Столетняя война. Том I. Испытание битвой - Джонатан Сампшен

содержание одного бойца на каждые 200 очагов (домашних хозяйств), или на 300 очагов в самых бедных общинах. Кроме того, министры Филиппа VI обещали провести ряд административных реформ. Они предложили отменить взимание налогов, сдержать наиболее известные эксцессы своих финансовых чиновников и ограничить реквизицию повозок и продуктов питания, прерогативу, которая была не более популярна во Франции, чем в Англии. Это были разумные и привлекательные предложения, которые, судя по всему, были одобрены тремя сословиями. Проблема заключалась в том, что до открытия Генеральных Штатов не было проведено их предварительного обсуждения. Похоже, что эти меры были разработаны либо в ходе обсуждения на собрании, либо непосредственно перед ним. Поэтому представителям необходимо было вернуться домой и проконсультироваться со своими избирателями. Окончательный ответ не мог быть дан до тех пор, пока весной и в начале лета 1346 года не был проведен еще один раунд собраний по провинциям. После этого неизбежно должны были возникнуть дополнительные задержки, пока будут готовиться оценки и организовываться сборы. Просто не было времени, чтобы сделать все это по всей северной и центральной Франции. Тем временем было понятно, что габель и налоги с продаж будут продолжаться, какими бы недостаточными ни были доходы от них или сложным их сбор[804].

Лангедок, с его давней традицией обструкции и восстаний против налогов, был более осторожен. 17 февраля 1346 года в Тулузе под председательством епископа Бове состоялось заседание Генеральных Штатов, на котором было принято решение о введении подымного на очаг в размере десяти су с дыма (очага, хозяйства). Поскольку, по подсчетам короны, для финансирования армии численностью от 20.000 до 30.000 человек ей требовалось собрать эквивалент двадцати семи су с каждого дыма по всему королевству, представители Лангедока уступили чуть больше трети того, что от них требовалось. Более того, эти деньги должны были быть собраны частями в апреле, мае и июне, т. е. намного позже даты, назначенной для начала кампании. Долгосрочные предложения, которые правительство представило парижским Генеральным Штатам, поступили на юг только через некоторое время после отъезда представителей. Для их рассмотрения в мае пришлось созвать еще одну ассамблею. Но и тогда они не вызвали особого энтузиазма. Было предоставлено еще десять су с каждого дыма, которые должны были быть собраны в июле. Дальнейшее обсуждение налога было отложено до следующего собрания, которое, впрочем, так и не состоялось[805].

Эти налоги сократили, хотя и не ликвидировали, разрыв между доходами и расходами в счетах короны. Основной проблемой, которую они не решили, была высокая концентрация военных расходов за несколько недель до начала кампании и в момент ее открытия, когда необходимо было закупать снаряжение, пополнять магазины и выплачивать авансы войскам. Это бремя было особенно тяжелым в 1346 году. Планы французского правительства были амбициозными, и их финансирование приходилось закладывать заблаговременно.

Главными проблемами французской обороны считались корабли и лучники. Французы, очевидно, не доверяли качеству своих собственных галер и гребных баланжье, и они, вероятно, не были столь же мореходными, как суда генуэзцев. Проблема огромного превосходства англичан в лучниках, должно быть, была очевидна французским министрам в течение многих лет. Морле, первое серьезное сражение в войне, было мрачным предупреждением. Оберош был еще одним. Менее чем через месяц после этого сражения Филипп VI пытался набрать арбалетчиков в Арагоне. В Италии, главном источнике как квалифицированных арбалетчиков, так и боевых галер, началась интенсивная кампания по набору. Пьетро Барбавера, козел отпущения поражения при Слейса, в начале декабря 1345 года отправился из Парижа в Геную. Маркиз Скатисс, финансист короля из Лукки, последовал за ним через три недели в сопровождении адмирала Франции Пьера Флота де Ревеля и Жана де Бусико, будущего маршала. В новом году они были заняты поиском и наймом галер и людей в Ницце, Монако и Генуе.

Эмиссары Филиппа VI наняли не менее тридцати двух галер, все, кроме двух, были судами на шестьдесят весел. Их экипажи (большинство из них вмещали более 200 человек) должны были обеспечить ценный резерв пехоты и арбалетчиков для сражений как на суше, так и на море. Главным человеком, ответственным за сбор этого большого флота, был ветеран прошлых морских кампаний Карло Гримальди из Монако. Многие командиры галер были членами его собственной семьи. Большинство остальных были его друзьями и зависимыми людьми. Арбалетчиков, для этих судов, пришлось набирать отдельно. В марте французские офицеры провели смотр этой беспорядочной массы провансальских и генуэзских морских пехотинцев в садах кармелитов Ниццы[806].

В начале 1346 года финансирование этих проектов легло в основном на плечи военных казначеев юга и налогоплательщиков Лангедока. Епископ Бове, отвечавший за сбор подымного налога, старался предугадать как можно больше. Он разрешил некоторым общинам выплачивать единовременные суммы со скидкой. Итальянские ростовщики были подвергнуты (снова) принудительным займам. Король занял много денег у своих родственников. Королева заняла для своего мужа у парижских ростовщиков. Иоганн Богемский каким-то образом нашел 1.000 ливров для казны Филиппа VI. Но самым крупным кредитором правительства был Папа. Климент VI всегда делал все возможное, чтобы облегчить финансовое положение короля. Он позволял Филиппу VI из года в год взимать десятину с церковных доходов. В июне 1344 года он освободил Филиппа VI от обязанности возвращать деньги, собранные ранее на расходы по несостоявшемуся крестовому походу, что его предшественник всегда отказывался делать. Но, за исключением одного зафиксированного займа в 50.000 флоринов (7.500 фунтов стерлингов) в 1343 году, Климент VI не давал денег в долг французскому королю. Это могло показаться несовместимым с его ролью миротворца. После битв при Бержераке и Обероше, а также после пленения его племянника одним из полководцев Ланкастера, угрызения совести Климента VI исчезли. В обстановке строжайшей секретности личный секретарь Филиппа VI, Роберт де Лоррис, совершил три визита в Авиньон с ноября 1345 по март 1346 года, в ходе которых он организовал займы на сумму 330.000 флоринов (49.500 фунтов стерлингов) у самого Климента VI и 42.000 флоринов (6.300 фунтов стерлингов) у директоров и банкиров папского двора. Это были огромные суммы. Почти половина из них пошла на пополнение военного казначейства герцога Нормандии либо непосредственно в качестве платежей ему, либо в качестве авансов, выплаченных его генуэзским наемникам в портах Прованса. Климент VI также одолжил деньги некоторым друзьям и полководцам Филиппа VI, включая Карла Блуа и герцога Бурбонского[807].

Тем не менее, в самый неудобные моменты возникала острая нехватка денег. В апреле 1346 года герцог Нормандский был вынужден дать поручение трем своим финансовым чиновникам конфисковать имущество мятежников, продать хартии о помиловании и присвоении дворянства и легитимности, взять на себя юрисдикцию по каждому виду гражданских или уголовных споров, по которым можно было взимать штрафы, и сделать почти все то, за что король