Постижение истории - Арнольд Тойнби

Прострация охватила и Китай и Японию после второй мировой войны, однако проявлялась она в каждой стране по-своему. Япония приняла западный образ жизни столь основательно и глубоко, что вскоре вновь стала состязаться с западными державами в сфере как экономики, так и политики. Китай же стал выступать против западной политической модели. С 1945 г. китайское общество начало вырабатывать новые подходы к проблеме отношений с Западом.

Катастрофа, постигшая Японию в ее войне с Западом, увенчалась превращением этого региона в испытательный полигон новейших западных военных технологий. В дальнейшем это привело Японию к отказу от своего собственного наследия. Все силы нации были сосредоточены на достижении экономического превосходства над Западом. Крайнее напряжение внутренней жизни всего японского общества можно проследить по политическим выступлениям японских лидеров начала 60-х годов. Все это нашло отражение в целом спектре экологических и психологических проблем, возникших в ходе форсированного роста промышленного производства. Возможно, кто-нибудь возьмется утверждать, что так называемое японское чудо – это не более чем результат растерянности западного общества, обнаружившего, что его культурная экспансия обернулась непредсказуемыми результатами. Покоренная и, казалось бы, обезоруженная Япония в свою очередь обезоружила своего обидчика. Суждено ли современной японской культуре развиваться в направлении слияния западных и местных традиций? На этот вопрос трудно ответить определенно, ибо давление Японии на мировое сообщество еще только набирает силу.

Китай предстал перед еще более сложным вызовом, чем Япония. Коммунистическому Китаю приходится учитывать «западный вопрос» в его русском обличье, а кроме того – «западный вопрос», который ставит собственно Запад. Мы еще коснемся возможного пути развития Китая, а пока отметим лишь то, что в настоящее время Япония и Китай отстаивают альтернативные общественные формы-капитализм и коммунизм, – причем обе эти формы можно рассматривать как заимствования у Запада.

Контакты эллинистического общества

Время Александра Великого было своего рода рубежом, положившим начало новой эллинистической истории, что почти в точности соответствует, с точки зрения современного историка, периоду перехода от средневековья к Новому времени – периоду, отмеченному серией открытий и изобретений на рубеже XV–XVI вв.

Эти исторические главы объединяет явная недооценка достижений прошлого, подкрепляемая неожиданно мощным ростом успехов в области науки, техники, технологии, что было вызвано не только милитаризацией общества, но и серией географических и естественнонаучных открытий. «Конкистадоры» Александра Македонского, разрушившие империю Ахеменидов, напоминают в чем-то испанских конкистадоров, разрушивших империю инков [643]. Если горстка военных авантюристов может одним ударом подкосить универсальное государство, то общество, давшее миру этих смельчаков, может показаться колыбелью будущего Человечества. А в самом факте разрушения гиганта можно усмотреть проявление закона мирового порядка. Однако если бы эллин III в. до н.э., равно как и житель Запада XVI в. н.э., попытался описать обуревающие его чувства, вернее, предчувствие наступления новой эры, он скорее всего оставил бы без внимания материальную мощь его общества, придав решающее значение расширению своих интеллектуальных интересов и познаний. Чувства, пробужденные в эллинском мире прозрениями Аристотеля и Теофраста, а в западном мире – открытиями Коперника и Галилея, были осознанием силы, рожденной удивительным приращением нового знания.

Сравнение эллинистического мира с современным западным миром справедливо в самых общих понятиях, однако необходимо уточнить частности, указав при этом и на принципиальные различия. Контакт современной западной цивилизации с ее современницами совпал с периодом, когда на Западе господствовало христианское мировоззрение. Культура, излучаемая Западом, включала религиозный элемент, который, собственно, и составлял ее изначальную суть. Однако к концу XVII в. западное общество вступило в процесс самосекуляризации. Таким образом, культура, которую распространял Запад, оказалась секулярной частью прежней интегральной культуры. Эллинистическая история не знала подобной проблематики, ибо эллинистическая цивилизация успела освободиться от религиозного элемента в более ранний период. Эллинское просвещение пришлось на конец V в. до н.э., то есть к эпохе Александра оно уже насчитывало сто лет. Одной из возможных причин столь ранней зрелости эллинистической цивилизации могла быть бедность религиозного наследия Эгейского общества доэллинского периода в сравнении с богатством христианского наследия, переданного западному обществу эллинизмом, который сам обратился к христианству на своем смертном одре. Сравнительная малозначимость религиозного наследия эллинской истории имела двойственный эффект. С одной стороны, это ускорило рост рационализма, но, с другой стороны, интеллектуально просвещенный эллинистический мир никогда не демонстрировал, подобно секуляризованному западному миру, склонность к интеллектуальной гордыне.

