Ужасный век. Том I (СИ) - Миллер Андрей

— Что?..

Флавий, кажется, не подобрал формулировку заранее — или внезапно счёл её дурной, попытался заменить. Корнелий ответил быстрее.

— Не всё, что может потребоваться в Вудленде, должно совершать рыцарям Церкви. И не за всё, что может там случиться, Церковь должна нести ответственность.

— Очень точно сказано. К счастью, у меня есть друзья за пределами Стирлинга. Быть может, и не самые добрые, а лишь только ситуативные… но есть. Так что вы, магистр, получите достойное подкрепление. И достаточно скоро.

Тиберию трудно было представить, о каких заграничных друзьях говорит Флавий. Но всё логично: лишь вне Стирлинга можно найти нечто большее, чем шайка бандитов. В Норштате, быть может. Или в Ургвине. Где ещё остались хорошие наёмники? Война закончилась слишком давно.

— Но можно ли доверять наёмникам?

— Ни в коем случае нельзя! Именно потому мы обсуждаем всё заранее. Вам придётся быть очень внимательным и осторожным, имейте в виду. Подготовьтесь.

— Но и не беспокойтесь слишком сильно. — добавил Корнелий. — В конце концов, это всего лишь наёмники. Не стоит ждать от них слишком многого: по части как верности, так и опасности.

Разумно. От помощи отказываются только глупцы. Но и слишком доверять тому, кто помогает за деньги, станет лишь глупец.

— Как скоро?

— Всё зависит от сроков, в которые Церковь получит означенное подкрепление. У вас есть кое-какое время на подготовку. Сплотите опытных братьев, убедитесь в надёжности молодых. Сами крепитесь также. Ордену предстоят великие дела, ради каковых он и создан.

С одной стороны, спокойствия этот разговор Тиберию добавить не был должен. Магистр понимал, что хоть и услышал больше, чем следует передать братьям — ему самому тоже рассказали не всё. От слов архиепископа и префекта несло чем-то будоражащим, однако тревожным. Таков запах ветра перемен.

С другой же стороны — Тиберий желал приказов и получил их. Предстоит сражаться за дело веры, а ничему иному жизнь магистра не была посвящена. И хоть возвращаться в Вудленд не хотелось, Тиберий солгал бы сам себе, утверждая, будто не ожидал этого.

К сожалению, в Вудленде есть не только язычники и барон, верность которого Церкви вызывает большие сомнения. Есть там и кое-кто другой… Однако Тиберий надеялся, что к новой встрече он окажется готов.

Что таковая встреча предстоит — сомнений не было.

***

Нынче Лэйбхвинн направился в глубину чащи один: и без Силис, и без Мирна, и даже без своих верных псов. Никто в здравом уме не пошёл бы за шаманом, зная, о какой встрече идёт речь. А ему компания и не требовалась.

Лэйбхвинн знал, к кому идёт — но не знал точно, куда. Некое особое место тут не требовалось. Он лишь должен уйти подальше от людей, в тёмную глубину леса: а там рано или поздно будет знак. Или даже знака не будет, а случится всё как-нибудь само собой.

Дорога, однако, обещала быть долгой. Лэйбхвинн вышел ещё до рассвета, перед тем плотно поев. Опираясь на посох, шагал он меж сосен и елей, по влажному мху и сухой хвое, почти не глядя вперёд. Ничего важного не пропустит. Ничего нового в обычном лесу не увидит.

Шлось легко. Древний лес накрывал приятной прохладой — всегда равно оберегал что от жаркого солнца, что от промозглого ветра. И пах просто чудесно. Предвкушение желанной встречи только усиливало эти ощущения. Обыкновенный гвендл, что и говорить, свидания с Ведьминым Кругом не желает. Но Лэйбхвинн-то — не из обыкновенных. К тому же он знал: ведьмы не зовут просто так. Они даром времени не тратят.

Раз позвали — значит, случилось что-то очень важное. Или скоро случится. Шаман догадывался, что именно. Догадывался, но боялся всерьёз о том подумать: отгонял самый краешек заветной мысли.

На поляне он оказался неожиданно. Миг назад — никакого просвета в деревьях, и вот — она.

А посреди той поляны стоял, конечно, дом. Простенькая хижина, однако новая и крепкая. Не раз Лэйбхвинн встречал её — извечно в новом месте. Не раз заходил внутрь. Дверь шаман отворил по обыкновению уверенно, хотя сердце заколотилось вовсю.

За его спиной дверь захлопнулась сама.

