же в гостях! Оставь мне хотя бы на донышке.

Меня проигнорировали самым беспринципным образом. Вот пиявка такая! Присосался — не оторвешь! И сколько в него только лезет.

Я попыталась допрыгнуть до банки — безрезультатно. Может, табуретку подсунуть?

— О-о-о, разошлась, механика, — осуждающе и даже обвиняющее (вот наглец!) сказал Шэйн, отставляя порядком опустевшую банку. — Мало того, что всю ночь одеяло на себе перетягивала, я замерз весь, так еще, и поесть нормально не даешь.

Клянусь, мне было бы стыдно, если бы я так хорошо не знала Тергиша. Вот и сейчас его глаза светились плохо скрываемым ехидством.