Рационалисты западного мира упорствовали в своей долгой и изнурительной борьбе с хорошо вооруженной институционированной церковью. Победа, доставшаяся в результате затяжной и мучительной борьбы, вскормила их гордый и высокомерный дух. Хотя, по иронии судьбы, надменность современного западного просвещенного мира частично восходит к духу иудейской религии, которая столь решительно отвергалась. Во второй фазе своей экспансии западный мир обрел склонность игнорировать любые нехристианские религии, подобно тому, как западные рационалисты игнорировали в свое время учение христианства. Рационалисты рассматривали религию в лучшем случае как иллюзию и заблуждение, а в худшем – как умело сконструированную ложь. Незападные религии привлекали рационалистов как предмет интеллектуальных упражнений. Христиане же изучали их с полемическими целями. Но ни рационалисты, ни западные христиане не относились к этим религиям серьезно. Они не искали и не видели в них духовных откровений, способных обладать внутренней самоценностью.

Эллинистический опыт был совершенно иным. Когда мощная волна военных и интеллектуальных завоеваний изменила мир настолько, что эллинам пришлось вступать в контакт с неэллинскими религиями, эллинское общество, пожалуй, охватила зависть, что не им принадлежит духовная жемчужина столь высокой ценности.

В конце концов эллинистический мир был обращен в религию еврейского происхождения, которая как была, так и осталась по сей день иудейской по своему духу и принципам, несмотря на сближение с эллинизмом и известные компромиссы в области теологии и атрибутики. Принятие эллинистическим миром христианства положило конец эллинистической цивилизации. В результате этого процесса эллинизм утратил все свои специфические черты и признаки самостоятельности.

Таким образом, насколько об этом позволяет судить современный уровень знания, эллинистическая цивилизация распалась в отличие от Запада именно в результате тесного контакта с современниками. Сирийская цивилизация фактически захватила своего завоевателя, опутав его тонкими сетями культурного взаимодействия. Обоюдное влияние двух цивилизаций продолжалось в течение длительного периода, все сильнее и сильнее нарастая со временем. Окончательным результатом стало разложение каждой из цивилизаций. Однако разрушенные ткани, регенерировав, дали новые формы, причем формы эти выглядят столь органичными, что трудно теперь вычленить их составные элементы. По крайней мере в VIII в. до н.э., за 400 лет до кампании Александра, сирийская цивилизация произвела сильнейшее воздействие на эллинскую, дав ей финикийский алфавит. В VII в. до н.э. она распространила финикийский стиль в искусстве, стиль, представлявший собой смешение египетского и аккадского стилей. В IV в. до н.э. она дала финикийский свод этических правил и систему космологии, то есть стоическую философию, основатель которой, Зенон, был гражданином кипро-финикийского города-государства [644]. Культурное общение между сирийским и эллинским мирами было взаимным, причем эллинизм воздействовал на Сирию задолго до походов Александра Великого. В V в. до н.э. в Сирию ввозились эллинские гончарные изделия, многочисленные товары и произведения искусства. Кроме того, в Сирии был принят аттический стандарт чеканки монет. «К середине IV в. греческие монеты воспроизводились персидскими царями, а также местными правителями Киликии, Сирии и Палестины… Даже на юге Аравии обнаруживаются грубые имитации аттических монет» [прим136]. Сила и продолжительность излучения эллинской культуры в пределы сирийского мира объясняет, почему сирийский мир подчинился эллинизму после завоевания Александром владений Ахеменидов в Юго-Западной Азии и Египте. Однако окончательным результатом стал все-таки распад эллинизма.