— Садись, Лэйбхвинн.

Он сел за стол.

Как всегда, тут горел очаг, горели свечи и лучины, а стол был щедро накрыт. Щедро, но небогато. Тени плясали на стенах, пар поднимался над плошками, потрескивал огонь.

— Угощайся.

Он угостился. Отломил кусок хлеба, макнул в горячий мясной соус. Прожевал и запил крепким мёдом: холодным, будто только что из самого глубокого погреба. Бросил в рот пригоршню ягод — малины, черники, морошки и клюквы. Есть особенно не хотелось, но так положено. Пока не вкусит предложенного, говорить с ним не станут.

Пятеро сидели перед ним за столом.

Одна рыжая и измождённая, словно голодная смерть. Другая — златовласая, дородная, румяная. Третья — такая крепкая, что не каждый молодой воин сравнится. Четвёртая — ребёнок с глазами совы. Пятая — столь прекрасная, что в жизни не пожелаешь смотреть ни на что иное. Все были простоволосы, одеты бедно и скромно.

Шестая, жирная старуха, лежала на боку у очага — спиной к Лэйбхвинну.

— Ты видел всё? — спросила Гелла.

Гелла всегда говорила больше прочих. Остальные нередко вовсе молчали.

— Всё.

— Хорошо. — сказала девочка. — Мы не ошиблись в тебе. Ты справляешься. Всегда справлялся…

— Ты понимаешь, что видел? — взяла слово румяная.

— Будущее.

— И что было главным в будущем?

Страшновато оказалось произнести это вслух, но кабы страх останавливал Лэйбхвинна — никогда бы он не сделался тем, кем сделался. Шаманов в лесу полно. Круг говорит с единицами. Может, с ним одним.

— Я видел Лесного короля.

— И его тоже, это верно. — Гелла так улыбнулась, что хотя Лэйбхвинн давно охладел к плотскому, но едва не забыл, чего ради явился. — Ты всегда знал, что древние легенды не лгут, ммм? Всегда. Конечно же, этот круг должен замкнуться, как замыкается любой другой. Вопрос в том, сумеет ли он замкнуться на этот раз.

— Ничего ещё не решено?

— Ничего за человеков и не решают, ты сам знаешь. Положение наше, не скрою, тяжёлое.

— Светлый безмолвствует. — пояснила рыжая прежде, чем шаман задал вопрос.

— Давно?..

— Давненько.

Лэйбхвинн не знал точно, но догадывался, что это значит. Круг есть круг. Нельзя сплести кольчугу, если кончик у каждого кольца один. Коли всё так, Князь должен быть встревожен — вот и сёстры, служащие ему, встревожены. Это ощущалось. Велики и могучи лесные духи, однако Орфхлэйт никогда не мог полагаться на них одних. Князь и Круг его имеют огромное значение. Потому и мало обычных шаманов.

Потому нужные такие, как Лэйбхвинн.

— И кто же двадцать девятый король?

Самый важный вопрос. Гелла, сбросив с лица угольно-чёрную прядь, рассмеялась.

— Есть кандидаты. Посмотрим.

Ну конечно. Ничего пока не решено — кроме того лишь факта, что всё должно вскоре решиться. Тем или иным путём.

— Оставь короля нашей заботой, Лэйбхвинн. Уж прости, дорогой, но… ммм… не твоего ума дела. Иной твой рубеж. Перемены грядут, ветер Хаоса погонит колесо Порядка. Ты знаешь эту историю. Знаешь, как уже бывало. Догадываешься, как может быть.

— Знаю. Догадываюсь.

— А раз знаешь и догадываешься, то понимаешь, что нам от тебя нужно. Кто-то должен вернуть её. Ты ведь знаешь, где она, ммм?

— Знаю.

— И готов отправиться за ней?

— Ещё как.

Кто-то ведь должен. Кто, если не Лэйбхвинн? Пророчества — великая вещь, однако ни одно ещё не сбылось само по себе. Ничего великого не совершили ещё люди, на что бы их не надоумили, не толкнули и не вдохновили те, кто сильнее, мудрее и древнее.

Однако же и ничего те сильные, мудрые и древние не совершили за людей.

— Тогда готовься к дороге. — сказала Гелла. — Ты сам знаешь, что путь неблизкий и непростой, но кто-то пройти его должен. Порядок таков. Не нам ведь идти, право слово!

— Ещё понадобятся щит и меч. — впервые послышался скрипучий голос той, что лежала у очага.